— Мы не можем, Артур.

— Я всё равно люблю тебя, — ответил он, потому что это — правда; и не просто оттого, что Артур думал, что она красивая, или хотел, чтобы она прогнула свою шею, чтобы увидеть, как туго натягиваются её связки. Не потому, что её платье было сильно задрано или ему нравилось, как двигались её бёдра при ходьбе.

Он попросту любил её.

Ему нравилось, что она никогда не смирялась с его недостатками и всегда говорила ему прямо, когда он высокомерен или глуп, или всех вокруг раздражал, задираясь и стараясь уколоть побольнее. Ему нравилось, что она никогда не боялась оскорбить его потому, что он — принц, или ударить его, если он этого заслуживал. Ему нравилось, что она настаивала на участии в заседаниях Совета и высказывала своё мнение (которое, как правило, являлось справедливым). И не позволяла лордам — или даже Утеру — заткнуть себя или выказать меньше уважения, чем остальным.

Ему нравилось, что, когда Моргана злилась, кричала и спорила, она начинала выделять свои слова интонацией — и каждое её движение ярко подчёркивало её эмоции. Ему нравилась её страсть. Ему нравилось, когда она — сладкая и мягкая; и нравилось, когда она — резкая и вспыльчивая. Ему нравилось, когда она настаивала на тренировках с ним; когда отбивала его выпады мечом — почти столь же привлекательно, как когда ей становилось слишком жарко и она избавлялась от кольчуги, а ткань, в которой она оставалась, открывала куда больше, чем позволено даме её положения.

Он любил её — и это сложно. Потому, что они — брат и сестра, которые воевали как никто другой; лучшие друзья, которые рассказывали друг другу всё; любовники, которые не заходили дальше поцелуев… И он знал, как она выглядит, когда пытается не плакать, а она знала, как выглядит он, когда пытается не терять самообладание.

Но ничего из этого не имело значения, потому что Утер хотел женить Артура на какой-то принцессе, которая не любила мечи и не заботилась о политике, которой наплевать на своих слуг и которой никогда не понять, как прекрасен первый вдох холодного воздуха, когда выходишь на прогулку зимой. Утер хотел выдать Моргану за какого-нибудь старого лорда, который ничего о ней не знал и никогда не стал бы о ней заботиться.

— Я знаю, — проговорила она — и Артуру не больно из-за того, что Моргана не произнесла те три слова, потому что он понимал: для неё это страшнее, чем для него.

Они вскоре заснули — и после этого больше не касались друг друга. Спали на безопасном расстоянии: Артур, как обычно, — на спине; Моргана — на своей половине кровати, свернувшись калачиком. И когда Мерлин ворвался утром, он застыл, не зная, что делать.

Он должен был разбудить их, хотя через мгновение он решил, что оставит их и вернётся позже (и расскажет Гвен, где её госпожа, иначе она впадёт в панику, когда пойдёт в комнаты Морганы и не найдёт её там).

Стража постучала в двери — и гонец сообщил новость, которую они все ждали (некоторые больше, чем другие).

Утер мёртв. Артур стал королём.

Внезапно некоторые вещи стали иметь куда больше значения, чем в тот момент, когда заходило солнце.

========== Господи, я люблю тебя ==========

Комментарий к Господи, я люблю тебя

Автор: astheykissconsume

Пир шёл полным ходом; столы ломились под тяжестью закусок, взгромождённых на них, а герб Пендрагонов вспыхивал алым и золотым на гобеленах, увенчивающих стены. Зал наводнили краски; вельможи в объёмистых плащах, подолы которых по полу волочились за ними, и дамы, ряженные в платья от бледно-бежевого до тёмно-фиолетового цвета.

А потом появилась Моргана.

Она продвигалась вперёд, в тёмно-бордовом платье, с губами, окрашенными в тот же цвет. Золотые браслеты позвякивали на её запястьях, а тёмные волосы свободными волнами выпадали из причёски, резко контрастируя с бледной кожей. Артур следит за её походкой, наблюдая, как девушка подходит прямо к нему и, склонив голову набок, подмечает, как натягиваются сухожилия его шеи. Он сглатывает.

