Многие историки отмечали, что подобное долгожительство родителей Святослава было придумано правившими труд Нестора переписчиками для того, чтобы хоть как-то привязать правящую династию к имени варяжского находника Рюрика. Но, увы, всё это оказалось шито белыми нитками. И настолько явно бросалось в глаза, что стали появляться самые разнообразные и несуразные версии да «открытия». Договорились до того, что было два Рюрика. Отец и сын, соответственно дед и прадед Игоря. Историки пытались соединить то, что соединить невозможно. Ведь сама летописная хронология событий, связанных с переходом власти от Олега Вещего к Игорю, очень запутанна, противоречива и неясна. Но если отбросить в сторону байки о том, что Игорь был сыном Рюрика, то всё становится логичным и объяснимым. Наиболее ярким примером здесь может служить Новгородская I летопись младшего извода, где об одних и тех же событиях рассказывается два раза подряд!
Согласно тексту этой летописи, Игорь стал самостоятельно править с 922 года и его вокняжение ознаменовалось восстанием древлян и уличей. С древлянми князь пошёл разбираться сам, а против уличей отправил варяга Свенельда с дружиной. Игорь управился быстро, а вот Свенельд проторчал под стенами столицы уличей Пересеченом целых три года. Но городом всё же овладел. А Игорь, щедрая душа, взял да и пожаловал воеводе за его труды ратные дань с земель уличей. Потом и вовсе расщедрился, отдав Свенельду также и древлянскую дань.
Затем начинаются чудеса. Дело в том, что начиная с 922 года и вплоть до 940-го согласно Новгородской I летописи младшего извода, на Руси ничего не происходит. Совсем. Просто перечислены года – и всё. Но потом – внимание! – мы читаем о том, что Пересечен вновь захвачен людьми Игоря, а дань с уличей он снова отдаёт Свенельду. В 942 году князь по второму кругу отдаёт варягу древлянскую дань. Но ведь он её пожаловал воеводе раньше! Так же как и древлянскую! Может, отнял, а потом вернул? И город Пересечен в очередной раз восстал против Игоря? Или князь с воеводой потеряли память, и один решил порадовать верного товарища дорогим подарком, а другой искренне этому радовался, не подозревая, что ему дарят то, что уже подарили раньше?
Как всё это прикажете понимать?
Могу предложить свою версию, которая никоим образом не претендует на истину в последней инстанции. На мой взгляд, правильными являются как раз те даты, которые летописец приводит повторно. Дело в том, что если сопоставить известия Новгородской I летописи младшего извода и сведения других летописных сводов, то мы увидим одну очень интересную вещь. Активная деятельность Игоря как самостоятельного князя начинается с конца 30-х годов. Здесь и война с уличами, и первое восстание древлян, и походы на Византию. Рейд дружины Свенельда в Бердаа. Как видим, у Игоря энергия бьёт ключом, и он трудится не покладая рук.
Согласно Повести временных лет, Игорь начинает княжить в 913 году (а по Новгородской I летописи младшего извода в 922-м!). И что мы наблюдаем – начав править самостоятельно, в Повести князь упоминается лишь под 914 годом в связи с восстанием древлян и в 915 году в связи с заключением мира с печенегами. В 920 году Игорь вновь мелькает на исторической сцене в связи с тем, что «воеваше на печенеги». После этого он вновь надолго исчезает с горизонта. И появляется на страницах Повести временных лет лишь в 940 году в связи с походом на Византию. Возникает закономерный вопрос: а что он всё это время делал и что в эти годы вообще происходило на Руси? Царствовал «лёжа на боку»? Ответа нет и вряд ли когда будет. Обо всём можно говорить только в сослагательном наклонении. Но как мы помним, подобный провал во времени присутствует и в Новгородской I летописи младшего извода! Причём и в Повести, и в летописи начало княжения Игоря связано с древлянским мятежом (про восстание уличей Нестор не упоминает).
Поэтому если рассуждать логически и взять за основу сообщение новгородского летописца за 940 год, то вполне резонно будет предположить, что Игорь самостоятельно стал править примерно в 936–937 годах. Ведь, как мы помним, Пересечен, осаждали три года и взяли лишь в 940 году. А раз восстание древлян и уличей произошло в момент вступления Игоря на престол, то и приведённые выше даты выглядят более-менее обоснованными. В этом случае и свадьба с Ольгой происходит не в 903 году, а значительно позже. Все же прочие нестыковки и несуразности как в Повести, так и в Новгородской I летописи младшего извода можно объяснить только одним – любой ценой притянуть Игоря к Рюрику.
