– Интересно.

– А еще он через три дня уходит в отпуск, по сведениям деканата, они с этой самой невестой летят в Испанию. Это все, – развела руками Лиля. – Думаю, со списком его научных работ ты можешь ознакомиться и на сайте.

– Спасибо, солнышко, ты меня несказанно выручила! Значит, через три дня в отпуск? – плотоядно улыбнулся Станислав Дмитриевич.

18 июля 2017 г. Санкт-Петербург

– Вот, Станислав Дмитриевич, полный список того, что Кротов с Сидоренко привезли из последней экспедиции, – протянул капитану аккуратно распечатанный список Денис Рюмин. – Конечно, этот список составлен со слов Сидоренко, а это еще тот специалист, но утверждает, что ничего не путает, подробностей, конечно, не знает, но как что называется и сколько штук – знает твердо. Алиби его подтвердилось, вчера до часа ночи его знакомых опрашивал. Все как один подтверждают, что все воскресенье с раннего утра был на даче, никуда не отлучался. Вот список опрошенных. Фамилии, паспортные данные, адреса, как положено, – положил перед капитаном еще один листок Денис, ехать в Гатчину третий раз ему не улыбалось.

– Молодец, Рюмин, – просматривая список, похвалил капитан Авдеев.

Но Денис расслабляться не спешил. Вчера Авдеев тоже начал за здравие, а чем закончилось, известно. Но Станислав Дмитриевич придираться не стал, а перешел к Грязнову.

– Докладывайте, лейтенант.

– Был у родителей погибшего Кротова и у сестры. Сестра с братом почти не общалась, друзей его не знает.

– Об этом было известно еще в день убийства, – коротко заметил капитан Авдеев. – Дальше.

– Мать точно не знает, кто из знакомых Кротова стал ученым, тем более искусствоведом, Кротов в юности спортом увлекался, а не искусством, и друзья у него были соответствующие. Вот список тех, кого из знакомых сына она знает, – протянул Авдееву бумажку Никита. – Но вряд ли кто-то из них может быть связан с оценщиком. Ребята все больше простые. А вот Вероника Крылова, я с ней тоже вчера виделся, сказала, что Кротов, когда из поездки вернулся, встречался с каким-то Кириллом. Я проверил, в списке контактов Кирилл только один. Трифонов. Это все.

– Гм. Трифонов Кирилл Юрьевич, кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры истории России Санкт-Петербургского государственного университета. Проживает на улице Итальянской, дом один. Не так давно написал монографию о служилом дворянстве, большая часть которого посвящена российским орденам, – продолжая просматривать список предметов, проговорил неторопливо Станислав Дмитриевич.

От этого короткого комментария лица обоих лейтенантов вытянулись, а сами они в очередной раз почувствовали себя безнадежными идиотами.

Но Грязнову было все же хуже, отметил про себя Денис Рюмин. Он-то сам раздобыл список, которого, судя по всему, сам Авдеев не достал, а вот Грязнов впустую потратил целый вечер, собрав информации меньше, чем сам Авдеев, который уж наверняка никуда за ней не ездил, а сидел спокойненько у себя в кабинете.

Как Авдееву удавались такие трюки, Рюмин понятия не имел, но случалось подобное нередко. Весь отдел бегает по городу, землю носом роет, а потом – оп, и Авдеев, который даже из кабинета не выходил, словно фокусник, вывалит вдвое больше информации по делу.

– Значит, так, – отрываясь от списка, проговорил капитан. – По моим сведениям, Трифонов через три дня собирается ехать в отпуск в Испанию. Если убийца он и причиной убийства стали находки Кротова, которые Трифонов захотел присвоить, то велика вероятность, что он попытается вывезти их за границу и там продать. В пользу этой версии говорит тот факт, что у Трифонова имеется невеста, девушка капризная, избалованная, предположительно из состоятельной семьи, очевидно, требующая определенного достатка. В отпуск они едут вместе.

– А что, – полюбопытствовал Никита Грязнов, – много накопали? В смысле, дорого стоят их находки?

