В целом, уровень оснащения местных вояк не впечатлял. Даже те же кожаные панцири носили не все, хотя может это бесцветное тряпье у них только для лагерной жизни? Металлические кольчуги и вовсе мелькали совсем уж изредка и только у офицеров, окруженных небольшими свитами ординарцев и порученцев. Вооружены все замеченные вояки были исключительно холодным оружием: короткие мечи, тяжелые двуручные секиры, тонкие копья разной длины и связки дротиков. Похоже, порохом тут не балуются. Хотя луков, пращей и арбалетов тоже не видно, может где-то в другом месте от меня прячут. Окрестим, пожалуй, местный милитаристический балаган Легионом, хотя в моем представлении легионеры как-то повнушительней должны выглядеть.

Осмотрев охрану возле клеток, не увидел знакомых лиц. Наверное, мои недавние попутчики проходили по разряду добытчиков или разведпатруля, охраной занимались другие подразделения. По крайней мере одеты наши скучающие вохровцы были куда как хуже.

Внимательнее осмотрел своих по-прежнему скучавших соседей по, так сказать, помещению. Бросалась в глаза общая высокорослость. С меня ростом была только пожилая пара, державшаяся чуть особняком. Замотанные в лохмотья старички сидели, держась за руки, молча и не обращая внимания на остальных. Кольнуло плохое предчувствие, эта пара явно прощалась, не ожидая от ближайшего будущего ничего хорошего.

Все остальные обитатели открытой всем ветрам темницы были выше меня ростом. Сильно выше. И молчаливый анклав из трех мужчин, седого старца и двух рослых неприятных теток. И забившаяся в угол молодая симпатичная девушка, и семья, состоявшая из молодых супругов с тещей (по крайней мере они втроем вызывали именно такие ассоциации), все они все были явно за метр девяносто. В соседних клетках картина наблюдалась похожая, так что двухметровый рост моих уже практически родных конвоиров не являлся чем-то выдающимся в этой местности, скорее являлся нормой.

Фенотипы в наличии имелись в широком ассортименте от арийских блондинов через рыжих типа кельтов и вплоть до чернявых узкоглазых татар. Но было во внешности окружающих и кое-что общее. Заметная телесная худощавость и обветренность лиц наблюдалась у всех окружающих по обе стороны решетки. Пожалуй, даже мои неатлетичные недавние всадники-попутчики были покрепче.

Попытался представить, как выгляжу для окружающих: маленький, толстенький, гладкокоженький. Брр, отвратительно. Еще и голый.

Чтобы абстрагироваться от этой неприятной картинки, стал вслушиваться в происходящее. Обстоятельных разговоров ни в одной из клеток не наблюдалось (наверное, охрана это не сильно поощряет), хотя и абсолютную тишину заневоленные люди тоже соблюдать не стремились: шелест обрывочных шепотков, перешаркивания, кряхтение и другие физиологические звуки наличествовали в нормальных для такого количества людей децибелах. Но это все не очень информативно. Гораздо интереснее было прислушиваться к бродящим по лагерю легионерам. Вот уж кто не стеснялся общаться. Язык, кстати, они использовали все тот же, единственный здесь мною услышанный. Дождавшись, когда в клетке перебросятся фразой (теща что-то коротко выговорила затюканному зятю), убедился, что и пленники общаются на том же неизвестном свистящем языке.

Минут через тридцать к нашей открытой всем ветрам темнице подтащили еще одного пленника. Также, как и недавно меня, его развязали прямо перед входом. Короткий толчок в спину, знакомый клак деревянного засова, и нас стало четырнадцать. Худощавый двухметровый блондин покрутил выбритой под короткий ирокез лопоухой головой (выбрал же, чудак, себе стрижку). Встретился со мной неожиданно колючим взглядом глубоко утопленных в вытянутом черепе глаз, по его недовольному смуглому лицу скользнула брезгливая гримаса, и наш новичок устроился рядом с забившейся в угол девушкой. Я еще раз чертыхнулся, вспомнив о собственных физических данных, и стал искоса наблюдать за этим недружелюбным типом. Интересно, а этот лопоухий блондинистый ирокез не эльф ли какой-нибудь местный? С такими-то развесистыми листовидными локаторами. В любом случае глаз с него не спущу. Процесс адаптации новичка к общим условиям - это же кладезь бесценной информации!

