- Бесполезно. Я ее пинал! - Мишт беззастенчиво пользовался своим напарником, мстя таким образом за все его странности и ошибки. - Даже не шевельнулась!
На его памяти уже не раз было так, что, раззадорив своего напарника, не умеющего, к тому же, вовремя останавливаться, он получал результат, который превосходил всяческие ожидания.
Вот и на этот раз, Плат "завис" перед дверью на пару минут.
Издал странный смешок, от которого мороз шел по коже (и не только у Мишта, он уточнял у научников), открыл забрало, подмигнул дагрийцу, закрыл забрало и "воткнул" ладонь за косяк двери, кроша и выламывая белый наполнитель стен.
Сжал ладонь и потянул дверь на себя, выламывая ее из стены, вместе со стальной коробкой.
Похлопав Плату, Мишт скользнул в получившийся проем и радостно "агакнул".
Двухметровая фигура Плата, чуть наклонив голову, чтобы не задеть торчащий из потолка пруток арматуры, прошла в открывшийся коридор и старательно "притворила" за собой искорёженную дверь, стараясь поставить ее на место.
Едва дверь встала на место, под потолком зажглась лампочка, освещая широкий и еще не давно - чисто выметенный аппендикс, который вел к другой двери, из-за которой слышались голоса.
Мишт превратился в слух.
- Это студенты-медики! - Он развернулся к Плату и расплылся в широкой улыбке. - У них практика, по "трупорезке"!
- Ну, вот... А ты все интересовался, где мы деньги возьмем... - Плат открыл забрало своего скафандра, широко улыбнулся и чихнув, снова его закрыл. - Да и одеждой, разживемся, заодно...
- Ты что - детей грабить?! - Мишта распирал праведный гнев.
- Зачем грабить? Позаимствовать! - Фигура, закованная в скафандр, с закрытым забралом, развела руками. - Вернемся к себе - все восстановим!
- Ну... Если так, тогда - да...
- Но, сперва, их придется припугнуть и ограбить! - Плат тоже знал слабости своего напарника. - Так что, забрало закрой, а то... Мало ли... Может этот коновал потом тебя зашивать будет, да и признает, невзначай...
Пинком растворив дверь, они вломились в тесную раздевалку, наполненную студентами мужского пола, переодевающимися для похода по моргу.
Едва дверь, лишь слегка затертая раствором, распахнулась, ударив по заднице одного из наклонившихся, гул превратился гробовое молчание.
Появившиеся в пылевом облаке фигуры, размахивающие оружием, рычащие приказы и раздающие осторожные (не прибить-бы) тумаки, для нервов бедных посетителей морга были совершенно лишними.
Четверо, тихонько сползли под лавки, блестя своими причиндалами и голым афедроном.
- Ага. Прониклись. - Мишт поднял вверх руку, привлекая к себе внимание. - Итак, наши юные друзья... За посещение любого заведения, взимается плата. Сейчас Вы, быстро, соберете всю вашу наличность и сложите ее...
- Мальчики! К вам можно! - В боковую дверь, оставленную без внимания, ввалилась молодая кенгура? Или - кенгуриха? И замерла, хлопая огромными глазами.
Из-за ее спины выглядывало еще несколько мордашек, принадлежавших к разным видам, одинаково раскрасневшихся и с блестящими глазами, словно предвкушавшими совершенно иную забаву.
Плату пришлось совершенно безжалостно запихивать их к "мальчикам" в гости, не взирая на все сопротивление, что они могли оказать его тяжелому боевому скафандру класса "Прорыв - Оборона".
Одной, с симпатичным личиком, стоявшей дальше всех и уже отрывшей для крика рот, Плат, недолго думая, сунул в него ствол "Котенка" и покачал головой.
Ухватив ее свободной рукой за поясок, собранный из металлических колец, он втянул девушку в раздевалку и, достав из крепления на бедре короткий нож, сперва, одним движением, обрезал поясок, демонстрируя, что нож - режет, а затем провел кончиком по собственному горлу, давая понять, что случится с девушкой, если она подаст голос.
