Все это мелькнуло в голове, пока падал вправо, ожидая в любой момент удар по хребту костлявой палкой. Почему-то представил за спиной такого же дедушку, как и тот, который бился на столбе в очередном припадке. Но откатившись и осмотревшись, во-первых, понял, что утаиваемая страшная тайна колдуна находится еще достаточно далеко. И во-вторых, на нестабильно мыслящего колдуна она, эта тайна, не очень похожа. К нашему негасимому огоньку тяжелыми прыжками приближался бронированный гость. Причем, двигался он очень целеустремленно. И на счет далеко я, пожалуй, погорячился, неверный свет костра давал обманчивые оптические эффекты. За несколько прошедших секунд прямоходящий (прямобегущий в данный момент) гость заметно приблизился и продолжал уверенно сокращать дистанцию. Теперь в нем легко угадывался прототип разбросанных вокруг костра глиняных фигурок. Неизвестный мне скульптор оказался реалистом!
Судя по восторженному захлебывающемуся воплю со столба, тварь (на ней уже отчетливо просматривалось облачение в виде мощного доспеха и здоровенная секира в лапах) собиралась поддержать в наших с жертвой инквизиции гляделках вовсе не меня. В голове пульсировала очень яркая, но не очень продуктивная мысль про "сейчас располовинят", и последние секунды до встречи с ящером я провел, тупо пятясь назад со слегка приоткрытым ртом.
Наконец, сообразил, что надо делать. И для начала попятился более энергично. Второй пункт плана - зафиксировать ситуацию в шатком равновесии и попытаться оценить обстановку. Равновесие попробую получить маневренной беготней вокруг столба. В этот момент запнулся, все-таки пятиться - не самый надежный способ передвижения. Вторая мысль в процессе падения оказалась гораздо позитивнее. Мои неуклюжие ноги только что спасли жизнь - ящер рванулся, превратившись в смазанную тень, и на том месте, где я только что стоял, прочертила широкий сверкающий круг длинная секира в лапах бронированной рептилии. Я еще не приземлился в своем нелепом падении, когда размашистый полукруг боевого оружия вильнул из горизонтальной плоскости в вертикальную и устремился на меня сверху вниз. Как в замедленной съемке проплыло восторженное безумное лицо колдуна. Мои собственные босые, нелепо взлетающие вверх пятки, бесстрастная зубастая морда двухметрового саламандра (шлем это чудо генной инженерии не носило) и падающий сверху огромный топор.
Вдруг все сломалось. Замедленная съемка взорвалась болью где-то пониже спины, взвывший двухметровый ящер скрутился в позе эмбриона, а отброшенная секира рухнула вне поля зрения. Слегка подвывая и морщась, достал из-под любимого себя осколки того, что раньше являлось фигуркой прямоходящей ящерки. Лежащие в ладони черепки выглядели опасно острыми, мое израненное седалище вопило о том же. Хорошо еще, дымящиеся дырки по-прежнему никакого дискомфорта кроме эстетического не доставляли.
Осторожно, стараясь не потревожить раненое место, встал на четвереньки и уперся взглядом в оскал своего нового чешуйчатого знакомого. Саламандеру досталось посильнее, но парень он крепкий и уже немного оклемался. Крупная клыкастая морда на мощной змеиной шее, торчавшая из тяжелых шипастых доспехов, развернулась с нечеловеческой гибкостью. Судя по вцепившемуся взгляду и осторожной группировке ящер своих планов не изменил.
Я, не вставая, продолжил пятиться, теперь уже на четвереньках. Одновременно пытался вспомнить профессиональные навыки и наладить дипломатический контакт. Сюсюканье "ящерка хорошая, с ящеркой будем дружить" работало слабо. Рептилия аккуратно двинулась на сближение. Болевая встряска добавила саламандеру осторожности, но не добродушия. На столбе зашелся короткими лающими воплями колдун. Требовал перестать ползать на карачках и порвать уж меня на тряпочки. Но ящер, судя по всему, проходил по категории союзников, а не прислужников и продолжал осторожничать.
Вот теперь, когда появилась пара секунд оценить ситуацию, я смог составить более-менее конкретный план. Внимательно осмотрелся и, тщательно подготовившись, рванулся изо всех своих интеллигентских сил. Мой рывок на ноги с прыжком чуть вбок ящер уловил точно, взвились мы практически одновременно. Но, когда под пяткой хрустнула цель прыжка - вторая глиняная фигурка, я остался скакать на здоровой не порезанной ноге, а вот саламандеру снова поплохело. Ящер взвыл и прямо в рывке скрутился в комок чешуи, мышц и бронированного железа, пролетев мимо тяжелым, но уже не смертельным клубком. Шмякнувшаяся оземь рептилия перекатилась, взрыхляя землю шипами, и, несмотря на пляшущую в желтых зрачках боль, снова стала группироваться.
