10 февраля 1945. Выйдя из Вайдшютца после обычной еды, состоявшей из нескольких картофелин, прошли Плешен и прибыли в Голушов, где провели ночь в большом замке, принадлежавшем богатому польскому магнату. Замок, окруженный огромным ухоженным парком, построен в довольно тяжеловесном стиле (барокко).

11 февраля 1945. «Отведали» обычной картошки, продолжили переход до Калиша. Дневной этап закончился в 5 км к востоку от этого места.

12 февраля 1945. Первый день отдыха, но без еды.

Нас разместили в пустом цеху брошенной фабрики.

13 февраля 1945. Перед тем как продолжить путь, получили немного сушеной картошки, напоминавшей тоненькие чешуйки, что-то вроде чипсов. После Очина и Клеттенхагена нам разрешили сделать привал. Ночь – на большой ферме в 20 км от Калиша.

14 февраля 1945. Опять идем. Еды по-прежнему совсем немного – несколько картофелин! После Ширака, на выходе из этого маленького городка, перешли реку Варту по строящемуся железнодорожному мосту. Он был размером примерно 3 на 400 м. Высота над водой – примерно 15–20 м. Переходить было очень страшно – кое-где не хватало досок, и мы рисковали упасть в воду. Через полчаса после того, как мы миновали мост, его атаковали немецкие бомбардировщики. То, что мы избежали этой катастрофы, – настоящее чудо! Закончили переход в Ширатц, где провели ночь в частично разоренной церкви.

Наш путь можно представить себе, если провести линию от Берлина до Лодзи, обходящую Познань с юга. Начался он еще до польской границы.[7]

Замок Голушов

Польский деревенский пейзаж в окрестностях Калиша; польский дом на дороге в Калиш

15 февраля 1945. Вышли из Ширатца. После тяжелого 35-километрового перехода пришли в Пабляниц. Ночь провели в разоренной протестантской церкви. Весь день нашими злейшими врагами были снег и холод.

16 февраля 1945. Вышли из Паблянца по направлению к Лодзи, куда прибыли в 14 ч. Впервые попали в лагерь для военнопленных.

Итак, за 16 дней мы прошли 400 км. Нас было около 2000 человек, в том числе 20 эльзасцев и лотарингцев.

Прибыв в лагерь, я разделил судьбу многих своих товарищей – заболел жуткой дизентерией. К счастью, мне удалось попасть в лазарет, где я оставался с 23 февраля по 8 марта 1945. В плане состояния здоровья это был один из самых тяжелых периодов моего плена.

Переход через Варту 14 февраля 1945 года

Вид на часть лагеря в Лодзи

1. Место моего пленения 31 января 1945 года

2. Лагерь военнопленных в Лодзи

1 – 2. Путь, пройденный пешком (около 400 км, включая блуждания)

11 марта 1945. Я покинул лагерь в Лодзи на поезде вместе с еще 2000 пленных. Эльзасцев и лотарингцев среди нас было около 40 человек. После мучительного 4-дневного путешествия (утрамбовывали по 80 человек в вагон) приехали в лагерь в Пулавы, небольшой городок на берегу реки Вислы.

26 марта 1945. Выехали из Пулав в неизвестном направлении, в эшелоне было 2000 пленных. Проехали Брест-Литовск, Белосток, Вильну, Динабург,[8] Ленинград. После этого продолжили ехать на север, из чего можно было сделать вывод, что ехали по Мурманской железной дороге.

4 апреля 1945. Приехали в Сегежу (Русская Карелия). За все время путешествия мы ни разу не выходили из вагона.

Нет ничего удивительного в том, что после 11 дней путешествия в закрытых вагонах никто не знал, где мы находимся. Однако в течение последних 5 дней мы ехали строго на север. Где же мы? В Финляндии? В Мурманске или в Архангельске? Одно было известно практически точно – мы находимся на железной дороге Ленинград – Мурманск, но где именно, на какой широте и высоте?

Будучи старым картографом, я знал: чтобы определить широту, достаточно измерить в градусах высоту Полярной звезды. Из подручных средств я изобразил что-то вроде секстанта, состоящего из дуги с градусами и свинцовой проволоки. Все было закреплено на деревянной дощечке 30 на 30 см. После серии из нескольких измерений я рассчитал широту – 63°42’. На старой карте России можно видеть, что эта широта пересекает линию Мурманской железной дороги примерно в 100 км от Онежского озера. Это я выяснил только через месяц, когда на карте, висевшей в кабинете русского командира, смог найти подтверждение точности своих измерений.

Карта нашего путешествия на участке Ленинград – Сегежа

Определение местоположения с помощью измерения высоты Полярной звезды

Городок Сегежа находится в Карелии, к северу от Онежского озера, на 63º 42’ северной широты и 34º восточной долготы. Недалеко от этого места проходит Большой канал, который соединяет Белое море и Ленинград. Городок почти весь построен из дерева, в довольно современном стиле. Есть также несколько кварталов, построенных из кирпича, что-то вроде казарм. Кроме того, есть два больших общественных здания. Все эти дома содержатся в довольно плохом состоянии. На юго-востоке от города, насколько хватает глаз, простирается огромная фабрика по производству бумаги и других продуктов деревообработки.

Лес, бревнами или кругляком метровой длины, поступает на фабрику по железной дороге или по воде. Поскольку лес – единственный ресурс этой страны, котлы электростанции топят только дровами. И фабрика, и электростанция выглядят изящно и современно. Год постройки – 1938-й. Жаль только, что они в плохом состоянии. На этой фабрике мы работали 2 месяца, нам поручали разные работы: переноску дерева, укладку железнодорожных рельсов, починку электромоторов и котлов и т. д.

Сегежа, фабрика и два лагеря военнопленных находятся между двумя огромными озерами и вместе составляют что-то вроде большого полуострова. В этом краю мало что растет, вокруг только огромные еловые и березовые леса. Эту часть Карелии называют «медвежий край». Но, помимо медведей, здесь встречаются волки, лоси и северные олени. В озерах много рыбы. Даже, кажется, встречается пресноводная сельдь.

В Сегежском лагере нас разместили в бывшем рабочем городке, в деревянных домах прочной постройки и вполне красивых. К несчастью, как повсюду в России, состояние этих домов оставляло желать лучшего. Везде было установлено центральное отопление, но оно, к сожалению, не работало.

Нас разместили по 20–30 человек в комнате. Спали мы на деревянных нарах в два этажа, но не было ни соломенных тюфяков, ни одеял. Но в каждой спальне была маленькая дровяная печка, и нам было хотя бы тепло и сухо.

Еда была неплохой, хотя ее всегда не хватало. И все же, судя по рассказам тех, кто побывал в Тамбове, мы и жили, и ели лучше…