Как считает А. Р. Фонарев, имеющиеся связи надо рассматривать сквозь призму способов существования, отношения человека к жизни [420], описанных С. Л. Рубинштейном [369].
Первый способ – это существование в рамках взаимосвязей, в которых живет человек, где любые отношения – это отношения к отдельным явлениям, а не к жизни в целом. В этом случае человек не выступает как субъект жизни и, присутствуя в ней, не способен подняться над нею, чтобы ее осмыслить. Это жизнесуществование характерно для лиц, жизнь которых идет как бы сама по себе, не выходя за пределы русла навсегда установившихся связей.
Второй способ существования связей характеризуется наличием внутренней рефлексии, которая задерживает и разрывает перманентный процесс жизни, выводя человека мысленно за ее пределы. При этом человек, поднимаясь над течением жизни, как бы принимает позицию вне ее. Появление подобной рефлексии взаимосвязано с ценностно-смысловым разделением жизни, что обеспечивает возможность перейти на новый уровень существования.
Опираясь на сочетания выделенных типов социальных связей со способами жизненного пути, А. Р. Фонарев определяет три способа человеческого существования [421]: обладание, социальные достижения и служение, которые являются уровнями профессионализма: непрофессионал (квазипрофессионал, профессиональный функционер), специалист, профессионал.
Первый уровень – непрофессиональный («квазипрофессионал», «профессиональный функционер»), характерен для лиц, демонстрирующих достаточно большую активность при достижении целей профессиональной деятельности. Однако данная активность хаотична, беспорядочна и не приносит результата, который бы оправдывал затраченные усилия. Кроме того, считает А. Р. Фонарев, процесс деятельности не воспринимается работником как нечто целостное, а рассматривается как цепочка отдельных действий. Сам трудовой процесс представляется неприятной обязанностью, задаваемой внешними для нее мотивами. В результате вместо вырабатывания операциональной сферы наблюдается стагнация с последующим регрессом. В рамках данного уровня работник полностью подчиняется должностным инструкциям, не стремясь даже к минимальным изменениям в себе или в своей деятельности.
Следующий уровень – специалист («частичный профессионал»), характеризуется появлением некоторых представлений о своей деятельности, способностью вырабатывать новые средства достижения ее результата, но без умения самостоятельно сформулировать и поставить адекватную цель. При этом нередко проявляется стремление к самореализации любой ценой, даже в ущерб процессу деятельности. Наличие идентификации с профессией дает возможность соответствовать профессиональным ценностям, однако тормозит личностный рост. Целенаправленность действий не обеспечивает целостного образа деятельности, что связано с отсутствием понимания смысла деятельности в контексте общей жизнедеятельности. В результате посмотреть на свой профессиональный путь со стороны такой работник не может, и деятельность остается нормативной, накладывая свои ограничения, связанные с профессиональными рамками.
Особенность уровня профессионала заключается в выходе человека за границы своей профессии и освоении смежных видов деятельности. Профессионал владеет универсальными способностями, дающими ему возможность легко и эффективно выполнять различные виды деятельности. Такие люди обычно опережают свое время, оставаясь часто непонятыми из-за своего стратегического видения путей развития современного им общества. Вероятно, это позволяет многим из профессионалов становиться общественными деятелями (В. И. Вернадский, А. Д. Сахаров, А. И. Солженицын и др.), деятельность которых трудно определить, в связи с тем что полученный результат зачастую превышает первоначальный замысел данного профессионального труда.
Вышеуказанный подход позволяет рассматривать профессионализм обобщенно, как интегральную характеристику человека, проявляющуюся в деятельности и в общении. Э. Ф. Зеер также определяет профессионализм как интегральное качество (новообразование) субъекта труда, характеризующее продуктивное выполнение профессиональных заданий, обусловленное творческой самодеятельностью и высоким уровнем профессиональной самоактуализации [164]. С. А. Дружилов анализирует профессионализм как крупную системную единицу – синдром, в состав которого включены базовые предпосылки развития профессионализма субъекта, а также группы свойств, входящих в ядро профессионализма и отличающихся способностью к развитию в деятельности. Ядро синдрома профессионализма состоит из блоков, характеризующих: а) особенности человека-профессионала (как индивида, личность, субъекта деятельности и индивидуальность); б) особенности профессионального обучения и особенности организации профессиональной деятельности, оказывающие влияние на формирование профессионализма человека; в) особенности профессионального взаимодействия с представителями профессиональной группы и профессионального сообщества в целом в процессе профессионализации. Блоки, входящие в состав ядра, охвачены обратной связью, которая, в зависимости от фазы профессионализации, а также от сочетания внешних и внутренних факторов, может оказывать стабилизирующее либо дестабилизирующее действие на формирование профессионализма [133].
Популярный в последнее время акмеологический подход трактует профессионализм достаточно широко, от удачного своеобразия психологической организации личности, в том числе как отношение субъекта к труду и состоянию своих профессионально важных качеств, до успешности реализации им себя в жизни в целом. Акмеологию профессионализма интересует прежде всего то, в каком возрасте люди разных профессий достигают пика расцвета и как долго утверждаются на этом уровне. Изучая профессионализм, акмеологи указывают на особую роль в нем самодиагностики, самокоррекции, саморазвития, самомотивирования. В то же время главный вопрос акмеологии не столько хронологическая протяженность полноценной зрелости, сколько внутренний настрой личности, способный превратить любой жизненный период в период расцвета.
В большинстве подходов субъект профессиональной деятельности рассматривается как «специфическое качество». При этом от анализа исследователей ускользает уровень онтологического субъекта как носителя всей совокупности отношений человека с миром – познавательных, деятельностных, эстетических, этических и проч. По мнению Д. Н. Завалишиной, если субъект занимается определенным видом деятельности и даже достиг профессиональных успехов, еще не означает, что он стал профессионалом. Об этом можно говорить лишь тогда, когда психическое обеспечение профессиональной деятельности данного субъекта соответствует основным смысложизненным дефинициям, определяющим его включенность в высшие общечеловеческие ценности, и когда он использует и усиливает свои творческие резервы (свое «высшее Я»), обеспечивая этим собственный личностный рост [154].
С этих позиций понятна точка зрения И. Ф. Исаева, указывающего, что ключевым понятием является не про фессионализм, а профессиональная культура, включающая совокупность самостоятельных видов деятельности, часть общемировой культу ры, а также процесс формирования субъектной (личностной) формы профессионального бытия [179].
Е. А. Климов полагает, что рассматривать профессионализм необходимо не просто как достижение высокого уровня знаний и умений или успехов работника в избранной сфере деятельности, а как сложную систему организации сознания и психики личности [198]. Соглашаясь с ним, С. А. Дружилов предлагает при анализе профессионализма как системного образования рассматривать его с трех сторон: как свойство (совокупность наиболее устойчивых и постоянно проявляющихся особенностей субъекта), как процесс (временные характеристики: длительность и устойчивость фаз и стадий профессионализма) и как состояние (внутреннее и внешнее) человека-профессионала [130].
Ю. П. Поваренков также выделяет три направления анализа, предлагая при оценке профессионализма использовать три ведущих (обобщенных) независимых критерия [340]:
