— И знаешь, это было как раз за их бараками, — говорит Марсель.

…Шарлемань чувствует у себя на боку пальцы Саида, который слегка подталкивает его, как бы помогая пройти в фургон. Саид следует за ним по пятам и уже стоит на ступеньке…

История с крысой Марселя не обошлась без осложнений.

Учитель не захотел взять ее. Он сказал, что в начале учебного года он еще мог бы, ну допустим, положить ее в спирт или прокипятить и приклеить шкуру к скелету, повозиться с кишками, но сейчас, когда каникулы на носу…

Мальчишка принес ее домой, а отец его, Марселен Биро, не выспался в эту ночь и поднял крик:

— На черта мне эта мерзость! Чтобы духу ее не было в доме! Унеси эту заразу откуда взял!..

Мальчишка так и сделал. Марсель был уязвлен и тем, что учитель не оценил это редкое явление, и тем, как повел себя сосед. И, увидев его во дворе, он, не очень стесняясь в выражениях, высказал ему, что он о нем думает. Марселен не полез за словом в карман. Марсель тоже не остался в долгу. Они оба хороши, чуть что — переходят на ругань. Дальше дело не пойдет и через два дня они уже забудут про ссору, но все же без перебранки не обошлось.

Облегчив душу, Марсель в сопровождении мальчишек отправился зарывать крысу в землю. Не прошли они и десяти шагов по Понпон-Финет, как навстречу им идет снизу ватага ребят.

— Это кто-то нарочно делает! Валентин Корнет только что тоже крысу закопал!

— Крысу? — переспросил Марсель. — Не может быть! Наверно, кролика?

— Нет, нет, крысу! Мы тоже сначала так решили! Он недавно выбросил в ручей крольчонка, а сегодня мы побежали поглядеть, что там, и оказалось, крыса!

— Ничего не понимаю в ваших баснях, мелкота! — сказал Марсель. — Это был кролик или крыса?

— Крыса!

— Но в речке-то был крольчонок!

— Это в тот раз, а сегодня была крыса.

— Когда он начал копать яму, мы решили, что на его кроликов напал мор и он хочет скрыть это от всех!

— Вот мы и разрыли яму!

— Смотрим, а там крыса!

— Ну и что же вы с ней сделали? — спросил Марсель.

— А мы испугались!

— И бросили ее сразу обратно. И землей засыпали.

— А ну пошли, покажите мне все это! — велел Марсель.

Мальчишки резвятся, словно каникулы уже наступили. Они носятся сломя голову, и всюду суют свой нос. У них это получается как-то непроизвольно… Просто все происходящее вызывает их страстное любопытство. Стоит им что-либо заметить, они тут как тут, из пустяка раздувают целое дело, шепчутся, точно заговорщики.

Компания подошла к яме с крысой.

Да уж, видно, они здорово перепугались!.. Труп животного ясно обозначается под тонким слоем земли и золы.

— Это у вас называется закопать? Хорошо, что. я прихватил с собой мотыгу, нужно же зарыть ее как следует, — ворчал Марсель, скрывая любопытство.

Животное оказалось крысой, хотя и намного меньше той, что выловил он сам.

Марсель не стал входить в объяснения. У него было свое на уме. Он швырнул и свою крысу в яму, вырытую Валентином Корнетом, и ушел домой, оставив на улице озадаченных мальчишек. Он дождался, пока они разошлись, и потом прямиком отправился к Валентину.

— Хорошие ты штучки устраиваешь, Корнет! Теперь понятно, почему мой бандюга выуживает эту заразу так высоко в речке!.. Оказывается, это ты выдумал забаву швырять туда падаль!..

— Да что ты! — слабо протестует Валентин. — Я бросил туда всего-навсего одного несчастного крольчонка! Мне недосуг было тащиться с ним вниз, вот я его и спустил… А вообще-то я никогда этого не делаю!

— Слава богу! А где, интересно, ты крысу прикончил, о которой ты никому и не заикнулся?

— У себя в саду, — пристыженно краснея, отвечает Валентин.

— Ну, знаешь, это уж бог знает что! — взрывается Марсель. — Здесь, наверху? Мою я все-таки нашел на сто метров ниже, правда моя была крупнее. Теперь ты понимаешь, что ты натворил?

— Погоди, погоди! Согласен, может, эта крыса почуяла крольчонка и забралась сюда… Ну, а твоя откуда же? Крольчонка я кинул вчера днем. А та, что ты выудил…

— …Та попалась позавчера вечером. А ты не врешь?

Валентин не обижается, он доволен, что разговор принимает благополучный оборот. Здесь люди привыкли выражаться крепко и знают цену слову.

— Час от часу не легче, — размышляет вслух Марсель. — Я не припомню, чтобы кто-нибудь видел крыс у нас здесь, наверху. Разве что лет двадцать пять — тридцать назад, во время больших наводнений.

— Но сейчас вода стоит низко.

— Вот именно, — возражает Марсель, который хочет оставить за собой последнее слово. — Тем более нечего баловаться и бросать в речку всякую падаль! Воды мало, все застрянет на дне. Пойдет зараза по всему поселку, особенно по жаре! Ну ладно, я пошел!

Он добавляет:

— Имей в виду, у меня есть свои соображения насчет того, откуда все это идет!

— У меня тоже, представь себе! — отвечает Валентин.

Так и быть, доставлю ему удовольствие, подумал Марселен, просыпаясь после обеденного перерыва. Он взял корзину из-под салата и подошел к вишне, чтобы набрать ягод. Погода хорошая. Приятно проснуться на свежем воздухе, а потом размять кости, собирая ягоды.

— На, угощайся, горлодер! Принес вот тебе, знай наших.

Марсель подвинул ему стул.

— Это ты грубиян! Ведь твой пацан сам попросил у меня эту падаль. Я ему и дал. А ты вместо благодарности скандал закатываешь!

— Попробуй: они хоть и поздние, но в поселке ни у кого таких нет.

— Кисловаты, — говорит Эрмина, жена Марселя, с гримасой сплевывая косточку в угольный ящик.

— А я как раз такие люблю, — заметил Марсель, — с коротким черенком.

— Мальчишки — это просто чума, — говорит Марселен. — Через неделю увидишь, как запоют бабы… Ох уж эти мне каникулы! Когда они сидят в школе, еще можно жить!.. А уж мой-то — самый отпетый!

— Тебе хорошо говорить, у тебя есть ребята, — отвечает Марсель, не глядя в сторону Эрмины. — Твоего малого в школе хвалят.

В эту минуту в дверь заглядывает Шарлемань:

— У меня к тебе два слова, Марсель, перед тем как уйдешь на работу… Как дела, Марселен?

— Ничего.

Марселен ждет, пока Шарлемань заговорит о деле, но тот молчит.

— Мы рассуждали о моем пацане, — продолжает Марселен. — Дня не проходит, чтобы он не приволок домой какую-нибудь тухлятину. Особенно когда меня нет. Мать просто больна от этого. Оттого-то я так и разорался…

Шарлемань и Марсель не поддерживают разговора.

— …Вот позавчера он, знаешь, что притащил? Рентгеновский снимок. Понимаешь, ну легкие или там рак какой-то! Это будто бы у них по всем углам валяется. И вот в сарайчике, где я пристроил прачечную, есть оконце. Парень мой надумал приладить эту мерзость на стекло, чтобы разглядывать через нее солнце!..

Марсель пожимает плечами. Шарлемань покачивает головой, словно говоря: ишь ведь… Но оба по-прежнему молчат.

— …Ты бы только видел, на что у нас прачечная стала похожа! Темно стало, ни дать ни взять ярмарочный поезд с ужасами, так и чудится, будто по лицу у тебя ползет паутина!

Шарлемань вспоминает листик остролиста, через который вчера он разглядывал затененный пейзаж. Берта поступила с ним еще лучше, чем он ожидал. Она приколола листик к своему переднику. В любом возрасте можно быть молодым…

— Ну, я тут разболтался! Мне пора, а вы оставайтесь, секретничайте! — сказал Марселен, слегка задетый. — До скорого!

— Спасибо за вишни, — ответил Марсель. — Но в другой раз попридержи свой язык, чтоб не трепался зря, как мочалка! Уж больно ты его распустил! Даже у моего пса, когда он от жары свесит язык на сторону, он и то короче!..

— Хватит, заткнись! — кричит Марселен уже от садовой калитки и, смеясь, отмахивается от назиданий.

— Ладно, ладно, проваливай, трепло! — кричит ему вслед Марсель с порога.

А день действительно хорош. Кто-то выпустил в небо своих голубей, должно быть Леон Авриль.