Пока размышляла о справедливости, его величество забрал у Фомы ларец.

Паршиво! И ведь король, ничем его не прижмешь. Тоскливым взглядом проводила вещдок, который, ясное дело, не подделка, а самый настоящий, раз монарх так испереживался, и решила зайти с другого хода.

– Ваше величество, нам бы узнать подробнее о свойствах артефакта, это могло бы помочь в определении его местонахождения.

И снова король недовольно поморщился, а потом велел следовать за ним в библиотеку.

В огромной роскошной комнате нас с Фомкой передали еще одному хранителю, на сей раз библиотечному. Этот тип снабдил меня толстой книженцией и собирался тихонько испариться и раствориться в своем бумажном царстве, но я кивнула Фомке, и напарник быстренько пошел за возможным свидетелем.

Усевшись в кресло, раскрыла книгу и стала изучать оглавление, пытаясь отыскать сведения о вредном чуде.

– Сто сорок восьмая страница, – заставил меня подпрыгнуть знакомый голос.

Я как кошка зашипела на несносного болвана, который испугал меня до дрожи.

– Кис, кис, кис! – издевался золотоволосый гад, развалившись в кресле напротив и закинув ногу на подлокотник. – Кисонька, не фырчи.

– Да чтоб тебя эти похитители… – Дальше я использовала роскошный жаргон моего расчудесного шефа. Он мог ругаться как сапожник, когда думал, что я не слышу.

Аполлон приложил ладонь ко рту и сделал большие глаза.

– Какая же у тебя фантазия! – сдерживая смех, прокомментировал он мою речь, а я резко замолчала, заметив наконец, что на сей раз это чудо явилось в строгом светлом костюме.

– Еще и переоделся?

– Все как ты хотела. – Мужчина поставил локти на низкий столик, на который я только что сгрузила тяжеленную книгу, и наклонился ко мне. Мы почти столкнулись носами. Я бы могла, конечно, отодвинуться подальше, да и было такое желание, но – щас!

– Я тебя найду и побью, – торжественно пообещала, нацелив на него лупу. Насмешливый всезнающий взгляд янтарных глаз в непосредственной близости чем-то неуловимо смущал, и я все-таки отодвинулась подальше.

– За что? – Артефакт тоже откинулся на спинку кресла.

– За издевательства. Ты не помогаешь, а только загадываешь загадки. Ведь наверняка знал, что король отберет ларец?

– Но выводы ты уже сделала. – Дух улыбнулся медленно и очень-очень многообещающе, даже дыхание на миг перехватило.

– А как у тебя это получается? – Тряхнув головой, я обличающе указала на проекцию, удобно устроившуюся в соседнем кресле. – Когда ты умудрился сделать подобные записи, чтобы разговаривать со мной так, будто сам здесь сидишь?

– Почитай о способностях артефакта, – расплылся мужчина в широкой улыбке, – заранее подбросить горошины в строго определенные места не составило мне труда.

Тьфу, проекция. Я даже скривилась.

– Так ты озаришь меня в конце концов очередной подсказкой?

– Уже озарил.

– То есть?

– Я указал страницу.

– Но она есть в оглавлении. – Я даже подскочила от такой наглости. Ведь явился и подарил надежду, что скажет нечто путное, как в случае с ларцом, а он!

А он расхохотался, да еще так обидно, и на миг позабылось, что это всего лишь дурацкая запись. И когда артефакт подскочил из кресла, в притворном раскаянии вскинув руки, я не смогла отказать себе в удовольствии хоть как-то отомстить и прибить наглеца. Запустила в него тяжеленной книгой, злорадно улыбнувшись краткому выражению испуга, промелькнувшему на красивом лице, но обманчивая гримаса тут же растворилась в удовлетворенной ухмылке. Мираж рассеялся, когда книга пролетела сквозь него, а громкий вскрик моего напарника заглушил тихий, тающий в воздухе смех.

– Фомушка! – Мой несчастный помощник растянулся на полу, прижимая ладонь ко лбу, а рядом лежал толстенный фолиант.

Я упала рядом на колени, рассматривая новую шишку, появившуюся рядом со старой.

– Аленика, ты лучше сразу скажи, что я тебе такого сделал? – простонал парень.

