- Света, - сказал Гарик, - я, кажется, знаю, где надо искать национальную идею. Звони домой, скажи, что будешь поздно (чтоб родственники не беспокоились), потому что задача перед нами стоит наитруднейшая, - и он смело просунул руку под юбку коллеги, обхватив наиболее высокосортную часть окорока. - Да, так и есть - здесь она, как я и предполагал...
- Ты уверен? - с радостной гордостью спросила Светка. - Ты такой умный, Гарик... Интимное место мне подсказывает, что, похоже, ты прав. Вот только... если её, нашу национальную идею, удастся обнаружить там, где ты мыслишь - как будем представлять дело начальству? Не поймут ведь? Видел их серьёзные лица? И на ком будешь демонстрировать действие? На мне? - Я согласна, ради коллектива. Но как посмотрят на это наши "поседевшие головы"?
- Начальство, как начальство - сначала всенародно отречётся, а как попробуют - лично каждый - сразу втихую согласятся и резолюцию задним числом подпишут.
- Ты такой мудрый, Гарик, начитанный, - сказала Светка завистливо, - мне бы хоть немного от твоего перепало...
Захваленный Рыбчинский вовремя спохватился, что с него лично будет спрос за состояние поиска национальной идеи, и как лицо назначенное руководить данной темой, строго потребовал от подчинённой заняться более детальным ознакомлением признаками национальной идеи. Он потребовал от Светланы проникнуться темой и честно ответить, чего ей хочется более всего на свете. Светкин ответ совпал с мыслями Гарика и это давало основание считать, что направление поиска национальной идеи выбрано верно. Единственно, что озадачивало руководителя проекта - та лёгкость, с которой можно было воплотить идею в жизнь. Это-то и смущало. По логике вещей, национальная идея требовала долгого и упорного труда для воплощения в люди. Он честно сообщил о своих сомнениях Светлане, и та быстро, по-женски, нашла простой и надёжный выход: предложила со своей стороны сопротивляться попыткам Гарика пробраться к национальной идее, сколько сможет выдержать.
Рыбчинский задумался, предложил теоретическое заключение проверить опытным путём. Сотрудники изготовились для борьбы и по команде приступили... Эксперимент, можно сказать, не удался - сопротивление было не длительным и вовсе не упорным. Гарик был возмущен и крайне недоволен. Светлана возразила ему, что в первоначальных умозаключениях таится противоречие: как можно, с одной стороны добиваться исполнения национальной идеи, а с другой - противиться тому, в чём заинтересован? Она тоже была подкована в логике, как цыганский конь... при случае.
Уткнувшись в логический тупик, сотрудница Соколова предложила повторить эксперимент, но вдумчиво, не торопясь, растягивая этапы уникального пути. Гарик не возражал, и естествоиспытатели тут же приступили к выполнению задания, поставленного перед ними руководством.
- В конце концов, не для себя стараемся, а для начальства, - успел вставить Рыбчинский в оправдание зарождающегося процесса.
На пятом часу поиска национальной идеи Гарик со Светой вернулись к тому месту её постижения, откуда и вышли. Видя такую коллизию, Гарик тяжело вздохнул и задумался.
- Давай начнём всё сначала, - предложил он.
- Давай, - быстро согласилась Светлана.
- Национальная идея - это та цель, к которой все должны стремиться и должны желать, - глубокомысленно заключил Гарик. - Вот скажи, Светка, чего бы ты хотела?
- Того же, чего и ты...
- Что, опять? Соколова, ты повторно хочешь крутить одну и ту же шарманку...
- Счастливые, воистину, часов не наблюдают: по пятому разу... мой дорогой - повторно было в обед. И после этого ты смеешь говорить, что это не наша национальная идея? Тогда, что это?
- Однако ты не отличаешься разнообразием мыслей и дел. Это не может всё же быть национальной идеей, как бы ни хотелось. Национальная идея - это нечто более трудоёмкое, к чему надо приложить немалые силы и ум.
