– Ох, убили, спасай, братик, – вскричал Баин, и, взявшись за грудь, упал навзничь. Видимо, ему выстрелили в сердце.

На крик брата Баир, который тоже лежал, изображая ранение в ногу, пополз по направлению к брату, крича:

– Держись, братик, я иду, держись.

Но, приблизившись к брату, он положил голову на грудь брата и затих, изображая мертвого.

А в это время Юрка, нисколько не обращая внимания на спектакль, устроенным им же самим и умело подхваченный братьями, уже взгромоздился на колени сестры и сидел с довольным-предовольным видом.

В доме стоял такой хохот, что казалось, целый товарняк проносится мимо дома. Хохотали до слез, до боли в животе, смешливый дядя Доржо даже упал на диван и кричал:

– Ох, артисты, ох, уморили.

Смеялась даже бабушка Дыжид, которая сидела, по обыкновению, чем-то недовольная.

И тут мама, которая тоже смеялась вместе со всеми, сидя за столом, вдруг вскрикнула:

– Упаай, буузы, время давно закончилось, перевариваются.

С этими словами она подскочила, как-то резко взмахнула рукой и задела рукой хлебницу с тонко нарезанным кусочками хлеба. Та взлетела высоко в воздух, к потолку, перевернулась, весь хлеб посыпался на голову папы, который сидел рядом, и, вдобавок, пустая берестяная хлебница ловко опустилась ему на голову, как шапка.

Что уж и говорить, хохот грянул еще сильнее, взрослые просто сгибались от смеха, слезы так и катились из глаз, дети показывали пальцами и кричали:

– Шляпа, вот так шляпа.

Римма подскочила было к мужу, но Миша, снимая хлебницу с головы, лишь смог простонать:

– Буузы, буузы.

Римма поняла и ринулась на кухню. Вслед побежали обе бабушки, и все трое захлопотали, вытаскивая горячие, сочные, ароматные буузы, наливая густой зеленый чай, а остальные еще долго смеялись и убирались в гостиной. Естественно, малыши успели забыть, из-за чего все началось, все трое мирно сели за детский столик. Аня, как взрослая, уже занимала место за общим столом, что ей очень нравилось.

Тут появились женщины с большими тарелками в руках, в которых благоухали вкуснейшие в мире буузы, и все дружно принялись за трапезу.

…Прошло два года, на улице стояло жаркое лето. Этим летом Анечке пришлось нянчиться с тремя братиками, так как дядя Доржо уехал в командировку в Красноярск на три-четыре месяца, и оставить мальчишек было не с кем. Дядя и раньше часто ездил в командировки, но мальчишки всегда оставались на попечении бабушки и дедушки, но нынче бабушка начала часто прихварывать. Дедушка был очень обеспокоен состоянием ее здоровья, да и Римма тоже, поэтому решили бабушку не беспокоить, пусть она подлечится хорошенько, съездит на курорт, попьет аршан, наберется сил.

Поэтому сорванцы, Баир и Баин, были командированы в деревню к дяде Мише и тете Римме. Аня была искренне рада их приезду и нисколько не огорчалась, так как она очень любила их, да и Юрке в компании братьев было бы намного интереснее.

Жизнь с их приездом забурлила, ведь оба были непоседы, вечно лазили везде, куда надо и не надо. Избалованный, нежный Юрка уже не стоял целыми днями над душой матери или сестры, играл с братьями, бегал, носился по улице, и очень скоро из холеного, полненького мальчика превратился в худого, загорелого сорванца. А Баир и Баин, несмотря на то, что жили в городе, были выносливыми, крепкими мальчишками, гораздыми на выдумки. Каждый день они вытворяли что-нибудь новенькое. Нельзя было предсказать, на что они пойдут сегодня.

Римма, которая всегда опасалась за сына, в первое время очень тревожилась за него. Никогда не выходивший дальше ворот один, теперь мог убежать на речку, в лес, на горку.

