Пройдя в большую гостиную, она остановилась у остывшего камина. Так как весь день прошел в сборах, камин не разжигали. Некоторое время Алина стояла, раздумывая, развести огонь или нет. Решила - разжигать для себя, все равно, что пить в одиночку, и не стала.
А, может, стоит сдать дом на охрану и переехать к маме на следующие две недели? Они так давно не проводили время вместе: без спешки и постоянного "Ой, мамуль, мне надо ехать". Алине сейчас же же представилось, как они с мамой сидят в маленькой кухне, пьют чай с тортом (ну ее, эту диету!) и разговаривают о том, о сем... Как во времена, когда в ее жизни еще не было Влада.
Да, так и надо сделать. Завтра же, с утра пораньше. Алина даже почувствовала прилив энергии, чего с ней давно не случалось.
Радиотелефон лежал на каминной полке. Взяв его, Алина набрала мамин номер. Ты ответила так быстро, точно сидела возле телефонного аппарата.
- Привет, мамуль, - тепло улыбнулась Алина.
- Алиночка! - воскликнула та. - Наконец-то! Я уже устала ждать твоего звонка. И сама позвонить боюсь, вдруг вы заняты.
- Извини, я не могла раньше позвонить. Все эти сборы...
Алина подумала, что все-таки хватила лишку с двумя неделями. Больше трех-четырех дней она у мамы, пожалуй, не выдержит: слишком уж привыкла жить самостоятельно. Да и мама с ее беспричинными, всепоглощающими страхами при всей любви к ней, все-таки напрягала. Порой Алине казалось, что мама боится за весь мир сразу.
- Почему так тихо? - спросила та. - Вы уже в аэропорту?
- Нет, мы никуда не полетели. Я дома, а Влад...
- А почему ты дома? - спросила она еще более испуганно. - Что случилось? Ты заболела?
- Нет... мама, ну зачем сразу думать о плохом? У Влада много работы, и мы перенесли поездку подальше.
- У Влада много работы. А у тебя? Линочка, тебе необходим отдых. После того, как ты потеряла ребеночка, - у мамы задрожал голос. Ну вот, теперь ее еще и успокаивать придется.
- Мамуль, отдохнуть ведь можно не только на Гоа, - терпеливо сказала она. - Знаешь, что я придумала: давай я завтра приеду к тебе. На несколько дней. Погуляем, сходим в театр... Когда мы с тобой последний раз были в театре?
Мама всхлипнула. Видимо, тоже не смогла вспомнить.
- Или просто поболтаем на кухне. А?
- Конечно приезжай, - сказала та придавленным слезами голосом. - Я так по тебе скучаю!
Алина почувствовала, как запершило в горле. Да-а, что-то она и правда в последнее время уделяла маме слишком мало внимания.
- Ну вот и славно, - сказала она. - Тогда завтра утром жди меня к себе.
- Хорошо. Может... сегодня приедешь? - робко спросила та.
- Сегодня?
Притихший дом, остывший камин, темнота за окном, всепоглощающее одиночество...
Но, с другой стороны, так не хотелось выходить из дома, греть машину и куда-то ехать в снегопад. Кроме того, она уже настроилась, что переедет к маме завтра. А сегодня заберется в уютную норку постели и будет спать-спать-спать...
- Нет, сегодня уже поздно, - сказала Алина. - Мне ведь нужно поставить дом на охрану и потом еще сколько ехать до тебя...
Алина посмотрела на висящие над каминной полкой часы: половина девятого вечера. Ну... Еще далеко не ночь, но...
- Хорошо-хорошо, - тут же согласилась мама. - Я буду волноваться, как ты поедешь по ночи. Буду завтра тебя ждать.
- Пока. Целую.
Она положила радиотелефон на каминную полку, когда в глубине дома зазвонил мобильный. Интересно, кто это может быть? Все, кто может позвонить, думают, что она сейчас проходит регистрацию в аэропорту. Может, хотят пожелать счастливого пути?
Алина поднялась по лестнице на второй этаж - мобильник звонил из спальни. Пройдя мимо кабинета мужа, мельком заглянула в открытую дверь: темные шкафы вдоль стен, массивный стол, придвинутое к нему кожаное кресло. На какое-то мгновение Алине вдруг показалось, что над спинкой кресла возвышается макушка Влада. Она даже вздрогнула и мотнула головой, отгоняя видение.
Конечно же, кабинет оказался пуст, а в кресле никто не сидел.
