Внезапно его вырвало, затем вроде начал приходить в себя, через полминуты, опять "отключился". Проверил пульс и дыхание, все ровно, кровотечение практически остановилось, но надо немного подождать, пока не стану накладывать повязку.

А где взять повязку? Штаны шелковые видел на одном из покойников, который, кстати, и носил бахтерец, видно знатный был воин, столько богатств на себе таскал.

Ну, вроде все, штаны разорвал на бинты, бросил в котелок для кипячения, надо будет потом еще раз воду вскипятить, так как больше котелков в округе не наблюдается.

Для костра надо бы дров собрать.

А где Турка?

Свистнул один раз, свистнул повторно, в ответ - радостное заливистое конское ржанье. Стреножили моего друга, вот и не может явиться на зов и полакомиться вкусной лепешкой.

Глянув еще на раз на отдыхающего десятника, и направился в сторону пасущихся коней, освобождать своего аргамака.

_____________________________________________________________

*Унбаши - десятник

* хотел второе имя дать - здесь имеется ввиду инициация воина, но "в тот век юноше не давали имени, пока он не отрубил головы, не пролил крови". Получив "мужское имя", воин мог присоединить к нему титулы, указывающие на его знатность или место в военно-административной иерархии.

* Егэт - мужчина, парень

* хабар- трофей

*Юзбаши - сотник

** Казаковать - бунтовать, гулять

*** ордыбазарские - здесь торговцы

**** Тарханство - освобождение от налогов

хан заманын калган - с ханских времен осталось

* аргамак - чистокровный конь, обычно ахалтекинец, но может быть и арабской породой.

*Сэсэн - поэт.

* ГГ считает, что лучшая медицина в это время на Востоке

** Азоу - Азов. В то время турецкий рынок - один из крупнейших.

*** Хаджи - Тархан - Астрахань. Перевалочный рабовладельческий рынок на пути в Средняя Азию и Персию.

"Дружба да братство дороже всякого богатства"

Как истинный сын своего народа, Урман на коня был посажен, когда ему исполнилось три годика.

К десяти годам он уже во всем был привычен к кочевой жизни, отлично скакал на любом коне, метко стрелял из лука и с легкостью, для своего возраста владел саблей.

Неизменным товарищем его детских игр и воинских упражнений был младший сын Ахмета - аги - Айнур.

И с того времени, они были всегда вместе, соперничая друг с другом но никогда не переходили той грани, которая зовется завистью. Да и воинское искусство давалось гораздо легче, чем пришлось бы учиться одному. Так у Урмана появился побратим.

В 950 год от Хиджры, отец Урмана, Арслан-бей перед тем как уйти на войну, сделал прощальный подарок своему сыну, которому в тот год исполнилось десять лет, жеребенка ахалтекинца.

Вскоре после получения вести о гибели отца в битве с киргизами на востоке Дешт- и - Кипчак. Потрясенная горем мать Урмана Зайтуне-ханум в первые недели, казалось, помутилась в рассудке. Сколько не пытались родные вывести ее из состояния тупого равнодушия ко всему окружающему, никому не удавалось. Лишь перед тем, как уйти в мир иной, мать переговорила с сыном, и взяла с десятилетнего мальчика обещание, отомстить недругам своих родителей. Через несколько дней после памятного разговора мать Урмана утопилась в реке.

Жеребенок Тюрок рос настоящим членом семьи, потому как кроме названного отца Ахмет- аги, других родных у Урмана не оказалось.

Правда были еще братья и сестры, родственники отца, но они с ним не общались, скорее, презирали, так как его отец, непостижимым образом для родичей, оказался должен своему родному брату более тысячи коней. Все от него отказались, кроме наставника - аталыка*. Гарей -бий пытался отобрать аргамака у своего племянника, но совет старейшин, оставил жеребенка Урману, но при этом сделал - туснаком**. Фактически полурабом, пока не отработает или не вернет долг. И с тех пор, и зимой и летом, отрабатывая пас коней на пастбищах рода.

Своего любимца окружал любовью, заботой и лаской. В плохую погоду, и в дождь и в снег заводил в юрту. Кормил буквально с рук, пусть и не обильно, но лучшим кормом, иной раз себя обделяя.

Гюль-ханум, третья - младшая жена названного отца и мать Айнура, была родом из Ýomutlar, что живут далеко на юге, на Мангышлаке. Она не только тайком подкармливала Урмана, но и помогала в воспитании жеребенка.

Турка (мне так легче***) очень сильно привязался к своему хозяину, а Урман его называл братом. Особенно, когда ему было тяжко на душе от безысходности вокруг, и отсутствия родителей. Он мог часами с ним говорить, излить все то, что не мог рассказать любому другому.

Потеряв практически одновременно отца и мать, очень тяжело переживал. Но когда родной дядя сделал его туснаком, он готов был выть волком от несправедливости окружающего мира. И даже пойти по пути матери, но, только видя каждый день рядом своего брата безмолвного, удерживали его от этого поступка. Мысли о том, что фактически покончив с собой, он оставит его одного. И что не сможет выполнить свой зарок, отомстить недругам родителей, очередной раз приводили его в чувство. Как в дальнейшем считал Урман, именно Турка, первый раз спас ему жизнь, даже не зная об этом.

Приучив своего аргамака к лепешке, никогда не забывал и при себе старался иметь любимое лакомство своего другу. Но Турке всегда ласка была дороже еды. Он тыкался в ладошку либо в подмышку головой, чтобы Урман почесал его за ушком или расчесал редкую гриву. И сразу начинал по-своему веселиться, своеобразно пофыркивая, выражая свою радость. Стоило в это время подойти кому-нибудь другому, как сразу настораживал уши, и копытца его задних ног готовы были нанести смертельный удар.

Свободного времени у Урмана, всегда было предостаточно и ему не надоедало играть со своим другом. Особенно обоим нравились догонялки и прятки.

В дальнейшем еще одним утешением для него стали воинские занятия, под руководством наставника Ахмета - аги. Свободное время, упрямство и обида на родичей отца, сплав этих обстоятельств, сделало из юноши отличного ученика. Урман - как губка впитывал в себя те знания и умения, которые передавал наставник. Все время посвящал себя оттачивания полученных навыков и умений, иной раз совершенствую полученное во что-то новое, даже не известное наставнику.

После Курултая, когда его перевели в это обидное сословие, Урман был очень зол на отца. Ахмет-ага пытался утешить и объяснить ему. Что вины Арслан-бея нет, с ним так поступили, потому что судьба так сложилась. И тогда наставник, пытаясь отвлечь внимание сироты, рассказал, что уже несколько поколений его родичи являются аталыками. В дальнейшем наставник все же сумел найти правильный подход к сердцу ребенка, и завоевать его любовь и доверие.

Когда Турке исполнилось четыре года, ему также начали преподавать военную подготовку. Учеба ахалтекинцу давалась легко.

Первым движениям, которым обучили братьев, была та же быстрая посадка в седло - соскок, заскок, перескок. А для координации - езда, стоя на спине и на седле, затем усложнили копьем, одним клинком, затем двумя, луком и т.д.

Затем дополнили ездой задом наперёд - со стрельбой по преследователям, а вообще стрелять учились практически с любого положения, поднятие предметов с земли, рубка лозы, копьем в кольцо, падание- имитация смерти. Учили своих друзей ложиться по первой просьбе, работа от корпуса (без повода), работы в руках, езде без амуниции, координации движений лошади и верхового в прыжках через препятствия. *

* Два абзаца будут переделаны, отредактированы и дополнены. Это не более чем "болванка" чтобы не забыть.

По словам десятника, Урман в воинском искусстве - талант, и он не позорит десять воинских поколений предков, которые приходят смотреть на своего потомка. Ахмет-ага искренне верил в свои слова и спуску в учебе не давал. К своим шестнадцати, молодой егэт* - был лучшим всадником и лучником в роду, метал и попадал всякими железками в мишень, чуть ли не закрытыми глазами. В борьбе, беге, силовых упражнениях, сабельном и копейном бою ему не было равных среди молодых, лишь опытным воинам уступал, да и то не всегда.