Мои руки дрогнули, и я едва не выронила корзину. Оставив ее у входа, на негнущихся ногах сделала несколько шагов. Остановилась посреди шатра, не в силах приблизиться к полицейскому.

– Откуда у вас рабыня? – нахмурился тот.

– Подарок, – не растерявшись, соврала актриса и напоролась на удивленный взгляд темно-зеленых глаз. Нервно поерзав на своем «жеребце», поспешила выдать очередную сказку: – Одного моего поклонника. Ты ведь знаешь, как я давно мечтала обзавестись служанкой.

– Щедрый подарок, – недоверчиво хмыкнул маг.

Истер пренебрежительно пожала плечами.

– Не сказала бы. Эта рабыня, – бросив на меня недовольный взгляд, она снова повернулась к любовнику, – оказалась бесплодной. Кому такая нужна? Вот хозяин от нее и избавился, а себе прикупил новую.

К пренебрежительному тону примы я если и не привыкла, то хотя бы научилась на него не реагировать. К тому же в тот момент мне было не до ее унизительной лжи. Которая, несмотря на отличную игру актрисы, могла легко раскрыться. Стоило магу взглянуть на мое плечо…

С того дня, как попала к бродячим артистам, Хэймо каждый день поил меня зельем своего собственного приготовления. Вроде бы оно помогало перебивать мой запах – единственное, что выдавало во мне иномирянку. А в остальном я ничем не отличалась от жительниц Верилии. Носила неброские платья, а их у меня накопилось аж целых два: серое и коричневое. Волосы прятала под чепцом. Во время редких прогулок с Эвой ходила со скромно опущенной головой, как и подобает верильской простолюдинке. В общем, старалась быть по возможности менее заметной.

До сих пор получалось. Ни один высший не заподозрил во мне девушку из другого мира. Да и не смотрели они на меня. Кому интересна тихая, забитая серая мышка.

Сегодня я, дура такая, забыла выпить хэймовскую микстуру. Сначала отвлекла Эва, потом позвала Истер, чтобы загрузить работой… Но и актриса тоже хороша! Хватило ума привести сюда полицейского. Да еще и высшего. И даже не предупредила меня!

– Подойди ближе. Я не кусаюсь, – продолжал сканировать взглядом маг.

Кажется, до примы наконец-то дошло, чем это знакомство может обернуться для меня и для труппы. Пробежавшись пальчиками по мускулистой груди констебля, Истер наклонилась к нему и сладострастно проворковала:

– Милый, ты сюда пришел, чтобы побыть со мной или пообщаться с моей служанкой? Я ведь могу и обидеться. Приревновать.

– Ладно. – Маг откинулся на спину, расплывшись в довольной улыбке, и пробормотал, блаженно прикрыв глаза: – Еще увидимся. Ива.

Намек я поняла. Метнувшись к выходу, подхватила корзину и выбежала из шатра. А оказавшись в своем, сразу бросилась к коробке из-под конфет, вместе со мной презентованной Эве на день рождения. Там хранилось заветное зелье.

Руки не слушались. Дрожащими пальцами с трудом удалось вытащить пробку. Сделав несколько жадных глотков, скользнула на пол и сжалась в комок, слыша, как в груди лихорадочно колотится сердце.

Не знаю, сколько так просидела, снова и снова воскрешая в памяти образ черноволосого мага, так напугавшего меня. Из состояния транса вывела заглянувшая в шатер Эва.

Девочка улыбнулась и весело предложила:

– Ива, пойдем поиграем. А то мне скучно. – Нетерпеливо подпрыгнула на месте, из-за чего ее каштановые кудряшки, собранные в два хвоста, тоже пришли в движение.

Родители и друзья всегда звали меня Иванкой, бабушка ласково величала Ивушкой. Но моей юной «хозяйке» больше по душе пришлась Ива. Ей нравилось, что наши имена созвучны. А я и не спорила. На момент, когда мы с ней познакомились, мне было без разницы, как меня будут звать. А потом незаметно привыкла к новому варианту имени, так же, как и к новой жизни.

Хотя нет, вру. С новой жизнью свыкнуться так и не удалось.

– Под дождем будем играть? – Сунув пузырек обратно в жестяную коробку, поднялась, сделав себе пометку в памяти: сегодня же попросить Хэймо пополнить запасы зелья.

