– Компьютер проанализируй бой. Ринат пошли оставшиеся корабли собрать остатки противника для изучения. Нильс проверьте наземные установки. Кларк на вас сбор всех наших, капли крови, слюни, сопли, волосы, любая сохранившаяся органика, и в криохранилище, потом восстановим кого сможем.

– Будет сложно, – ответил Кларк, – бой шёл на протяженности миллиона километров, даже наши чувствительные приборы не всегда могут засечь несколько молекул.

– Ищите, люди своих на войне не бросают, – отрезал я.

Кресла под нами приняли обычное положение. Нанороботы стола повинуясь команде Кларка, создали перед каждым объёмистые тарелки с аппетитно парующими кусками жаренного мяса.

– Ешьте, – скомандовал он, – надо восстановить силы.

Я почувствовал, как в измочаленном организме пробуждается аппетит, а с ним и возвращаются силы. Наколол на вилку самый большой кусок, отправил в наполненный голодной слюной рот. Трепещущие в ожидании вкусовые рецепторы с наслаждением впитали и отправили в мозг радугу вкусов. Современные технологии неплохо подмогли и кулинарии. Еда обладает огромным спектром вкусов, и еще большим энергетическим потенциалом. Благодаря перестановке атомов в одном килограмме например мяса, пищевая ценность по витаминам, аминокислотам и прочем сравнима с десятью килограммами обычного. Да и усвояемость пищи почти восемьдесят процентов, против тридцати как было в прошлом.

С каждым куском в тело неспешно возвращались силы. Вообще-то нужную энергию и материал для восстановления можно получить и не таким примитивным способом. Наниты кожи могут получить энергию и материал с окружающей среды, просто взяв необходимое количество атомов и направив на восстановление повреждённых тканей. Но Кларк не зря, не зря воспользовался обычным методом. Древнее, примитивное удовольствие от пережёвывания и наслаждения едой восстанавливает энергию во много крат эффективней.

– Анализ боя закончен, – прервал нашу трапезу компьютер. – Но есть более важная информация.

Мы переглянулись в тревожном предчувствии. Компьютер редко когда говорит сам от себя, обычно только отвечает на вопросы, оставляя остальное решать нам. Оценив недолгое молчание как разрешение, размеренно продолжил.

– Сенсоры дальнего поиска, обнаружили на расстоянии двух с половиной световых месяцев группу объектов, аналогичных тому с которым вступили в контакт.

– Сколько? – спросил Ринат.

– Точных данных нет, слишком большое расстояние

– Приблизительно.

– Учитывая, конфигурацию и размеры уничтоженного объекта, в группе от ста до трёхсот тысяч.

– Твою….– совсем не по арийски выразился Нильс, – только на один корабль истратили восемьдесят процентов ресурсов.

– Как это всё не вовремя, – вздохнул я, – мы на грани величайшего за историю человечества прорыва, а тут эти….

– Что будем делать…? – задал вопрос Ринат, сразу осёкся поняв, что сморозил глупость

– Вот, вот, что будем делать…? – продолжил я, – Вместо научных исследований будем готовится к войне.

– Сколько мы не воевали? – спросил Нильс.

– Чуть меньше двухсот лет, – ответил Ринат.

– Гм. А неплохо справились, – сказал Нильс, в глазах заискрился хищный блеск, лицо стало приобретать живой цвет.

Я недоумённо и немного испуганно посмотрел на него. Один из умнейших людей на планете, а ведёт себя как полководец древних диких лет, которому только дай повоевать. Вот и Ринат смотрит на него согласным взглядом. Или это голос инстинкта самосохранения. Ладно, раз воевать всё равно придётся, от этого не отвертеться, то пусть воюют с азартом. К счастью мой холодный рассудок ничем особо вскипятить нельзя, буду охлаждать горячие головы…

– Теперь справимся ещё лучше, – в тон Нильсу сказал я. – У нас есть полтора – два месяца на подготовку. Ближе чем на две недели лёту флот противника подпускать нельзя. Согласны?

– Да, – ответил Ринат за всех.

– Придётся нашей мирной науке восстановить старые и придумать новые возможные и невозможные средства уничтожения.