Закрыв дверь, Алина зашла в спальню. Сотовый лежал на кровати. Склонившись над ним, Алина увидела, что звонит Олеся - еще одна дочь Влада. От двух браков у него остались две дочери и сын, которого Алина ни разу не видела, потому что он, отучившись за границей, остался там жить. Несколько секунд она смотрела на сотовый, раздумывая отвечать на звонок или нет, потом все-таки решила ответить. Олеся была ей симпатична своей непосредственностью. Безалаберная, смешливая, без перехода впадающая то в черную меланхолию, то в бурлящий, прямо-таки первобытный восторг, она была вся на виду, так что порой даже страшно за нее становилось: как бы кто этим не воспользовался.
- Аленюсик, привет! - завопила Олеся так громко, что Алина даже отвела сотовый от уха. - Папец сказал, вы никуда не полетели. Вот классно!
Алина усмехнулась: да, куда уж лучше.
- ... Аленюсик, миленькая, выручи меня! - голосила Олеся, как на пожаре. - Мне очень-очень нужно забрать у препода диплом с рецкой, а ехать к нему я сейчас никак не могу! Ну просто никак! А мне очень нужно!
- Заберешь завтра, - сказала Алина.
- Ты что?! Завтра будет уже поздно! Лучше уж прыгнуть с моста в реку и утопиться!
- Река замерзла, - заметила Алина. - Только голову разобьешь.
- Да? Ой, и правда замерзла... - сникла Олеся, но тут же воодушевленно воскликнула: - тогда я повешусь и отравлюсь!
"Господи, какая дурочка!" - подумала Алина, и со смехом спросила:
- То есть вариант с разбитой головой тебя не устраивает?
- Не-е-е, это не красиво.
- Висельницы тоже на любителя.
- Ох! - вздохнула Олеся и, помолчав, заканючила: - Ну, Алинюсик! Пожалуйста! Ты же няшечка! Ты самая добрая, самая-самая!
Алина поймала себя на том, что улыбается. Похоже, лечь пораньше ей сегодня не удастся.
- Где живет твой преподаватель? - спросила она.
- Я тебя люблю! - Олеся снова зазвенела, точно весенняя капель. - Он... совсем недалеко. В Пашино.
- Вот так недалеко, - усмехнулась Алина. Это же совершенно на другом конце города, да еще до города от коттеджного поселка Влада нужно доехать.
- Ну... да, далековато... - признала Олеся. - Но ты же хорошая, да?
- Я просто супер, - рассмеялась Алина. - Где твоего преподавателя в Пашино искать?
- А я тебе уже смс-ку с адресочком препода и телефончиком скинула, - тут же затараторила девушка. - Зовут Эжер Алексеевич. Ты мне, пожалуйста, этот диплом потом домой привези, ага?
Менеджеры по продажам в фирме Алины называли такой метод "агрессивным окучиванием клиента".
- Ладно, - шутя проворчала она. - Привезу.
- Ой, как классно! Спасибо, Алинюсик! Я так тебе благодарна, так благодарна! Ты даже не представляешь! Очень жаль, что у вас с отдыхаловкой ничего не вышло.
- Ничего. Какие наши годы.
- Ну... тогда пока, что ли? Чмоки-чмоки!
Голос Олеси сменили короткие гудки. Алина посмотрела в окно. Так по-прежнему падал снег.
Глава 2
Пользуясь тем, что никто из посетителей кабака ее не зовет, Катька подошла к окну и встала так, чтобы одновременно видеть и освещенную парковку, и сидящего у стены Владимира Ивановича. На душе было неспокойно - слишком уж долго не возвращался Жека. Вот и Владимир Иванович ждал его - нервничал, часто смотрел на наручные часы и морщил некрасивое лицо с расплющенным носом и оттопыренными, словно погрызенными по краям ушами. За свое лицо он даже прозвище получил - Свин.
Нехороший человек этот Владимир Иванович: грубый, жестокий. А когда пьяный, мог и затрещину влупить. Да такую, что потом на работу не выйдешь. Хозяин кабака даже сказал ему как-то: "Свин, а ну-ка кончай моим девкам вывески портить!" С тех пор Владимир Иванович рук не распускал, но Катька все равно боялась его до дрожи. А он наоборот всегда только за ее столик садился и смотрел так... Ну как мужики обычно смотрят. На прошлой неделе он даже ждал ее - точно ждал, когда у нее смена закончится. Катька тогда готова была просто все бросить и убежать, куда глаза глядят, но, к счастью, за ее столиком тогда компания день рождения отмечала, засиделись далеко за полночь, и Владимир Иванович не дождался, уехал. А в следующий раз может так не повезти. Катька холодным потом обливалась при одной только мысли, что Владимир Иванович захочет, чтобы она его подружкой стала. Девчонки в кабаке рассказывали, что у него была уже похожая на Катьку - тоже полненькая, волосы светлые и глаза голубые - так он ее потом за что-то так избил, что она калекой стала. И хоть бы что ему. Не по садили, ничего.