— Артур, — приветствует его Моргана, а её глаза искрятся негласным напоминанием о их последней встрече. Артур вспоминает поцелуи, как держал её за руку, как шептал ей на ухо слова: «Никогда не меняйся» и «Господи, я люблю тебя».

— Моргана, — отвечает он, борясь с самим собой, чтобы оставаться невозмутимым. Она усмехается, Артур быстро отводит глаза. Он осматривается — около них никого нет, они могли бы легко ускользнуть, и никто не заметит…

…а затем Моргана мило улыбается и идёт дальше, намереваясь разговаривать с кем-нибудь ещё. Артур несколько мгновений смотрит ей вслед, а затем раздражённо вздыхает, но ничего не может сделать. Если Моргана хочет играть в свои игры, она будет играть в них, и ничто не остановит её.

***

Уже поздно, и пир близится к завершению, когда она возвращается. Большинство людей, покидающих зал, слишком пьяны, чтобы продолжить празднество, но Моргана так же свежа, как в тот момент, когда пиршество началось, вино не подействовало на неё. Это не значило, что она не пила: её губы алые от напитка. Просто это Моргана и её способность быть совершенной во всём.

— Пойдём со мной, — говорит она, и её глаза светлы, а ладони прохладны.

Артур идёт с ней без сомнений. Моргана проходит сквозь толпу, улыбаясь людям, приветствующим их, но отвергая их предложения присоединиться к ним. Пендрагон отдалённо задаётся вопросом, считают ли они, что он перепил, и поэтому она уводит его. Пьяный с Морганой, думает он и хихикает. Хихикает? Возможно, он действительно пьян.

Но вино не влияет на виды Артура на Моргану, так что он не возражает, когда она тянет его к проходу, выводящему на зубчатую стену. В лунном свете Моргана прекрасна. И Артур наслаждается мгновением, разглядывая её, и когда с её губ срывается лёгкий смех, он понимает, как долго смотрел на неё.

— Тебе понравился пир? — спросила девушка, затаив дыхание, переплетая их пальцы и притягивая его ближе.

— Я бы сказал, неплохо, — сумел ответить Артур несмотря на то, как сильно отвлекала его Моргана. Он посмотрел вниз на свои пальцы, переплетённые с её, и почувствовал прилив чего-то тёплого и сладкого, смутно знакомого.

— И что сделало бы его лучше? — засомневалась она.

— Твоё присутствие рядом со мной, — ответил он, удивившись собственной честности.

— Артур, ты очарователен, — она стала ещё ближе, и он мог разглядеть блеск в её глазах.

Они осеребрились в лунном свете, и Артур замечает, как её взгляд падает на его губы, и Пендрагон чувствует себя немного смущённым, когда она так пристально разглядывает его, и рассудок кажется затуманенным.

И Моргана целует его: внезапно, требовательно, совершенно. Целует сладко и опьяняюще. И Артур не очень-то способен на раздумья в этот момент, но всё же одна мысль вспыхивает в его голове снова и снова:

Господи, я люблю тебя.

========== В ночи ты услышишь мой зов ==========

Комментарий к В ночи ты услышишь мой зов

Автор: brokenshards

Где-то в середине третьего сезона.

В ночь полнолуния Моргана, разбуженная внезапным ночным кошмаром, бродила по тёмным коридорам замка. Её тело судорожно дрожало, а волшебный браслет, подаренный сестрой, откинутый в порыве гнева, так и остался на полу в её покоях. Девушка отвыкла от сновидений и теперь злилась на себя за эту слабость.

Полностью поглощённая мыслями Моргана не заметила, как оказалась у дверей, ведущих в покои Артура, и, пойдя против голоса рассудка и здравого смысла, заскользнула внутрь.

Мягкий шелест её платья, наверное, был слишком громким, и Артур проснулся, когда девушка вошла в комнату.

Принц сел, пытаясь привыкнуть к темноте.

— Моргана? — спросил он удивлённо. — Что случилось?

Девушка сдержала в себе злобный смешок, едва не сорвавшийся с её губ. Даже сейчас Артур по-прежнему переживает за неё. И с изумлением Моргана осознала, что отвечает ему правдиво:

— Мне приснился кошмар.

Сон был связан с Артуром, как и всегда. Лицезрение его смерти до сих пор задевало её за живое, даже несмотря на то, что сама Моргана не раз пыталась посягнуть на его жизнь.