– Думаю с этим, проблем не будет, – отозвался доселе молчавший Кларк. – Люди разрушать любили всегда. Сейчас на короткое время просто освободим этот инстинкт.

– Компьютер, сколько за месяц сможем построить кораблей, – спросил я.

– При параллельном производстве, нанороботы соберут сто двадцать одну тысячу четыреста два летуна и семьдесят тысяч кораблей авангарда.

– Маловато.

– Корабли несли по две плазменные пушки и небольшое количество наноракет, – запротестовал Нильс, – теперь напичкаем чем только можно, боеспособность повысится в сотни раз.

– А экипажи? – сказал Ринат. – Мы не можем комплектовать корабли учёными, потеря каждого невосполнима, и так в этом бою потеряли тридцать человек. А на каждый корабль надо экипажа минимум пять – шесть человек. В идеале было бы вообще по двадцать.

– У нас в криохранилищах сто двадцать миллионов военных, – вмешался Кларк, по его молчаливой команде блюда с едой превратились в большие чашки ароматного крепкого кофе. – Им делать было нечего, вот и лежали до лучших или худших времён, теперь пора будить.

– Не всех, – уточнил Ринат. – Военных только Израиля, России и США, возможно Китая, перед катастрофой это были самые могущественные армии, остальные так, не бутафория, но и не особо армия…

– Давай всех, – возразил я, – слишком высоки ставки…

– Всех, так всех, – пожал крутыми плечами Ринат, отпив большой глоток кофе, – тем более ресурсов обеспечить их всем необходимым достаточно..

– Управление кораблями сделаем максимально простым, – продолжил его Нильс. – За месяц обучим. С противником уже встретятся не учёные, а профессиональные военные, у которых война в крови.

– Хорошо, – согласился я. – Ринат, на тебе постройка кораблей. Нильс твоя забота планетарный двигатель и разработка оружия, Кларк на тебе военные и обучение. Кстати подберите кого-то в совет, ближайший месяц сулит огромную нагрузку, сами не управимся. Но всем займётесь после отдыха…

– Но, – запротестовал Нильс, – нельзя терять ни минуты.

– Никаких но, – твёрдо сказал я, глянул на Кларка, тот поддерживающее кивнул, – нам всем надо поспать. Без отдыха, уже на начальных этапах можем принять неправильные решения, потом боком выйдут. Так что всем спать, через четыре с половиной часа встречаемся.

Устало сошел с круга. День выдался слишком тяжёлым даже для улучшенного человека. Простой бы просто умер, нервная система откажет в первую очередь. Синапсы клеток попросту сгорят от такого количества электрических импульсов. Мозг превратится в кусок полусухого мёртвого вещества похожего на сгоревшее тесто.

Ко мне хлопая ушами, с радостным визгом-поскуливанием подбежал щенок, запросился играть. Подхваченный под мягкое пузо, блаженно затих. Котёнок, спавший на кровати, поднял голову с лапок, глянул на нас, зевнул, потянулся. Я лёг на диван. Лениво почесал щенка за ушами. Тот прижмурился, но долго сидеть на месте не смог, через полминуты вскочил и стал наворачивать круги по комнате, то гоняясь за своим хвостом, то пытаясь порвать верёвку привязанную утром к ножке кровати. Котёнок осторожно залез на меня, приятно массажируя мягкими лапками. На груди потоптался, устраиваясь поудобнее, лёг, скрутившись в комочек и через несколько секунд заурчал.

Улыбнулся, вспомнив Светлану капризничающую как маленькая девочка, захотевшую завести зверушек. Я долго отмахивался, забывал, потом всё-таки зашёл к генетикам. Те создали котёнка и щенка, к тому же прислушавшись к невысказанному пожеланию, сделали их вечными котёнком и щенком. Когда принёс домой, не мог понять, почему Светланка так радуется, ну щенок, ну котёнок, и что тут такого. Только и делают, что едят, спят, пачкают и играют, а все сюсюкаются и умиляются. Потом, смотря на их игры, непосредственность, весёлые и недоумённые мордочки сам стал умиляться. Особенно понравилось, когда котёнок первый раз залез на грудь и заурчал. Тут действительно соединилось полезное с приятным, урчание создаёт вибрации, полезные, не полезные для человека не известно, но звук приятен и успокаивает.