– А уже распогодилось, – радостно сообщила девочка.

Истер повезло, грозовые тучи, еще недавно клубившиеся на горизонте, стали расползаться, и вскоре небольшая полянка купалась в солнечных лучах. Развешивая вещи актрисы, я поглядывала украдкой на ее шатер. Торопилась, потому как боялась снова встретиться с магом.

А может, он уже ушел? Не будет же торчать здесь до самого вечера.

Зря так подумала. В какой-то момент, стряхивая многострадальную блузку с так и не отстиравшимся жабо, почувствовала на себе чей-то взгляд. Липкий, назойливый.

Не обращать внимания не получилось. Обернулась и напоролась на кривую улыбку высшего. Сердце предательски екнуло, тело прошиб холодный пот.

Какой же все-таки неприятный тип. Как будто весь изнутри гнилой.

Полицейский ринулся было в мою сторону, но тут его отвлекла показавшаяся из шатра любовница. Растрепанная, по-прежнему полуголая, с глуповато-счастливым выражением на довольном лице.

Я не стала задерживаться. Оставив опустевшую корзину возле дерева, нашла Эву и потащила ее собирать цветы, чем-то похожие на мимозу, чтобы потом плести из них венки. К счастью, девочке понравилась моя идея, и она вприпрыжку побежала за мной.

Выступление закончилось уже за полночь. Не скажу, что прошло оно с полным аншлагом, но мистер Тауруш остался доволен и даже расщедрился на подарок для Эвы. Пообещал завтра же купить ей новенький капор с шелковыми мантоньерками, о котором дочка давно мечтала.

У руководителя труппы имелось немало недостатков. Он сварлив, порой бывает груб, любит приложиться к бутылке, поотчитывать меня и потрепать нервы мадам Леттис. Но несомненным его достоинством являлась любовь к дочери. Тауруш просто обожал Эву и старался потакать всем ее капризам. А это значит, что завтра мы отправимся на экскурсию по городу и по магазинам.

Настроение начало улучшаться.

Чесс с фокусниками, несмотря на протесты Кори, решил задержаться в городе. Наведаться в здешние кабаки, ну и, конечно же, не обделить вниманием местных шлюх. По дороге обратно Кори не переставала расстроенно шмыгать носом, а Истер, довольная своей блестящей игрой, отмечала очередной триумф бутылкой дешевого портвейна. Страсть к алкоголю являлась одним из многочисленных пороков актрисы.

Она так и не заговорила со мной о маге, зато всю дорогу сверлила злым, ревнивым взглядом. Будто я нарочно полезла к высшему знакомиться.

Утомленная богатым на впечатления днем, я едва не валилась с ног. Не терпелось оказаться в шатре, накрыться с головой одеялом и хотя бы на несколько часов забыться, исчезнуть из этой реальности.

Хорошо бы.

Увы, мечтала я зря. Первое, что заметила еще на подъезде, – это открытое ландо, запряженное двумя вороными жеребцами под цвет повозки. А потом увидела и высшего, о чем-то беседовавшего с бледной мадам Леттис.

При виде мага Истер просияла:

– Милый! Не думала, что ты сегодня заедешь. – Сунув мне в руки бутылку, спрыгнула на землю и нетвердой походкой направилась к полицейскому.

Тот обнял ее, от души чмокнул в губы. Однако взгляд его в этот момент блуждал по моему лицу, рукам, всему телу. Сейчас на констебле не было униформы. Ее заменил серый костюм-тройка и элегантное, распахнутое на груди темное пальто с пелериной. На голове – блестящий цилиндр, идеально сочетавшийся с верхней одеждой, в руках – трость.

Почему-то от вида последней меня зазнобило.

Улыбнувшись сквозь смоляные усы, маг распорядился:

– Дорогая, раздобудь-ка нам вина. Только не то паршивое пойло, что мы пили днем, а что-нибудь поприличнее. А я пока, – при звуке его голоса сердце в груди болезненно сжалось, – потолкую с твоей… хм, горничной.

– Квинтин! – вспыхнула актриса и метнула в меня яростный взгляд.

Лучше б на своего любовника так смотрела.

– Иди, – повторил тот более холодно и резко. – И вы тоже, мадам Леттис, – уже гаркнул он, заметив, как женщина шагнула было в мою сторону.

Жестом велев мне поторапливаться, скрылся за темным пологом.