Десять секунд. Распахнутые от ужаса глаза Птицы, крепко сцепившей объятья. И растягивающиеся в вечность мгновенья. Двадцать секунд. Не стоит ей этого видеть, развернуться спиной вниз, закрыть собой приближающуюся смерть. Шансов все равно нет, но так будет правильнее. Бич вдруг почувствовал, что ему нравится падать в объятьях красивой женщины. Кстати, она теперь вдова... что за бред мелькает в голове. Где-то здесь аномалия, потянуло влево, изменение вектора гравитации, изумление в глазах Птицы. Еще одна ловушка Зоны, какая из них станет роковой? Тридцать секунд. Удар. Темнота.

Где-то далеко, на краю вселенной мяукал, звал, плакал котенок. Ему было страшно и одиноко, и никто в целом мире не хотел прийти к нему на помощь. Бич давно не видел котят. В Зоне живет только одна разновидность кошачьих -- смертоносные черные химеры. Бич захотел погладить котенка и двинулся на звук.

Когда он сумел разлепить заляпанные чем-то липким глаза, он увидел лишь отблески света наверху, там, где горел костер и все еще бушевал Выброс. Здесь внизу было абсолютно темно. Болело все тело, но он был жив. Кажется, даже не сильно поломан. А у него на груди одиноким котенком плакала Птица.

- Ты как? - Выдавил из пересохшей глотки Бич.

- Живой! - Радостно закричала Птица прямо в ухо. - А я все пытаюсь тебя разбудить.

- Крепко приложило, - сталкер попытался было пожать плечами, но передумал. Во-первых, больно, а во-вторых, все равно не видно. Все-таки. Досталось ему не слабо. - Остальные где?

- Я никого не видела, - испуганным голосом отрапортовала девушка. - Я давно очнулась, а их нет. Я звала, звала.

- А фонарик включала? Может они тоже без сознания лежат?

- Я не знаю, где он включается.

Помянув про себя инструкторов с Большой Земли ласковым незлобивым словом, Бич включил налобный фонарь и попытался оглядеться. В шахте, кроме них, никого не было. Возможно, кто-то лежал под ним, но сталкер точно помнил, что летел вниз впереди всех. Вряд ли кто успел всунуться между ним и дном колодца.

- Почему мы живы? - глаза Птицы смотрели требовательно и даже немного сурово, как будто она была недовольна, что не разбилась вдребезги о дно колодца. - Так не бывает. Мы летели вниз страшно долго.

- Бывает, - ободряюще улыбнулся девушке сталкер. - В Зоне все бывает. Скорей всего, нас спасла аномалия. Это "Карусель", она подкидывает людей и предметы вверх и разрывает их на мелкие кусочки. Но мы падали с такой скоростью, что аномалия смогла только замедлить наше падение. А в защитном костюме с небольшой высоты грохнуться на весь этот мусор вполне безопасно. Вот мы и выжили. Ты как? Ничего себе не повредила?

- Вроде бы нет. Но я боюсь, что мы не сумеем выбраться и застрянем здесь навсегда.

- Сейчас вернутся ребята и вытащат нас. Если мы выжили после такого полета, то, скорей всего, у создателя на нас грандиозные планы.

- У создателя Зоны? Он не самый добрый демиург. Родригес погиб... как все это глупо. Зачем он открыл ворота?

- Будем выбираться, - ушел от ответа Бич Судей. - Попытайся слезть с меня.

- Я уже пыталась, не получается, - виновато отозвалась Птица. - Что-то уперлось мне в спину и не пускает.

- "Только бы не аномалия, - подумал Бич, пытаясь выкарабкаться из-под девушки. - Если это "Жадинка", нам хана. И куда исчезли ребята?"

Странно. Это не похоже ни на одну, известную Бичу ловушку, но их явно что-то держит. Птица тоже продемонстрировала несколько робких попыток слезть с него, потом завозилась, устраиваясь поудобнее.

- Что будем делать? - Страх в ее глазах сменился любопытством. Она расположилась на сталкере с комфортом и не без легкого эротического подтекста.

"Надо же, действительно, как кошка. Устроилась. Зато не погибла. Жаль, что броня надета, почти ничего не чувствую. Тьфу, опять глупости в голову лезут... хотя..." - Бич начал быстро расстегивать комбинезон, бросив Птице - Раздевайся. - Посмотрев на лицо девушки, на котором читалась сложная гамма чувств, от испуга и недоумения, до, черт побери, интереса, он пояснил, - то, что нас держит, возможно, просто приклеилось как-то к броне.

