– Меня мучает одиночество. Оно вырастает во весь рост, когда я остаюсь одна, и задаёт мне задачки, сплетенные из моих же вопросов. Сегодня произошло что-то подобное.

– Так ты хочешь, чтобы я ответил на вопросы твоего одиночества?

– Скорее да, чем нет.

– Что бы и как бы я ни отвечал, всё равно на следующий день они возникнут вновь.

Одиночество подобно воздуху. Оно нас уничтожает и заставляет жить. Благодаря ему мы рождаемся, делаемся старше, но и так же мы стареем и умираем. Нам никуда не деться от него, даже в своей собственной семье. Даже в кругу родных каждый из нас одинок. Даже если он загрязнён, мы всё равно им дышим и говорим спасибо за то, что он есть. Когда нам не хватает воздуха, то мы начинаем понимать, что не хватает какой-то невидимой, самой важной частицы для жизни. Мы задыхаемся. И нам снова надо побыть одним.

– Так то, что со мной происходит, значит, нормально?

– А ты думаешь, что у тебя происходит что-то особенное? Отличное от других? Откажись от грязного воздуха, которым ты дышишь, и тогда ты выздоровеешь.

– Но как же жить без воздуха?

– Просто стань сама этим воздухом. Это чувство всего и ничего. В этом и заключается смысл жизни. Быть всем и ничем одновременно.

– Говоришь загадками.

– Говорю, как умею, сплошными ответами.

Фадэра хотела моргнуть, но её глаза сомкнулись, она просидела минуту в таком положении. Организм требовал сна. В полусонном состоянии Фадэра произнесла.

– Уже поздно. Мне надо ехать обратно, – поднимаясь с места, бодрясь из последних сил, она всё-таки пыталась расстаться красиво и вежливо.

Раин поймал её сонный взгляд.

– Вернувшись обратно, ты не сможешь уснуть снова. Если ты засыпаешь, для тебя это хороший знак. Завтра уже наступило, давай предположим, что ты просто рано пришла в гости и задремала.

Он улыбнулся. Но Фадэра подумала, что это может быть улыбка-маска, очень хорошая маска, скрывающая коварство. Гидра сомнений снова начинала шевелиться, и в голове промелькнуло шальное «А если?..».

– Я не буду с тобой спать! – возмущённо высказала она своё ультимативное заявление.

Раин изо всех сил боролся с приступами смеха.

– Честно, я бы и не стал. Не обольщайся. Мой интерес к тебе не имеет телесной подоплёки. Я так понял, что тебе понравилась эта комната, тогда она на несколько часов полностью в твоём распоряжении. Я буду в соседней, на случай, если ты придумаешь ещё несколько нюансов к своему заявлению.

Фадэра, зевая, начала что-то возражать, Раин так и не разобрал, о чём это она. Он подвёл её к кровати, усадил, голова с закрытыми глазами упала на подушку, Раин положил её ноги на одеяло. Фадэра так просто не сдавалась в плен сну, она упорно старалась разговаривать, но из этого ничего внятного,увы, уже не выходило.Единственное, что Раин смог разобрать, было: «Как хорошо было бы уехать отсюда к чёртовой матери! Чтобы все проблемы вместе со мной взяли отпуск и поехали бы мы в разные стороны. Я –налево, они –направо. Где-нибудь там…хорошо».

Раин укрыл девушку покрывалом, выключил свет и, перед тем как выйти из комнаты, оглянулся, прислонившись к дверному проёму. Раин смотрел на неё минут пять, пока не убедился, что она точно спит и уже не захочет бежать. Убедившись в этом, он направился в другую комнату и, как бы размышляя вслух, озвучил мысль, которая его по-доброму умиляла.

– Забавно, но я тоже когда-то был таким.

ҨҨҨ

Самое лучшее утро в жизни любого человека то, в котором тебя никто не будит. Ты никуда не опаздываешь, потому что попросту тебе никуда не надо. И даже это ласковое утро, которое пытается достучаться светом через закрытые веки к твоим глазам, оно не будет тебя ругать за то, что ты ещё немного поваляешься в приятной дремоте. Ведь за тебя работает не спящая повсюду техника: светофоры, метро, автомобили, самолёты… Человек придумал технику для того, чтобы она работала за него и экономила время. Почему же мы всё равно куда-то постоянно спешим?! «Всё время, сэкономленное человечеством, я посвящаю на сегодняшний день себе». Этой мыслью Фадэра встретила новый день. Она не открывала глаз. Утро было приятно ощущать на себе, а не смотреть на него. Покрывало лежало на полу, и свет из окна был единственным, что защищало её от холода внешнего мира. Солнышко согревало насквозь все позвонки и черенки тела, а она в свою очередь медленно потягивала утреннюю благодать, наполняясь силой и лёгкой теплотой.Вся эта нега продолжалась до тех пор, пока рядом с ней что-то не село на кровать, затем это что-то потрепало её за волосы и произнесло:

– С добрым утром, дорогая, а точнее, днём.