Остервенело разбил оземь одну за другой еще три глиняных статуэтки, но фаталити не получилось. Саламандер повыл втрое дольше, но после этого заблестел желтыми глазами и снова целеустремленно зашевелился. Болевого шока или там инсульта у рептилоида не случилось.
Я лихорадочно пытался чего-нибудь придумать, поглаживал страдающий зад и осторожно пятился, припадая на здоровую ногу. Через несколько шагов, упреждая резкий рывок бронированного ящера, разбил еще одну фигурку. Вой страдающего монстра. Блеск полубезумных от боли желтых глаз и еще несколько секунд передышки. Горланящий мне в спину колдун добавлял окружающей картине сюрреализма. Кстати, я же в картине нахожусь!
Попробовал, расколотив очередную фигурку, плюнуть в подвывающего ящера. Попал. Но, вопреки моим надеждам, расплываться акварельным пятном саламандер не стал. Может он не акварельный, а гуашный? Плевок не остался незамеченным, и на следующей паузе обозленный рептилоид меня чуть не достал. Очередную хрупкую фигурку успел разбить, когда зверь уже взвился в прыжке. Еле увернулся!
Окинул взором поле битвы: освещенное место возле костра завалено черепками, последняя дюжина глиняных ящериц разбросана вокруг, пришедший в себя монстр снова готовится к прыжку, освободивший одну руку колдун молча пытается распутаться (одумался дедушка все-таки), чуть дальше виднеется тот самый готический собор с картины.
Попытался перевести дух и, хотя бы чуть-чуть успокоить готовое выпрыгнуть из груди сердце. С момента появления ящера прошла пара минут, но сил уже практически не осталось. Ну почему оно так несправедливо? У меня же разряд по шахматам. И в го неплохо играю. И в шашки. Я бы даже на пинг-понг согласился! Но жизнь почему-то от тупой беготни зависит. Разбил еще одну фигурку и попробовал унять подступающую истерику. Придется прорываться к собору, хоть он и не выглядит настоящим. Хотя стоп! Тут ведь секира где-то лежит.
Хлоп очередная статуэтка. И потратил передышку на то, чтобы высмотреть улетевший еще в самом начале нашей стычки здоровенный двуручный топор.
Хлоп фигурка. Подобрал секиру и перехватил ее поудобнее, выглядела она совсем неподъёмно, но все оказалась не так страшно, удержать сил хватило.
Хлоп фигурка, и тут же наотмашь рубанул ящера, пытаясь попасть по торчавшей между мощными стальными наплечниками незащищенной шее.
Ну вот. Молниеносное движение чешуйчатой лапы и теперь уже рептилоид, хоть и шипящий от боли, крепко держит в лапах оружие, а я кубарем качусь прямо по битым острым черепкам.
Хорошо еще приземлился рядом с одной из немногочисленных целых фигурок. Успел, не жалея руки, шмякнуть по ней кулаком. Даже не оборачиваясь, услышал за спиной грохот падения. Такой грохот мог бы, например, произвести какой-нибудь закованный в латы двухметровый чешуйчатый монстр с секирой, если бы его скрутило посреди высокого прыжка. К примеру. Тьфу, опять истерика.
Высмотрел и похватал в охапку последние глиняные вуду-игрушки. Не все фигурки попались под руку, но, чтобы добраться до остальных пришлось бы тратиться на парализацию рептилоида, не уверен, что остался бы в плюсе.
Хлоп очередная. И несусь по направлению к готическому собору мимо зашипевшего Лизарда, вцепившегося в свою секиру. Черт, не хватит фигурок до собора. Пытаюсь бежать, не обращая внимания на разрывающую боль в ноге, но все равно не успеваю. Путь лежит мимо столба и яростно дергающегося в путах колдуна. Совместим тогда приятное с полезным, забавным и кровавым. Уверен, ящер уже на ногах, поэтому не жалея фигурки, перехватываю ее больной рукой и, коряво подпрыгнув, разбиваю прямо о лысый череп колдуна. Ладонь взрывается болью и брызгами крови, в этот раз творение неизвестного скульптора совсем уж на неудачные черепки разлетелось. Колдуну досталось тоже прилично, кожа на голове взорвалась рваными лоскутами.