– Не видя вещи, сказать сложно, – доброжелательно пояснил капитан, поощрявший в подчиненных здоровую любознательность. – Например, орден Андрея Первозванного, имеющийся в списке, составленном Сидоренко, может стоить от миллиона рублей до миллиона долларов, параметров оценки много. Орден Святой Анны – несколько сотен тысяч рублей, Звезда Белого Орла – около двух миллионов рублей, а еще орден Святого Владимира. Это приблизительные цифры, которые могут варьироваться в зависимости от состояния орденов, мастера, их изготовившего, времени изготовления. К тому же в списке значатся перстни, какая-то отдельно отмеченная печатка, нательные кресты. А вдруг они все бриллиантами усыпаны? Не видя вещей, нам остается только гадать, – развел руками капитан Авдеев.

– Ни фига себе, такие деньги! – воскликнул Денис Рюмин. – Конечно, свалит в Испанию, толкнет там старинные ордена и будет жить припеваючи, – подвел он черту. – Наверняка это он! Надо брать, Станислав Дмитриевич!

– Горячий вы человек, Денис, – притормозил его капитан Авдеев. – На каком основании?

– Ну-у… – задумался Рюмин.

Грязнов сидел тихо и высовываться не спешил, потому что видел: у капитана определенно имеется план, заранее составленный и тщательно продуманный. Так что с него на сегодня позора довольно.

– Нет, так не пойдет. У нас нет никаких доказательств того, что Трифонов и есть оценщик. У нас нет доказательств того, что Кротов накануне смерти встречался с Трифоновым и тем более передал ему свои находки.

– Обыск! – Нашелся Денис.

– Обыск – это хорошо. Но, во-первых, прокурор потребует оснований, а во-вторых, откуда мы знаем, где именно Трифонов хранит ценности? А может, он держит их в камере хранения аэропорта или у своей невесты?

– А что делать?

– Для начала установить негласную слежку. И, разумеется, встретиться с этим самым Трифоновым. Прощупать его, что за тип. Из страны его выпускать нельзя. Значит, взять подписку о невыезде.

– Сюда его вызовем?

– Нет. Лучше встретиться у него на квартире, посмотрим, что за тип, – азартно проговорил Станислав Дмитриевич.

– Разрешите идти? – бодро спросил Рюмин, поднимаясь.

– Куда?

– Трифонова допросить.

– Нет уж. Я сам. А вы с Грязновым постарайтесь выяснить, кому, кроме Трифонова, покойный Кротов сбывал плоды своих неправедных трудов. Сидоренко упоминал, что у него были какие-то каналы помимо Трифонова. Тот, как я понимаю, только сливки снимал.

– А зачем это нужно, раз и так все ясно? – ворчливо поинтересовался Рюмин, разочарованный поворотом дела.

– Пока еще ничего не ясно, – строго одернул его Станислав Дмитриевич. – Пока что мы отрабатываем одну из версий, наиболее, с нашей точки зрения, перспективную, но не будем забывать и о других возможностях. Кстати, выясните, что за особа эта Вероника Крылова, может, она тоже замешана в убийстве, может, это по ее наводке убили Кротова, хотели ограбить, но опоздали, ценности он успел передать Трифонову.

– А действительно, – оживился Грязнов. – Если Кротова убил Трифонов, зачем он шкафы переворачивал, знал же, что там ничего нет?

– Для виду. Чтобы на ограбление списать, – ответил ему Рюмин, направляясь к двери.

– А если нет? Ты знаешь что, ищи связи Кротова, а я Крыловой займусь. – решил Никита Грязнов. – Я с ней уже встречался, мне проще будет.

Вероника Крылова работала менеджером в небольшой фирме, торговавшей железной арматурой, кровельным железом, железными заборами и прочей неромантичной продукцией из металла. Располагалась контора на территории бывшего завода, за типовой проходной, в двух небольших комнатках, заваленных образцами продукции.

Разговаривать в столь тесной дружеской обстановке было невозможно, и Никита пригласил барышню прогуляться по территории бывшего завода.

– Вероника, расскажите, в каком настроении Виталий вернулся из последней «экспедиции», у вас не создалось впечатление, что он чего-то боится? – Начал издалека Никита.

– Нет. Обычный вернулся. Даже довольный. Сказал, что неплохо поработали, – пожала плечами Вероника, доставая сигареты.