Когда овощи сварились, все сели обедать. Аншель демонстративно занял конец стола противоположный тому, за которым сидел мужчина.

— Луи, а вы откуда? — спросил он, когда его порция наполовину уменьшилась.

Бледные солнечные зайчики, чудом прорвавшиеся через громаду печи, заплясали по стенам, скользнули по кудрям мальчика и выступающему носу мужчины. Гость молчал.

Аншель повторил вопрос, и Азмария закашлялась, чтобы спасти положение, но когда и это его не остановило, пришлось вмешаться. Он обиженно засопел, но перестал задавать неудобные вопросы.

***

Прошло несколько дней. Азмария привыкла к присутствию Луи. Он часто предлагал свою помощь, но при этом не искал её общества. С его приходом в доме ничего не изменилось: девушка так же вставала с восходом солнца, молилась и учила Аншеля, жила по тому же распорядку. В горах это было единственным спасением от застывшей зимы.

Луи был как птица, как корабль в одном из безымянных портов. С его именем у неё прочно связалось понятие свобода, хотя он был далеко не свободен, этот бедный юноша, которого война сделала мужчиной.

Война… Лишь с его приходом Азмария поняла, что война реальна и уже идёт. Тихо и незримо для большинства людей на планете завелась машина смерти. Парни вроде Луи были винтиками, не больше.

Девушка не воспринимала его как врага. В её глазах он был человеком, который не знал, что делать дальше. Чутьё подсказывало: его спокойствие обманчиво. Каждый раз, когда он выходил на улицу, она думала, что он уже не придёт, но он всегда возвращался. Азмарии казалось, что он будто и хочет уйти, но что-то ему мешает.

Странным было его отношение к Аншелю. В его словах и жестах, обращённых к мальчику, сквозили неприязнь, усталость и сожаление. На его насмешки он отвечал не менее едким взглядом и улыбался, если получалось вывести Аншеля из себя, но при этом оберегал его. Это проявлялось в мелочах: он остановил мальчика, когда тот без прихватки сунулся к горячему чайнику, пытался помочь с задачей…

Азмария не понимала, чем это вызвано, но была уверена, что Луи не обидит Аншеля. «Скорее уж наоборот».

Мальчик с первого дня невзлюбил гостя. «Может, он ревнует Луи ко мне? — размышляла девушка. — В приюте детям не хватает внимания, а после отъезда остальных я почти всё время стала уделять одному Аншелю, потом появился Луи. Но я не так уж много с ним общаюсь».

Она не забывала про монашеские обеты и искренне опасалась, как бы не влюбиться. В монастыре часто повторяли: «Враг не дремлет». Дело было даже не в самом Луи, а в обстановке — уединённый домик, горы, пушистый снег и огонь в очаге. Тоже по-своему романтика. Маленький Аншель стал для Азмарии воплощением совести. Во многом благодаря ему штиль не грозил перерасти в бурю.

Однажды сестра Кейт сказала: «Несмотря на все её добродетели, целомудрия Розетте не удалось стяжать. Её беда в том, что она дала монашеские обеты (в том числе обет целомудрия) слишком рано, когда ещё не понимала их трудности и цены, и дружба с Хроно переросла в любовь прежде, чем она сама поняла это. Целомудрие — это не только отсутствие… э-эм… супружеской жизни, это ещё и духовная чистота. Влюблённость в кого-то и мечты о совместном счастье – уже нарушение обета, пусть и только мысленное».

Азмарии до этого было далеко: по отношению к Луи она испытывала сочувствие и дружескую симпатию, но боялась, что под влиянием обстановки это может стать влюблённостью.

В прошлом она восхищалась тем, как Розетта и Хроно относятся к друг другу: со скрытой нежностью и заботой. Они были её лучшими друзьями, и она многое замечала. Глядя на них, она мечтала когда-нибудь встретить человека, который полюбил бы её так же, как Хроно любит Розетту.

Но потом её друзья умерли. У Розетты был заключён договор с демоном Хроно, по условию которого она отдавала ему годы своей жизни. Противостояние другому древнему демону и тяжёлые события ускорили этот процесс, и время девушки просто закончилось, как и время Хроно. Жизнь последнего она могла бы продлить, отдав остатки своей, но демон, как все полагали, не захотел этим воспользоваться. Они сделали выбор в пользу любви и смерти.