- Что-то я тебя не пойму, - обиженным голосом произнесла Светлана, - ты же первый хотел найти национальную идею. Мы нашли её, и тут же ты стараешься от неё отречься. С одной стороны, она тебе нравиться, а с другой - никак не подходит. Как прикажешь тебя понимать?
- Потому, что это не национальная идея, а простое интимное желание.
- Да, но если вся страна желает одного и того же... Почему национальной идеей не может быть интимное увлечение?
- Дадим мужику по бабе, а каждой бабе по мужику... - зло перебил Гарик сотрудницу Соколову.
- Фу, какой ты...
Светлана не успела укрыть Гарика прилагательным, как громовой голос Пал Палыча из-за закрытой на замок двери оповестил их о срочной важности насущных дел.
- Не готово ещё! - закричал Гарик, что было сил в ответ. - Идёт научный поиск решения вопроса... Не мешайте работать!
- Мне кажется, - боязливо прошептала Светлана, - сейчас в дверную щель его усы пролезут.
- Требую предъявить материалы этого поиска, план действий, - раздалось из коридора.
- Всё оформим документально по завершению, - ответил Рыбчинский убедительно, - не мешайте проводить эксперимент. Наука не терпит грубого вмешательства в среду её уединения...
Фраза получилась заумная и бесспорная и результата своего добилась. Секретарь начальника департамента злобно хмыкнул и отвалил, пообещав через час нагрянуть за результатом.
- Через два... - крикнул ему вдогонку Гарик.
- Да, нет! Часа хватит, - сказала Света. - Два тебе много будет, да и рабочий день уже, поди, закончился. А мы всё потеем, как приговорённые...
- Ладно. Давай последний раз попробуем, пройдёмся по всем звеньям...
- Давай...
Расставаясь, они пришли к выводу, что стали основоположниками двух зародившихся национальных идей: мнимой и реальной. Мнимая формировалась под знаменем борьбы за лучшее будущее народа. Реальная же проповедовала напряженную борьбу каждого индивида на личном фронте с оказанием помощи со стороны общества.
Обе идеи Гарик обозвал "сырыми" и обещал с утра взяться за проблему с новыми силами. Тем не менее, прошедший день он зачёл, как исключительно плодотворный, открывший новые перспективы в поиске истины.
* * *
Кирилл Мефодьевич Ракушкин - начальник департамента социальной политики - не находил себе места успокоения. Внутри его организма всё бурлило и требовало активного действия, хоть и в холостую, но дай... Перспектива ждать неделю, пока на его стол ляжет проект разработанной национальной идеи, отягощал ожиданием. Коньяк не помогал, бездеятельность угнетала, окружающая среда давила на психику прессом неопределённости. Солнце зашло за тучу. На окне сдохла муха...
"Уволить, что ли, уборщицу? Ну а за солнце кто ответит?" - не навязчиво пронеслось в голове и тут же забылось.
"Чтобы такого в промежутке забацать, чтоб беспроигрышно в зачет пошло?" - мучал он свою голову задачей. И тут он вспомнил слова супруги и подумал: "Что же это я сам себе мозги засоряю - а подчинённые на что дадены? Вот я им сейчас задам жару!.."
Начальник службы по связям с общественностью влетел в кабинет шефа, словно спринтер на финиш.
- Вызывали, Кирилл Мефодьевич? - сумел произнести он, запыхавшись.
- Отдышись, а то сердце выпрыгнет, и я не успею тебя даже озадачить осложнением.
- А вы говорите, Кирилл Мефодьевич - я буду и дышать, и думать одновременно.
- Тогда слушай и внимай... македонский ты наш. Хотя нет - ты больше на его коня похож, на Буцефала... Требуется найти такой новый контакт с общественностью, чтобы его в зачёт наших важных дел можно было поставить, а не для галки в клетку. Чтоб как игра "Что, где, когда?" или же "КВН" к себе манила. А самое скверное для тебя - эту задачу надо решить до конца дня, и тут же запустить в дело, чтоб заработала. А ты ещё не отдышался, я смотрю...