Информация оказалась действительно полезной, хоть и не очень обильной. Стоило блондину попробовать заговорить с девушкой, как оживившаяся охрана тонкими длинными дрынами прямо через решетку сбила его с ног. Судя по всему, развлечений у местной вохры было не много, еще несколько минут остервенело брыкающегося блондина тыкали этими шестами. Наконец окрик старшего прекратил веселье. Охранники напоследок разочарованно позыркали в мою сторону (молчанием сорвал им запланированную порцию веселья) и обнадеженно на тещу (она своим ворчанием, похоже, уже приблизилась к допустимому шумовому порогу). Стражи возле остальных пяти клетей бросили грустный завистливый взгляд на наших охранителей, там контингент сидел уже ученый и повода повеселиться не давал.

Новенький пришел в себя, отдышался и угрюмо сел обратно возле девушки. Но та, бросив на него короткий испуганный взор, пересела подальше, желание общаться у узников отбили капитально.

До ужина все прошло спокойно, если не считать того, что теща все-таки донарывалась, и после короткой свистящей команды сержанта, веселящаяся охрана поваляла ее батогами по полу. Заодно прилетело и домочадцам, недостаточно проворно отскочившим от места расправы. После этого все притихли и до самого вечера просидели спокойно.

Мне бы надо было продумать план ближайших действий, но череп раскалывался от боли. В пересохшем рту стоял запах рвоты, а хребет и ушибленное ребро не давали комфортно устроиться ни в одном положении, так что с планированием не ладилось.

Попытался представить, как далеким летом 41-го, мой дед, израненный боец красной армии, в еще худших условиях умудрился сохранить бодрость духа, организовать товарищей и уйти в побег. Не смог. Охая при каждом неловком движении, терзаясь мыслями об измельчавшем поколении, провалился в тяжелую полудрему. Наконец-то без посторонней помощи.

***

Разбудило начавшееся шевеление. В надвигающихся сумерках людей из четвертой клетки выгоняли по одному и пропускали через до автоматизма отработанный марафон. Загоняли в крохотную с невысокими бортами повозку, через полминуты выскочившего человека обливали ведром из огромной бадьи со второй повозки, возле третьей вручали деревянную плошку приличного размера с мутной похлебкой и загоняли обратно в неволю.

Еще десять минут на двадцать человек из пятой клетки и, наконец, с нетерпением ожидаемая колонна из трех телег добралась до нас. По характерному запаху из бортовой повозки уже догадался, что за потребности там можно удовлетворить. Дождавшись очереди, заскочил, быстренько присел над зловонным деревянным корытом и в норматив уложился. Ведро воды на макушку вышло половинным, плохо быть в конце списка, но определенной свежести добавило. И промыть разбитую голову вроде получилось. И даже, задрав лицо, удалось чуть хватануть воды открытым ртом, прополоскаться.

Схватив положенную порцию тюремной баланды, забежал в родную клеточку и, пользуясь примером сотоварищей, прямо руками стал выгребать разваренную крупу с редкими кусками жилистого мяса. Ням.

Мда, а ведь собирался после сделки отправиться на фуршет в ресторан. Фрикасе, легкие мясные закуски французской кухни. Даже не верится, что от прошлой жизни отделяет всего несколько часов сознательного существования, уж не знаю сколько часов провалялся без него.

Грустно вздохнул, сдвинул тыльной стороной ладони лезущие в глаза мокрые волосы и зачерпнул еще горсть амброзии из деревянной треснутой плошки.

***

Обжился. Олег Ладьев, Тропы Надмира

Проснулся посреди ночи в холодном поту. Перед глазами все еще стоял висящий на столбе колдун. Во сне побегушек вокруг кострища не получилось, желтый немигающий взгляд пристально сверлил, не позволяя сдвинуться с места. В этот раз колдун предстал в гораздо более солидном и пугающем образе.