В память о погибших друзьях Азмария носила на шее остановившееся часы — символ уже недействительного договора между человеком и демоном. Их хотели похоронить вместе с Розеттой, которая их носила, и Хроно, которому они по факту принадлежали, но девочка решила оставить часы себе на память.

Она вновь потеряла самых близких людей и решила стать монахиней-экзорцистом. Как Розетта. Путь её не стелился ровной дорожкой, были и влюблённости, но своё предназначение она нашла именно в монашестве.

Луи в каком-то смысле был искушением для неё, но они оба старались держать дистанцию. Это проявлялось даже в их обращении друг к другу на «Вы». Он обходил стороной её комнату, хотя к тому же Аншелю из любопытства заглянул.

Но однажды девушке пришлось побеспокоиться о более насущной проблеме. Она как обычно готовила обед, когда мужчина появился в дверях и спросил:

— Откуда вы берёте продукты?

— Их помогают доставлять ребята из сопротивления, — автоматически ответила она и в следующую секунду поняла, что сказала, но слово обратно в силки не загонишь.

— Сопротивления? — он нервно потёр щетину.

— Ну да. Они собираются противостоять Гитлеру, защитить Францию.

Луи хмыкнул и медленно вышел из кухни. Руки его дрожали. «Может, теперь он окончательно уйдёт? — подумала Азмария, не зная, радоваться ей или грустить. — Надо было сразу предупредить его. Но если бы я этим подставила сопротивление? Или немцы и без меня знают об их существовании?»

— Азмария, Луи куда-то уходит, — в дверь просунулась кудрявая голова Аншеля.

— С каких пор тебя это беспокоит? Он имеет право выйти погулять.

— А вдруг Жаку понадобиться его помощь? В прошлый раз он сказал, что придёт во второй четверг месяца. Ты забыла?

Девушка сверилась с календарём, который висел на стене напротив печки. Каждое утро она зачёркивала наступивший день, чтобы не запутаться. «Сегодня действительно второй четверг», — она скомкала передник и поспешила в коридор.

Мужчина успел облачиться в верхнюю одежду и накинуть на плечи рюкзак. Он никогда не брал его с собой на прогулки, и Азмария всё поняла, но зачем-то спросила:

— Куда вы?

— Хочу немного прогуляться, — он натянуто улыбнулся.

— Я забыла вам кое-что сказать…

Но Луи не стал её слушать: вместо этого он распахнул дверь, но выйти не смог: путь ему преградил другой мужчина — такой же высокий, но на этом их сходство заканчивалось. Посетителя отличала тёмная чёлка, слегка прикрывающая один глаз, пронзительный изумрудный взгляд, морщинки по бокам рта и чёрный плащ. На его рукаве синела повязка с эмблемой сопротивления.

— Добрый день, мсье, — поздоровался Жак.

Луи попятился.

========== Часть 4. Альпы молчат ==========

— Здравствуйте, — сделав два шага назад, Луи остановился.

Азмария обогнула его и подошла к посетителю.

— Вы как всегда пунктуальны, а я и забыла о вашем приходе, — весело защебетала она.

Обычно приход Жака был приятным сюрпризом: он приносил долгожданное разнообразие и новости из внешнего мира, но в этот раз живот сводило от беспокойства.

— Не мог же я вас бросить, — он поставил на пол объёмный заплечный мешок. — Вот, принёс вам продукты. Я Жак Люфлер, иногда помогаю Азмарии, — добавил он, обращаясь к Луи, и протянул ему руку.

— Приятно познакомиться. Я Луи Бровн.

Они обменялись оценивающим рукопожатием.

— Хм, интересная у вас фамилия.

— Мой отец англичанин, а мама француженка, — небрежно ответил немец.

«Придётся проглотить очередную его ложь, но Жак наверняка потребует объяснений относительно того, как он здесь оказался».

— Кстати, Луи, вы хотели прогуляться, — напомнила ему девушка.

— Да, хотел, но будет невежливо уйти сейчас.

— О, не волнуйтесь: нам с Азмарией как раз надо кое-что обсудить, — подхватил посетитель.