Как-то утром, потеряв мальчишек из виду, Римма оббегала чуть ли не с полдеревни, чуть с ума не сошла. Ани как раз дома не было, она уехала на пару дней погостить к дедушке в город. Римма в панике носилась по улицам, спрашивая у всех, не видали ли они мальчишек, но все без толку. Соседи тоже встревожились, мало ли что, подключились к поискам. Прошло часа два, поиски не увенчались успехом, и Римма уже начала потихоньку всхлипывать, как вдруг увидела грузовик мужа, который быстро направлялся к дому. Каково же было удивление всех собравшихся, когда они увидели в кабине машины потерявшихся мальчишек. Римма рассердилась, ничего себе шуточки, я тут ищу бегаю, а он их катает. Мог бы и предупредить. Поэтому, как только грузовик остановился, она резко подскочила к кабине, открыла дверь, готовая разразиться скандалом, но удивленно замолчала.

Все трое сидели с виноватым лицом, у Юрки на лице даже были следы слез, видать, плакал. Миша тоже не выглядел радостным и веселым, как обычно бывало, когда он катал ребятню.

– Что случилось? Где они были? – спросила Римма.

– Где были, где были, – неожиданно зло сказал Миша, – сидишь дома и дальше своего носа ничего не видишь. Рейс мне сорвали, и вообще могли погибнуть.

– Да что ты говоришь, ничего не понимаю, – ничего не соображая, спросила женщина, а потом неожиданно рассердилась и набросилась на мужа, – да говори уж, что случилось?

И тот, немного успокоившись, начал:

– Дали мне путевку в город, но сначала надо было Барановых на летнее кочевье перевезти. Это же по дороге. Ну, подъехал, там уже все готово, весь скарб собран, ждут, значит, меня. Начали, значит, грузиться, закидывать узлы, баулы. И тут вскрик детский, потом еще. Мы с Батором аж оцепенели на месте, думаем, что такое. И тут я начал соображать, залез наверх, смотрю, а там наши три гаврика сидят, глазенки испуганные, Баинка…или Баирка ли, ну, короче, кто-то из них за голову держится, видать, прилетел баул на голову. Я как их увидел, у меня аж ноги подкосились от страха. Там же у них и железные кровати, и самовар, и много чего другого, тяжелого и железного. А если б спинка кровати на них упала? Или еще что-нибудь тяжелое?

При этих словах Римма невольно вздрогнула, а соседи охнули. Римма строго посмотрела на мальчишек, те так и сжались под взглядом взрослых. Юрка уже открыл рот, приготовился зареветь, но мать прикрикнула на него:

– Ну-ка, не реветь!

Юрка с удивлением застыл с открытым ртом, ведь мама никогда раньше его не ругала.

– Вылезайте из машины, сейчас у меня получите.

Мальчишки слезли и подошли к Мише.

– Рассказывайте по порядку, что, где и как?

Юрка трусливо молчал, молчал и Баинка. Лишь Баирка чуть подался вперед и сказал:

– Мы в город хотели съездить, домой. А дядя Миша вчера говорил, что поедет в город.

– Мы к папе хотим, мы соскучились, а ты, тетя, говорила, чтобы гостинцев завез и Аню забрал, – сказал Баин.

– Аня же поехала к дедушке с бабушкой, мы тоже хотим, – подал голос и Юра.

– И поэтому вы решили залезть на грузовик? – спросила Римма.

– Да.

– Так когда же вы успели-то? – удивился Миша, – я и домой-то на пару минут заезжал.

– А пока ты в туалете сидел, папка, мы и залезли, – заговорил осмелевший Юрка. Он уже понял, что буря утихает, взбучки не будет. – А ты же долго сидишь там, куришь, газеты читаешь, вот мы и успели.

Все невольно засмеялись, так смешно прозвучали слова Юрки.

А Баир добавил:

– Мы хотели суприз устроить, дядя только гостинцы вытаскивает, а тут мы…

– Я вам дам сюрприз, а ну марш домой, быстро, – прикрикнула Римма.

Мальчишки не заставили себя упрашивать, помчались домой.

– Ну теперь без осмотра машины не буду никуда выезжать. Я б и на самом деле их бы в город увез. А если ГАИ остановила? Без прав бы остался. Ну ладно, надо ехать, я и так опоздал по милости мальчишек.

С этими словами Миша быстро сел в кабину, завел мотор и, открыв окно, крикнул:

– А смелые все-таки близнецы, да? Наш бы ни за что не додумался. Настоящие мужики растут. Так что ты их там не очень, хорошо?

Михаил уехал, а Римма направилась к дому. Шагала она тихо, походка у нее всегда была легкой и неслышной, и поэтому мальчишки не услышали ее шагов.

– Да, задаст нам тетя Римма, наверно, кушать не даст, – сказал Баин.