— Не начинай. Мы уже говорили об этом.

— Я, должно быть, забыл, — он сцепил пальцы и оперся на них подбородком. — Почему бы тебе не рассказывать мне побольше о твоих запутанных правилах? Мне трудно держать их все в голове.

Я потянулась и забрала свое пиво обратно. После глубокого и не очень вкусного глотка я сказала:

— Мы отклоняемся от темы. Я хотела сказать, что иногда я чувствую, будто делаю неверные шаги. Конечно, заметить сигналы опасности и узнать людей занимает время, и я понимаю это. Когда я инструктирую других, то вижу все так ясно. Но когда в игре я…

Я вздохнула и пробежалась рукой по волосам.

— У меня все хорошо, но я все еще скучаю по вещам, по которым не должна. Как с Мэйсоном. И теперь у меня паранойя, что я что-то пропущу со следующим парнем. Все начнут думать, что я ничего не смыслю в отношениях, карьера развалится, и тогда я буду дважды в пролете.

Я не ожидала, что последняя часть вылетит из моего рта. Давно решив не сомневаться в себе, и я не делала этого. Или, по крайней мере, пыталась. Может, возбуждение от игры, объединившееся с виски, только придало значимости новому начинанию наверстывать упущенное для меня.

— Думаю, это проблема всех тренеров, — сказал Линк, и я подняла голову, — вот почему мы нуждаемся в них. Они могут видеть всю картину. Во время тренировок в лагере, я ясно вижу игру, потому что у меня есть лучший обзор, и я знаю игроков. Но когда играешь ты, то у тебя туннельное зрение и его слишком мало, чтобы справиться со всем и сразу. Что-то ты неизбежно пропускаешь.

— Да, наверное, — мне стало лучше

— Иногда тебе нужно отключать инстинкты. Ты видишь открытие, которое тренер не может предсказать. Триумф слаще, когда ты играешь сам.

Триумф. Когда ты в отношениях, то получаешь опыт в поцелуях, ощущаешь возбуждающие покалывающие вибрации самостоятельно, а не через фильтр другой пары. Без лишних вопросов понимаешь, что нужно другому человеку.

Я подбадривала моих клиенток в поисках любви и радовалась, когда они ее находили, но было бы приятно почувствовать это самой снова.

Внезапная мысль пришла мне в голову, и от нее на душе стало тоскливо.

— Тренеров увольняют, если у них нет победного сезона. Мне точно не сулит ничего хорошего.

— Ты не теряешь игру. Ты помогаешь клиентам и проводишь семинары, — Линк наклонился и заглянул мне в глаза. — Ты знаешь, что делаешь, Гэмбл. А теперь иди и сделай это, — Линк хлопнул ладонью по столу, заставив меня подпрыгнуть, и ухмыльнулся. — Как тебе моя речь?

Минутная вечеринка жалости закончилась, мое хорошее настроение возвращалось.

— Довольно хороша. Ты никогда не рассматривал карьеру мотивационного оратора?

Он коротко усмехнулся.

— Неа. Я оставлю это для тебя.

Я толкнула мое пиво к нему.

— Прости, я слишком зациклилась на себе. Это была длинная неделя.

— Со всеми бывает, — его взгляд переместился к телевизору в углу, и я повернулась посмотреть, что привлекло его интерес.

— Серьезно? Спортивная хроника? — спросила я, поскольку на экране мелькали кадры из игры Храбрецов. — Мы были на игре. Мы знаем, что случилось.

— Теперь мы сможем увидеть игру с большего количества ракурсов. Пошли смотреть, — Линк схватил меня за руку и потащил. Я встала, обошла стол и села рядом с ним. Я потратила более трех часов, наблюдая эту игру, и не могу поверить, что собираюсь сидеть здесь и смотреть, как два чувака по телевизору пересказывают ее.

Линк вытянул руку позади меня и обернул ладонь вокруг моих плеч. Я подозревала, что каждый здесь видел игру, но когда показывали победный удар, восторженные крики наполнили бар.

Вместо того, чтобы сопротивляться, я сдалась и откинулась в объятия Линка, позволяя чувству товарищества захватить меня.

