Да-да-да, конечно, клан Вольтури на первом месте, как же я могла забыть об этом дерьме.

— Но ведь тебе стоит лишь сказать мне адрес. И всё. Каким образом это вмешивается в дела клана? — я сама не заметила, как отчаянно принялась уговаривать его так, словно могла себе это позволить, словно мы были друзьями.

— Похоже, после нашей последней встречи ты решила, что имеешь надо мной какую-то власть, верно? Я не отрицаю того, что ты была моей певицей, но это ничего не значит. То, что ты предложила мне в прошлый раз — лишь жалкое подобие твоей человеческой крови. У тебя нет ничего, что могло бы действительно заинтересовать меня, Изабелла.

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. Я ошарашено уставилась в окно, лихорадочно пытаясь придумать достойный ответ, но все мои попытки были тщетны.

— Я вовсе не думала о том, что имею над тобой какую-то власть… — я с жаром начала оправдываться, но Вольтури грубо прервал меня.

— Ваша семья забыла о своём месте. Ты второй раз просишь меня участвовать в ваших семейных драмах и разборках, словно я — твой старый друг. Я немедленно доложу Аро о вопиющем неуважении к клану Вольтури. Всего доброго.

В трубке послышались зловещие гудки. Я всё испортила. Злобно ударив ладонью по стеклу, я сжала зубы, чтобы сдержать ругань.

Дверь распахнулась, и мужские руки обхватили моё сотрясающееся в рыданиях тело.

— Значит, этот вариант отпадает, — заключил майор, успокаивающе гладя меня по голове и не пытаясь успокоить с помощью способностей.

— Что мы теперь будем делать? — произнесла я сквозь всхлипы, пряча лицо на его плече.

— Для начала объясним ситуацию родителям, а потом будем думать.

Вампир крепко стиснул меня, прижав к себе. Сквозь шум дождя я услышала шум мотора. Эсми и Карлайл вернулись. Вечер обещал стать ещё хуже, чем был.

========== 22 глава. Ловушка. ==========

В Роттердаме незаметно наступила середина ноября. С того момента, как Ханна пропала, прошло около трех недель. У нас всё ещё не было абсолютно никаких зацепок. У меня началась депрессия.

Номера Эдварда и Ханны были не активны. Полиция безуспешно пыталась найти девушку. Я и Джаспер осмотрели дом Каллена несколько раз, но не нашли абсолютно ничего, что могло дать нам хоть какую-то подсказку. Всё. Это конец. Они будто провалились сквозь землю, а мы ничего не могли сделать. Я должна была спасти её, а сейчас я даже не знаю, где она и жива ли. Может быть, труп девчонки лежит где-нибудь в канаве вместе с мусором, а мы здесь радуемся жизни?

Как только я начинала говорить об этом, Розали привычно шипела мне: «Чёрт, Белла, опять ты за своё». В последнее время блондинка стала наблюдать за мной куда пристальнее, чем раньше. Кажется, она только и ждала, что я выкину что-нибудь из ряда вон выходящее, чтобы можно было наконец-то признать меня невменяемой. Чёрт, Роуз, да как ты не понимаешь, что я всего лишь хочу спасти человеческую жизнь, так как меня мучает совесть за то, что я не смогла спасти своего отца?! Хотя, что такое жалкая человеческая жизнь для вампира? Всего лишь маленькая песчинка в пустыне из миллиона жертв, которые ему пришлось принести. Но у меня эта пустыня состояла из одной песчинки — Чарли. Я совсем не хотела, чтобы к ней прибавилась ещё и Ханна.

Хейл обычно заявляла мне, что я эгоистка, как и все мёртвые. Много ты понимаешь, красотка. В свою очередь, Эсми ласково трепала меня по плечу и говорила о том, что у меня всегда было доброе сердце. Похоже, даже мать семейства перестала верить в то, что Ханну ещё можно спасти. Что и говорить про остальных! Мужская половина семьи просто опустила руки. Даже Джаспер, который с самого начала ставил на то, что она уже мертва и мы опоздали ещё до того, как встретились с родителями Ханны. Эмм вскоре склонился на сторону эмпата. Дольше всех боролся Карлайл — до тех пор, пока не получил предупреждающий звонок от Аро, который, должно быть, наконец-то решился дать комментарий по поводу моего «излишнего любопытства». Да пошёл ты, старый козёл. Опасаясь гнева Вольтури, глава семейства с разочарованием и тактом вынужден был настоять на том, чтобы я приняла факт того, что девушку мне уже не спасти, и начала жить своей жизнью.