Сразу захотелось повторно стукнуть напарника, но уже по собственной инициативе. Свое полное имя я терпеть не могу, однако именно так звали обожаемую мамину актрису. А мне по звучанию «Аленика» напоминала «оленину». Я всегда кривилась, когда меня так называли, и Фомка об этом знал, потому сокращал мое имя до «Аленки». А сейчас, видишь, обиделся.

– Не я это, – бережно придерживая парня за плечи, склонилась над его многострадальным лбом, – это все мерзкий артефакт подстраивает, он тебе вредит.

– Я думал, ты вредишь.

– Честное слово, не я. Мы же друзья – и у меня нет мотива.

– Есть.

– Это какой?

– Савсен Савсенович на тебя дело повесил из-за ваших личных отношений с артефактом.

– Каких это личных? – От возмущения я взмахнула руками, и без моей поддержки Фомка опять повалился на плиты. Охнул, потом приподнялся, уселся на полу, снова потер многострадальный лоб.

– Лучше сама мне расскажи, чего ты на него так взъелась?

– Личные отношения с артефактом сводятся к тому, что меня передергивает от созерцания этой сиятельной физиономии.

Я задышала глубже, чтобы пар из ушей не повалил.

– Дай больше деталей, как на самом деле все было?

– У-у-у, – выдала я, пытаясь совладать с острым приступом мужененавистничества, – ух. Ладно, слушай. Про выпускной экзамен я тебе говорила, про то, как это чудо там всех ослепило, тоже. Пока он красовался, я взяла и про задание спросила, а он в ответ стал меня изводить.

– Как?

– Намекал на выпускной бал.

Фомка брови изогнул, а я вздохнула, вспоминая.

– Мне очень нравился один одногруппник, я надеялась, он меня позовет на бал, ну прямо очень-очень надеялась, а мерзкий артефакт заявил при всех: «Девушка, что же вы торопитесь? Ваш пыл время до бала не сократит. Таким напором молодых людей не пленить, а только отпугнуть можно». – И улыбнулся, гад, своей ехидной всезнающей улыбочкой.

Я снова вздохнула, а Фомка сочувственно потрепал по плечу.

– И как ты ответила? Знаю же, что не промолчала.

– Да, – махнула рукой, – я усомнилась в его непредвзятости.

У Фомки глаза стали еще больше.

– Намекнула на то, что он видит будущее, а потому и задания раздает, исходя из собственных интересов. Кому захочет, даст такое, с которым человек справится, а другому – наоборот.

– Ого. Ну ты хватила через край.

Еще один вздох был ему ответом.

– Характер у тебя, Аленка, тот еще. Уела мужика, прямо по больному месту ударила – усомнилась в его драгоценных способностях. Ну сама посуди, заключили дух в оболочку, жить приходится в заточении, а призывают, лишь когда спросить что-то хотят. Единственное развлечение – всеобщее преклонение перед его даром, восславление артефакта. А ты возьми и скажи, что ему на слово верить не стоит.

Я голову опустила, а в легких уже воздуха не осталось, чтобы вздыхать.

– Ну а дальше что было?

– Он на мои слова улыбнулся и ответил, что люди выбирают собственный путь своими поступками, а он раздает задания, с которыми человек гипотетически в состоянии справиться. Потом добавил, что свою непредвзятость продемонстрирует прямо сейчас.

– Задания раздал?

– Раздал. Ну вот понимаешь, Фом, если бы он выбрал опасное задание, сопряженное с риском для жизни, я бы и слова не сказала, но ведь…

Я замолчала, вспоминая случившееся, и снова сделала глубокий вдох.

– Ведь что?

– След завел прямо в королевский отстойник.

Фомка скривился.

– Фу-у.

– И… – Вот гадство, даже вспоминать тошно! – И пришлось лезть.

– Э-э-э…

– Ну не могла я задание провалить, слишком хотела закончить академию. С заданием справилась, зато в зал вернулась такой… ну ты понял, всех сразила собственным ароматом. Группа тут же на другой конец зала перекочевала, а этот мерзавец, наоборот, ко мне подлетел, стал расхваливать, прям засыпал комплиментами и присудил мне первое место. А за первое место отличники в нашей группе готовы были убить, потому что лучшее место работы мог выбрать только первый. И Мик тоже об этом мечтал.