Можно предположить, что столь активная реакция парагвайских военных была спровоцирована чилийским правительством, заинтересованным в создании «второго» фронта против Боливии. Так или иначе, Боливия в начале 1929 года оказалась между двух огней, имея в перспективе войну на два фронта.
Аргентинская и чилийская акции, молчаливо поддержанные Бразилией и Перу, привели к почти полной политической изоляции Боливии на юге континента. Но дипломатия США стояла на стороне Ла-Паса и оказала давление на своих латиноамериканских коллег. Те, в свою очередь, предложили враждующим сторонам начать переговоры. 3 января 1929 года представители Парагвая и Боливии Рамирес, и Диес де Медина подписали очередной протокол. Согласно ему, Асуньсьон брал на себя ответственность за события в Вангардии и передавал территориальный спор на рассмотрение комиссии нейтралов. Дипломатическая капитуляция Х.П.Гуджиари была не столько следствием состояния обороны, сколько результатом давления со стороны Аргентины, не заинтересованной в развитии конфликта. Ошибка дипломата, допущенная при подписании протокола, позволяла Лиге Наций объявить страну агрессором и ввести эмбарго на продажу оружия. Это означало, что заказанная во Франции современная артиллерия могла быть потеряна для страны навсегда. В начале января 1929 года три боливийских самолёта: «Юнкере F.13» по имени «Иллимано» совместно с «Бреге-19», названным «Потоси», и безымянным «Фоккером C.Vb» сбросили бомбы на укрепления фортина Баия Негра. Это был первый в Южной Америке боевой вылет и, соответственно, первая воздушная бомбардировка. О результатах не сообщалось, все самолеты благополучно вернулись на базу. Как ни странно, налет не вызвал эскалации военных действий, и обе страны продолжили «качать мускулы», время от времени обмениваясь угрозами. Уже 5 января ими было подписано соглашение о временном прекращении огня, но стычки продолжались. Боливийцы по-прежнему удерживали Бокерон, а парагвайцы – Вангардию. Учитывая опыт первого развёртывания обе стороны развернули в Чако строительство дорог, соединявших основные районы государств с театром военных действий. Парагвайцы также начали обследование водных путей, ведущих внутрь Чако.
Тем временем, в Вашингтоне начала работу конференция, созданная в соответствии с протоколом Рамиреса-Диеса де Мендосы. В комиссию нейтралов вошли представители Парагвая, Боливии, Мексики, Колумбии, Уругвая, Кубы и США. Госдепартамент намеренно не включил в ее состав делегатов соседей, более дружественно настроенных к Парагваю. Дипломатическая поддержка, оказанная США Боливии, стала очевидной почти сразу. Одним из новых факторов, вынуждающих госдепартамент встать на сторону Ла-Паса, была необходимость в «моральной компенсации» за размежевание Такны – Арики, в котором дипломаты из Вашингтона, выступая «независимыми» арбитрами, лишили Боливию последней надежды получить выход к Тихому Океану. В результате этого арбитража Боливия сохранила за собой право только на строительство железной дороги к океану (без экстерриториальности). 12 сентября 1929 года комиссия нейтралов выработала условия перемирия, по которому Парагвай должен был восстановить Вангардию и передать его Боливии в обмен на Бокерон. Через четыре дня боливийские войска очистили занятые ими в конце 1928 года парагвайские фортины, и, формально, конфликт окончился. Пока дипломаты стран-посредников поздравляли друг друга с успешным разрешением конфликта, Парагвай и Боливия вооружались, ликвидируя выявленные в 1928 году недостатки военного строительства. Несмотря на восстановление дипломатических отношений стычки в глубине Чако продолжались. Однако они не привели к эскалации напряженности из-за краха нью-йоркской биржи в черную пятницу 1929 года, ставшего началом Великого кризиса. В этих условиях президент Парагвая Х.П. Гуджиари обратился за поддержкой в Лигу Наций. Однако представители США воспрепятствовали посредничеству Лиги, заявив о необходимости поиска панамериканской альтернативы. Принятию этой аргументации Лигой послужил факт восстановления дипломатических отношений между Ла-Пасом и Асуньсьоном, состоявшийся 22 июля 1930 года.