Вытащив изо рта девушки легкий плазменный излучатель КТН-5, Плат обтер его от девичьих слюней, о висящий на вешалке халат.
Из халата выпал прикинувшийся вешалкой студент и протянул толстую пачку денег, зажмурившись и вжав голову в плечи.
- Добрым словом и пистолетом, можно добиться больше, чем только добрым словом... - Мишт тяжело вздохнул. - Не знаю, кто сказал, но согласен полностью...
****
- ... Так помолимся же богу нашему, Иисусу Христу, братья и сестры, во Хри... Хряк... - Стоящий передо мной мужичок, плешивый и толстый, согнулся напополам, получив от меня ногой в живот.
Не знаю, что на меня нашло, но, едва я услышал эти слова, буря протеста выдернула меня из задних рядов, в которых я привычно торчал и, дав разгон, остановила весь этот поток лядского бреда, которым нас кормили, впихивали, заставляли жрать, под видом истинной веры.
Добавив коленом, снизу, дождался, когда этот "светоч новой веры", гадский мессия, завалится на бок и добавил ему по ребрам, носком тяжелого рабочего ботинка, такого легкого на ноге, но спокойно ломающего стопку кирпичей, без неприятных последствий для конечности.
Подумав, добавил еще раз по роже, для симметрии, разбивая ее в кровь и выбивая зубы, загоняя их в живот твари.
Стоящие рядом люди замерли, все еще раздумывая, что будет дальше.
Спасибо тебе, рабская религия!
Именно ты сделала нас такими: плюющими на себе подобных, срущими на нуждающихся и безропотно валящими на убой, едва это потребуется кривому божку, которого мы столько лет кормили, строили храмы, молились.
Мы отдавали себя богу, а он, нас предал, как предал до этого своих последователей, сбежав к папочке на небо и возвестив, что это все - за наши грехи.
Вранье.
Даже евреи живут по Торе, а не гнилой библии, писаной и переведенной одним бухим греком для другого...
... Словно еще вчера, мы, все, сидели в теплых каютах на борту корабля, вертящегося вокруг нашей новой планеты.
Все - в одинаковых, оранжевых робах, как юсовские заключенные.
Мы смотрели друг на друга и боялись посмотреть в глаза сидящего напротив.
Бортовой компьютер обрадовал нас, что из-за выработки всего запаса топлива, активировалась программа "колонизация" и теперь нас будет всесторонне поддерживать вся мощь кораблей и станут доступны все запасы, сложенные в их трюмах.
От дурной радости, мы ринулись в эти трюмы.
Спасибо, президент Юрьев!
Хорошо, что есть строительные машины, запасы на первые десять - пятнадцать лет, да всё остальное человечество спокойно продержится на орбите еще лет сто, валяясь в стазис-коконах, пока мы приведем поверхность нашей новой планеты хоть в слабое подобие пригодной для жизни.
Будут спать дети, жены и старики, пока мы, те, кто покрепче, займутся делом.
И вот - "Мессия"...
ТОК высадил нас на берегу очень красивой и величественной реки, глядя на которую у меня перед глазами вставала другая - Иртыш.
Вольный и плавный...
Кто-то видел Волгу, кто-то Обь, кто-то Лену.
Мы видели "свое", что больше никогда уже не "наше".
Сегодня наш десятый день и первый - выходной.
Отдохнули, называется.
Всем кагалом выбрались в горы, что тянулись невдалеке от реки, облюбовали и...
- Значит так. - Вздохнул я и, выкрутив руку, заставил "мессию" встать на колени. - Если еще остались слабые и глупые, демонстрирую правду жизни!
Я подволок к краю пропасти плешивую падаль, пытающуюся снова втюхать нам слабость.
- Вниз лететь метров сто. Если божок есть - своего мессиюшку спасти успеет. - Я от души наподдал религиозному подонку пониже спины, с удовольствием услышав, как хрустнули кости. - И так...
Через несколько секунд дикий вопль летящего вниз человека окончился смачными "Чмяк и Хрусь", доказывая, что бога нет.