Ведь если отринуть мифическую связь князя Игоря с тем, кого считают родоначальником династии, то можно предположить, что отец Святослава родился в самом начале X века. Соответственно значительно сокращается и время его княжения. А. Карпов считает, что Игорь начал править с середины 30-х годов, и довольно убедительно аргументирует свою точку зрения, с чем я полностью согласен. Однако в этом случае удлиняется правление Олега, в чём в общем-то нет ничего невероятного. По крайней мере, новгородский летописец смерть Вещего князя датирует 922 годом, а не 913-м, как Повесть временных лет. Уже кое-что. Хотя наверняка можно утверждать лишь одно – к моменту рождения сына Игорь явно не был седобородым старцем, а его жена бойкой дамой преклонных лет, как получается из текста Повести. Они были ещё достаточно молодыми людьми, недаром В. Н. Татищев говорит о том, что у Святослава был брат по имени Улеб. Не на старости же лет заниматься супружеской чете улучшением демографической ситуации на Руси! Хотя, если исходить из той информации, которую нам сообщает Василий Никитич, говоря о том, что у Игоря было несколько жён, мы можем предположить, что Улеб мог и не быть сыном Ольги. Но здесь, по крайней мере, всё логично и объяснимо, происходит в соответствии с законами природы, а не вопреки им. Но вот тут и начинается очередная головоломка, которая касается уже жены Игоря – Ольги.
* * *
Историки давно уже бьются над вопросом, который до сих пор остаётся не ясным: откуда родом мать Святослава, Ольга? Вроде бы всё понятно, в летописях указан город Псков, а «Житие» княгини даже уточняет эту информацию и называет деревню Выбуты, в 12 км выше Пскова по реке Великой. Автор «Жития» так же указывает, что будущая княгиня была незнатного рода – «от языка варяжьска, от рода не от княжьска, ни от велмож, но от простых бяше человек». О том же говорят многие летописи, но всё, как всегда, неоднозначно, когда дело касается первых русских князей. Дело в том, что те же летописи указывают, что Игоря и Ольгу поженил Олег, причём Новгородская и Устюжская летописи указывают её возраст на этот момент – десять лет. Но наиболее интересным является тот факт, что есть весьма веские основания считать Ольгу дочерью самого Олега – Типографская летопись так и пишет об этом: «Нецыи же глаголють яко Олгова дчи бе Олга». О том же свидетельствует и Пискарёвский летописец: «Нецыи же глаголют, яко Ольгова дщери бе Ольга». Вот так, не больше и не меньше! Да и само имя Ольга, как отметил А. Карпов, является женской формой мужского имени Олег – и вполне вероятно, не случайно будущую княгиню так назвали. И у нас есть гораздо больше оснований связать её с варягом Олегом, нежели Игоря с князем Рюриком – здесь даже её десятилетний возраст не помеха, как и то, что привезли её к мужу из Пскова. Ведь как ни поверни, а именно Вещий князь идёт в поход из Новгорода на Киев, убивает местного князя Аскольда и захватывает город. Понятно, что киевляне считали Олега узурпатором, и потому нет ничего странного в том, что свою дочь он мог отправить от греха подальше в Псков. До поры до времени. Ведь позиции варяга на Севере были очень крепкие.
Псков. Родина княгини Ольги. Фото А. Карева.
Правда, Татищев приводит свою версию происхождения легендарной княгини: «Когда Игорь возмужал, оженил его Олег, выдал за него жену от Изборска, рода Гостомыслова, которая Прекраса звалась, а Олег переименовал ее и нарек во свое имя Ольга. Были у Игоря потом другие жены, но Ольгу из-за мудрости ее более других чтил». В дальнейшем Василий Никитич ещё раз подчеркнёт данный факт: «Более доказательно, что она была рода прежних князей славянских, внучка Гостомысла, имя ее славянское Прекраса Олег от любви во свое переименовал, а при крещении названа Елена».
