Литмир - Электронная Библиотека

В доме Ипатьева было тревожно. Никто не бренчал на балалайке, неслышно было похабных шуточек, никто не задирал арестантов. Все словно бы чего-то ждали. В уборной появилось объявление, говорят, сам царь составлял: «Убедительно просят оставлять стул таким же чистым, как его занимали». Никто даже не сорвал.

А Ваньки все не было.

– Слышь, Лушин, Скороходов куда подевался? Не видал я его сегодня, – проходя мимо, спросил Мошкин.

– Что я ему, нянька?

– Ты мне поговори еще, сейчас Авдеев вернется, он всем покажет, кто здесь няньки, а кто нет, – рявкнул на него Мошкин, утирая рукавом новой кожанки сопливый нос. «Видно, сбегал вчера на барахолку и сменял на царское добро. Не зря в сарае в сундуках рылся», – с презрением оглядел начальство Павел.

– Вона, Ванька бежит, – кивнул он на спешащего через двор Скороходова.

– К матери за гостинцем бегал с утра, – тут же объяснился Иван, показывая вещевой мешок. – Заодно бельишко чистое захватил.

– Живо на пост. И что б у меня… – грозно свел брови Мошкин, продолжая изображать большого начальника.

Ванька пожал плечами и потопал в караулку, успев незаметно подмигнуть Павлу.

– Надо успеть, пока Авдеев не вернулся. Он сейчас злой как черт ходит, лишний раз на глаза попадаться не хочется.

– А латыши? Может, на прогулке лучше? – с опаской предложил Павел, боязливо косясь на здоровенного латыша с отсутствующей миной возле дверей в царские комнаты.

– Да че он? Палить небось не начнет. А вот Авдеев, тот может и к стенке приспособить, не сам, так сдаст товарищам, – не согласился Скороходов. – Давай так: я зайду, а ты на стреме постоишь. Я скажу, как положено, мол, от нас с Павлом Терентьевичем, с именинами, и все такое. А?

– Точно скажешь? – В Павле осторожность боролась с ревностью и дурацким желанием посмотреть на Марию Николаевну, когда Скороходов ей пирог отдаст. Послушать, как она их благодарить станет.

Вышло все даже лучше. Латыш пошел на двор перекурить, а Павел с Иваном, прикрыв дверь в караулку, захватив пирог, постучали в комнаты семьи.

Но лучше вышло только в первые три минуты.

Кода они, неловко улыбаясь, вошли в залу, княжны в ней не было, она в спальне читала вслух матери и брату. Анастасия сбегала за сестрой, с ней вместе вышли бывший император и Татьяна. Иван, до этого бойко рассуждавший, как он поздравит княжну с днем ангела, вдруг замер, словно камень, вцепившись в пирог.

– Добрый день, – поздоровалась Мария Николаевна, с радостным любопытством глядя на пирог.

– Здрасте, – еле выдавил из себя Павел, которому передалось волнение приятеля.

Пауза затягивалась, княжна молчала, Павел с Иваном тоже. Да еще Николай с Татьяной таращились на них, и Анастасия в сторонке хихикала. Вот это самое хихиканье и помогло Павлу справиться с собой. Обидно стало, что даже девчонка над ним потешается.

– Это вот, значит, вам, – кое-как выговорил он, кивая на пирог. – С именинами. От нас то есть.

Тут Иван ожил и широко шагнул к Марии Николаевне, неся на вытянутых руках пирог. Пирог был румяный, караваем, с завитушками из теста и цифрами «девятнадцать».

Взять пирог Мария Николаевна не успела. Распахнулась дверь, и на пороге появился красный от злости Авдеев. Павел едва успел в сторону отпрыгнуть. Получилось, что за дверь. За спиной Авдеева маячил Василий Курносов. Донес, сволочь. Как есть, донес!

– Это что еще? Заговор? Сочувствие самодержавию? Побег готовите? – Грохотал, яростно вращая глазами, Авдеев. – Свикке! Этого арестовать и живо ко мне! – выхватывая у растерявшегося Ваньки Скороходова пирог, орал комендант.

Пирог выскользнул из его трясущихся рук и, упав на пол, разлетелся, превратившись в бесформенную кучу.

– Сволочь! Расстреляю! – продолжал орать Авдеев.

Павел от страха словно окаменел и продолжал стоять за дверью как истукан.

– Послушайте, товарищ комендант… – проговорил своим тихим голосом Николай. – Произошла ошиб…

– Молчать! Какой я тебе товарищ?! Арестованных на прогулку не выводить! Немедленно провести личный досмотр и обыск!

Когда дверь за Авдеевым с грохотом захлопнулась, Павел все еще продолжал стоять навытяжку, молча тараща глаза на семейство. Лицо у Марии Николаевны было несчастное, Анастасия смотрела с испугом на отца, даже Татьяна, всегда высокомерная и холодная, с жалостью и сочувствием взглянула на Павла.

– Ужас, как все вышло, – прошептала Анастасия.

– Павел Терентьевич, что же теперь будет? – робко спросила его Мария Николаевна, и он от этого обращения наконец ожил.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

14
{"b":"613420","o":1}