Когда волна адреналина слегка схлынула, их начала бить дрожь. Стоя в темноте почти раздетым и чувствуя кожей полуобнаженную Птицу, он все никак не мог поверить в реальность происходящего. Он упал на какой-то металлический стол, а сверху на Птицу свалились остатки перил развалившейся лестницы. Наверное, со стороны казалось, что их проткнуло гигантским копьем, но все, что они повредили, это баллоны со сжатым воздухом на костюме Птицы. Они живы.

А потом он просто забыл обо всем и шагнул вперед, заключив девушку в объятья. Как тогда, во время тридцати секунд свободного падения.

БУБНОВЫЙ ВАЛЕТ

Иногда Зона казалась Перископу чьей-то нелепой выдумкой, где смерть и страдания перемешаны с балаганными шутками и гротеском. Тоннель вывел их на лестницу, идеально повторявшую подъезд питерской хрущевки, в которой он написал свои первые картины так давно, что уже не был уверен, что это происходило с ним. Новые жильцы наверняка уже отправили полотна на ближайшую свалку. А что еще можно делать с картинами в наш просвещенный век? И вот, как привет из прошлого: те же обшарпанные бетонные ступени, погнутые перила, дурацкие надписи на стенах, мелькающие в свете фонарей. Пролеты уходят вверх и не понятно, кому понадобилась эта имитация жилого дома где-то почти в центре земли. "Даже если здесь что-нибудь случится, рисовать это не имеет смысла. Этот антураж убьет любую картину. И Бича с Птицей тоже писать не буду... страшная смерть. И что-то еще, какая-то деталь, которая делает картину гибели какой-то нелепой". - Они до сих пор стояли перед глазами - два тела, нанизанные на торчавший из пола металлический штырь, но Перископ не был готов рисовать увиденное. Остальным повезло. Гном, правда, сломал руку, и теперь пытался пристроить свой пулемет прямо на доске, служившей шиной. Сынок сильно разбил физиономию и теперь угрюмо морщился, стараясь не трогать чешущиеся раны, заживавшие прямо на глазах, благодаря лечебным артефактам.

- Наверх? - оглянулся на художника Гном. Тот кивнул, хотя ему почему-то вдруг захотелось пойти вниз. Но здравый смысл победил. Спускаться, уже упав на немыслимую глубину, казалось безумием.

- Нечего внизу делать, - Перископ попытался рассмотреть что-нибудь сунув фонарь между пролетами, но единственное, что удалось разобрать, это длинную череду лестничных пролетов над собой. Все правильно. Летели вниз очень долго. А сейчас предстоит пройти весь этот путь ножками. И неизвестно, какой путь окажется опаснее.

- Будто в гости приперлись, а лифт отключили к херам, - выразил общее ощущение Гном, после того, как они миновали пару десятков пролетов. - Какой кретин построил этот подземный небоскреб?

- Хороший вопрос, - отозвался Сынок. - перед тем, как отправиться в эту клоаку, а почитал немного об истории Зоны. Так вот, автор утверждал, что никаких подземелий не существует, а все истории о катакомбах Чернобыля просто выдумка сталкеров.

- Вся Зона - чья то глупая выдумка, - фыркнул Гном. - Здесь постоянно ловишь себя на том, что стараешься не искать логического объяснения происходящему вокруг. Чтобы с ума не сойти. Сочувствую научникам с Янтаря. Пытаться разобраться в окружающем мире просто опасно для мозга. Свет!

Гном указал на древнего вида лампу, показавшуюся на следующем этаже. Та светилась тусклым и дрожащим светом, светильник, подвешенный под потолком лет сорок назад, все еще работал.

- Все это, порой, путает не меньше, чем свора мутантов, - задумчиво произнес Гном, выключая фонарик, когда они поднялись еще на пару пролетов. Света уже было достаточно, чтобы двигаться без дополнительной подсветки. - Столько времени прошло. Выбросы, аномалии, а оно работает.

- Но откуда здесь электричество? - Удивился Сынок. - У местных хозяев есть свои источники энергии? Или это работает АЭС?