Родители решили, что опасность миновала, и семья достаточно прочно обосновалась в городе, поэтому пора занять всех членов семьи какой-то деятельностью. Таким образом, Джас, Эмметт и Роуз оказались в университете, а я… Я всё ещё была не готова для «выходов в свет», поэтому работала в пекарне. Наверное, это не так уж плохо, но мне не нравилось чувствовать себя паршивой овцой. Я будто бы являлась несовершенным членом в идеальной семье. А все, кто становился опасным и переставал соответствовать этому образу, так или иначе, умирали или исчезали. Сначала Элис, затем Эдвард. Должно быть, скоро придёт и моя очередь.

Джаспер настаивал на том, что у меня началась мания преследования и нечто вроде подросткового кризиса. Он с понимаем относился к моим истерикам и скандалам, но, тем не менее, моё положение в семье не менялось. Розали относилась ко мне с большим сомнением, Эсми и Карлайл включали режим гиперопеки, а Джаспер вёл себя так, словно я — его маленькая сестра или дочь, испытывающая небольшие проблемы со взрослением. Единственным, кто не поменял своего отношения ко мне, был Большой брат. Он всё так же шутил, хотя, признаться, иногда я ловила на себе его внимательные взгляды. Почему все они смотрят на меня так, будто я сейчас выхвачу из-за пояса нож и пойду кромсать прохожих?

Несмотря на происходящее, я не потеряла веру в то, что Ханна жива. Я не успокоюсь, пока не получу прямых доказательств того, что она умерла или обращена. Но их не было, так что ситуация с девушкой обстояла как с котом Шредингера — пока коробка закрыта, никто не знает о том, мертв он или жив.

Единственный шанс узнать хоть что-нибудь — это найти Эдварда. Я смогу сделать это только после того, как сниму свой щит перед Петерсом. Никто из семьи не одобрил этот план, но разве кто-то из них мог помешать мне тренироваться, особенно, когда я большую часть дня нахожусь одна? Вряд ли. Проблема заключалась лишь в том, что я никак не могла оценить свои успехи. Мало того, что никто не хотел говорить со мной о тренировках, так ни у кого из членов семьи не было активной силы, которая смогла бы проявиться на мне в отсутствие щита. Джаспер мог влиять на мои эмоции независимо от того, есть щит или нет. С каждым днём мне всё больше казалось, что я делаю всё впустую. У меня не было ничего, что могло бы помочь мне разобраться со щитом. Только интернет, который не мог предложить мне видеоурок по развитию вампирских способностей. Однажды я попробовала тайно поискать что-нибудь в библиотеке Карлайла, но это, скорее, напоминало поиск иголки в стоге сена. Когда-то все поддерживали развитие моего дара, но сейчас в один голос твердили о том, что мне стоит забыть о нём на некоторое время. Единственный человеком, который мог бы мне помочь — Элис, долгое время самостоятельно развивавшая дар предвидения, но она мертва. Всё в этом доме играло против меня.

Я неподвижно восседала на холодных разноцветных листьях, которыми была укрыта земля. Наверное, это глупо, но я старалась медитировать каждый день, желательно на улице, чтобы полностью очистить свой разум и остаться наедине со щитом в своей голове. Сегодня медитация давалась мне с большим трудом. Промозглый ветер трепал мои волосы и вынуждал меня неуютно ерзать, отчего листья и трава подо мной хрустели. Это только отвлекало меня. Я достигла того, что могла ясно представить свой щит и прикоснуться к нему, только вот заставить его сдвинуться с места мне никак не удавалось. Я глядела на мир сквозь щит, словно через пуленепробиваемое стекло, которое навечно застыло в одном положении. Ни просьбы, ни угрозы, ни толчки — ничего не работало. Он продолжал держаться, защищая мой разум.

Ярко-красный лист клена упал мне на плечо. Сжав зубы, я смахнула его, полностью выныривая из своих мыслей. Чёрт возьми, ничего не выходит! Сколько времени мне понадобится для того, чтобы найти подход к своей защите? Уверена, если бы Джас помог мне, то дело пошло бы быстрее. Однако майор усерднее всех твердил о том, что я не должна связываться с Петерсом. Игра окончена. Слишком поздно.