Следует отметить, что за все время своего существования Лига Наций только в двух случаях подробно рассматривала латиноамериканские дела и в обоих случаях без какого-либо эффекта. Безусловно, ее беспомощность была определена закулисной дипломатией великих держав, в первую очередь, США и Великобритании. Особенно жесткую позицию в этих вопросах занимал госдепартамент, старавшийся торпедировать любую попытку установления связей с межамериканскими политическими организациями. Настояв на передаче жалобы Парагвая в панамериканскую систему, контроль над которой находился в его руках Вашингтон тем самым косвенно поощрял Ла-Пас на дальнейшую эскалацию военных действий.
Большинство исследователей латиноамериканских конфликтов 30-х годов сходятся во мнении, рассуждая о чисто поверхностных причинах Чакской войны. Вместе с тем её скрытые пружины зачастую остаются недостаточно освещенными. По мнению П. Калверта и Б.Вуда, возникновение войны вызвано, в основном, социально-психологическими причинами, имеющими свои корни в реваншистских настроениях обеих сторон, подогреваемых депрессией 1929-1933. А.Б.Томас в своей Истории Латинской Америки более объективно подходит к причинам этой войны. В качестве таковых, он, помимо территориального спора, выделяет социальную напряженность внутри обеих стран, вызванную депрессией, и попытку выхода Боливии к морю. Потребность в выходе к морю стала особенно настоятельной после того, как с 1922 года Стандард ойл стала проводить разведку нефтяных месторождений на юго-востоке Боливии и в конце концов обнаружила её в области Камири. К 1930 году эта компания инвестировала свыше 54 млн. долларов и начала добычу нефти в районе Камири. Общий объем, найденной в этом районе, нефти оценивался в шесть с половиной миллионов тонн. Открытие в 20-е годы нефтяных месторождений в этом районе позволяло надеяться на наличие крупных ее запасов в междуречье Пилькомайо и Парагвая. К этому времени управление нефтяными полями Боливии перешло от Стандард ойл оф Нью-Йорк к ее дочерней компании Стандард Ойл оф Боливии, руководство которой приобрело дополнительные концессии в зоне Чако. В июле 1932 года она уплатила боливийскому правительству за них аванс в 2 миллиона долларов США. Несколько ранее американцы приобрели нефтяные концессии в аргентинской провинции Сальта. Это наносило серьёзный удар по позициям Ройял Датч-Шелл в Аргентине и Парагвае. В условиях жесткого давления со стороны британских инвесторов правительство Аргентины, обложило транзит нефти через свою территорию запретительными пошлинами, нанося прямой ущерб интересам Боливии. Строительство нефтепровода через Анды к морю неосуществимо в силу технических причин, а транспортировка нефти через Чако в условиях военной конфронтации опасна, поэтому добыча нефти на экспорт в Камири была свернута. За годы Великого кризиса нефть для Боливии приобрела особое значение, как новый источник экспортных доходов, которые снизились из-за падения цен на олово. К 1932 году влияние американских нефтяных компаний в Боливии сильно выросло. Рост американских инвестиций в нефтедобывающем секторе этой страны ставили на повестку дня вопрос о получении концессий на все Чако. Именно поддержка США обеспечила приход Д. Саламанки к власти под лозунгом наведения порядка. Лидер республиканцев был поддержан военными кругами, что сразу привело к росту напряженности в Чако. Обосновывая претензии Боливии, новый глава республики в Андах писал, что «…естественным и логическим выходом явилось бы сооружение нефтепровода к р.Парагвай. Этому препятствует республика Парагвай, которая оспаривает территориальные владения Боливии и, кроме того, блокирует перевалку нефти. Боливия же не может примириться с жалкой участью страны, изолированной от мира».
Не только борьба за удобные маршрут транспортировки нефти, но и жажда обретения новых концессий на спорной территории ужесточало позицию Боливии. В условиях кризиса цены на нефть снижались и в связи с этим предпринимались меры по сокращению ее добычи. Поэтому вряд ли были правомочна декларация Д.Саламанки, о решении финансовых проблем страны за счет увеличения экспорта нефти. Требование выхода к реке Парагвай в этом случае не могло являться острой необходимостью для Боливии, а постройка нефтепровода через Чако была непосильна для подорванной кризисом экономики страны. Следовательно, не столько сами правящие круги Боливии были заинтересованы в чакской нефти, сколько стоящее за ними руководство Стандард ойл, рассчитывавшие вытеснить своих конкурентов с рынка Южного Конуса. Подталкивая боливийского лидера к войне, эта монополия обеспечила в 1932 году предоставление Ла-Пасу очередного займа в 20 миллионов долларов консорциумом нью-йоркских банков.