Точно, это был Раин, у Фадэры напрочь стёрлась информация о прошедших сутках, и она была в полной уверенности, что спит в своей постели. «Напиток действительно был волшебный. Он не хуже виски стирает память».

– Как спала сегодня?– осведомился Раин.

– Немного лучше обычного,– не открывая глаз, пробормотала Фадэра скорее подушке, чем Раину.

– Отлично! Значит, ты выспалась и готова! Просыпайся, мы улетаем, – Раин поднялся и направился к себе в комнату.

Как подгорающий попкорн, Фадэра подскочила на матраце, с отпечатком подушки на лице и «ошпаренными» информацией глазами она побежала за Раином. «Не может быть… Это шутка!» Она вошла в комнату, в которой он спал, и увидела, что Раин куда-то собрался. Судя по количеству сумок. Он в свою очередь укладывал, в одну из дорожных сумок пакеты с одеждой. И как раз в этом интересном положении застала его Фадэра.

– Куда это ты собрался? – спросила она с откровенными нотками дикости в голосе.

– Туда же, куда и ты,– не отвлекаясь, ответил Раин.

– А куда это я? – этот вопрос прозвучал как вопрос к самой себе, а не к Раину.

– Подальше от проблем. Ведь так? Ты же сама об этом просила,– с честностью ребёнка отвечал он, не отвлекаясь на неё.

Фадэра покинула комнату и направилась в ванную. Там она тщательно промывала глаза, пытаясь смыть всё происходящее с себя, подобно сну, но,увы, реальность тем и отличается от сна, что в определённый момент она тебя шокирует, а не, как сон, ведёт по желаниям. Фадэра обхватила голову руками, проверяя, всё ли стоит на своих местах. Чтобы проверка завершилась успешно, надо было устроить ей тест-драйв, то есть «покурить и подумать». Выйдя из ванной, она взяла сигареты и вышла на лестничную клетку. Присев на корточки и уперевшись взглядом в соседнюю дверь, Фадэра закурила. Первая мысль, которая её посетила, была «Может, сразу убежать от этого сумасшедшего?!» Она заметила, что сигарета ещё недостаточно сотлела, но всё равно продолжала делать рефлекторные движения, стряхивая пепел. «Хотя это ещё надо подумать, кто от кого должен бежать. Я незваный гость, которому делают неожиданное предложение. Но он прав, я действительно этого хотела. Может, это и лучше, что этопроизошло именно сейчас и именно он это предложил?!» Минул экватор сигареты – она продолжила рассуждать дальше:«Думаю, постоянно думаю, потому что хочу до чего-то додуматься. Но, может быть, решение в этом случае зависит только от действия? Не от действия ума, а от действия поступка… Он в свою очередь определяется желанием. Уже нет той уверенности, что мне это необходимо. Наверное, стоит просто сказать Раину великое спасибо за всё, удалиться и надеяться на то, что, может быть, в твоём игральном автомате жизни когда-нибудь выпадут все вишенки и ты встретишь такого же человека вновь. Это было бы очень похоже на меня. Заменить действие на надежду…Фуу!» Фадэра отвлеклась от мыслей, заметила, наконец, что всё это время курит фильтр. «Какая гадость!» Она затушила его, а потом вдруг взяла и начала рассматривать. «Надежда… Наш своеобразный фильтр от мирских невзгод. Каждая ситуация, происходящая с нами или с нашим участием, наполняет нас надеждой. Вот так надеешься, надеешься, а жизнь в нас всё тлеет, проходит мимо, заполняя постепенно фильтр. И вот наступает момент, когда жизнь подходит кфинишной прямой, а у вас в наличии только отравленная надежда – больше ничего». Фадэра выкинула окурок через лестничные перила и поспешила в комнату к Раину.