Глава 16

— Ненавижу это, — сказала Иви, хмуро глядя на ярко-желтые стены, которые мы закончили красить. После того, как она наконец-то выбрала цвет для своей гостиной, мы решили заменить нашу пробежку в четверг на покраску, решив, что это будет хорошим упражнением для рук.

Сейчас мои руки горели также сильно, как и мои бедра, благодаря множеству приседаний вовремя покраски нижней части стены.

— Выглядит хорошо, — я положила валик на рядом с лотком и с краской. — Как только мы все закончим, ты в этом убедишься.

Беспокойство на лице Иви возросло, добавив к хмурому взгляду нахмуренный лоб.

— Это выглядит слишком радостно.

— Твой дом должен выглядеть радостно.

Я плюхнулась на пол из твердой древесины, крякнув, когда приземление оказалось не таким мягким, как я ожидала.

— Тогда почему ты выбрала желтый?

— Симпатичный парень, который смешивал краску, был занят, — сказала она, как будто это все объясняло.

— Я не вижу взаимосвязи.

— Если бы никого не было вокруг, я могла бы подойти и немного пофлиртовать. Но когда очередь стала увеличиваться, я поняла, что мне нужен предлог, чтобы прервать его работу. Так что я схватила первый попавшийся образец цвета и встала в очередь. Парень оказался супер-скучным, но он уже смешал бидон, и я подумала, что раз так, то буду придерживаться этого цвета.

Да, у Иви были проблемы с обязательствами насчет мужчин. Конечно, выбор краски не был таким уж большим обязательством, это скорее произошло из-за того, что во время взросления она много переезжала. Чаще всего Иви жила в небольших захудалых домишках с матерью и ее очередным бойфрендом или новым-и-всегда-временным мужем. Это было первое отдельное жилище Иви, и ей хотелось, чтобы оно было совершенным.

— Кстати, как твоя мама? — в сумасшествии прошлой недели, начиная с бейсбольной игры и до Третьего собрания моего семинара, не говоря уже о воскресном обеде с моей семьей, я забыла о звонке, который заставил Иви выйти из «Лазури» больше недели назад. Я чувствовала себя плохим другом, потому что только сейчас нашла время спросить об этом.

— Не очень, — Иви бросила свой валик рядом с моим. — Она и Брэтт расстались. Мама была не в себе, но мы нашли ей квартиру в Джонсборо. Она перевезла уже большую часть вещей, прежде чем мне пришлось вернуться на работу.

Иви вытерла забрызганные желтой краской руки об ее столь же забрызганные джинсы и опустилась рядом со мной.

— Она хотела жить со мной, — Иви сделала воздушные кавычки, — пока она не встанет на ноги. То есть, как мы обе знаем, до тех пор, пока она не найдет другого бойфренда, который попросит ее переехать к нему.

Иви подтянула колени к груди и положила на них подбородок.

— Может, не стоило заставлять ее снимать собственное жилье? Я чувствовала себя такой сильной, когда сказала ей, что она не может переехать ко мне. Но сейчас мне кажется, что она просто сидит в квартире, плачет и не собирается работать, а я должна быть более понимающей.

Я положила руку на плечо Иви.

— Ты нашла ей жилье и помогла переехать. Позволить ей жить с тобой только превратит твое пристанище в плохую среду обитания, ты знаешь это.

— Я знаю, но все равно чувствую вину каждый раз, когда нужно надавить на нее.

Иви позволяла своей маме переезжать к ней дважды со времен колледжа. С Иви, оплачивающей все счета, госпожа Уэллс-Батлер-Притчет никогда не удосуживалась поиском работы. Ей всегда удавалось найти бойфренда, и она приводила его домой, даже не задумываясь заранее предупредить Иви.

Затем они ссорились из-за парней и отсутствия вносимого вклада, и в конечном итоге Иви ночевала у меня. Я абсолютно уверена, что ей нужно было собственное пространство, так как она всегда была на пределе и беспокоилась, в каком состоянии будет ее жилище, когда она вернется. Нездоровая обстановка.

— Ты правильно сделала, Иви. Твоей маме нужно определить границы и научиться быть самостоятельной, а тебе нужно безопасное и спокойное место, куда можно приходить в конце дня, — я откинулась назад и посмотрела на стену. — Честно говоря, желтый выглядит славно, но он раздражающе бодрый.