Заметив, что Берил меня больше не слушает, я подвязал плотничий фартук, который только что сделал из куска толя, и принялся за работу. Прежде всего я собрал все бревна и доски, какие были на нашем участке и на соседних, распилил их на ровные куски по двадцать футов каждый и сделал из них стропила, балки, косяки и опоры, которые и образовали костяк, нашего будущего дома.

На это ушло практически все утро. Берил, набросив поверх платья мешок из-под картошки, помогала мне поддерживая стены снизу, пока я сколачивал их сверху.

К вечеру стены были готовы. Мы сделали их из старых газет, пропитанных клеем и надежно спрессованных. На другой день мы крыли крышу. На нее пошли консервные банки, которые для этого пришлось разрезать и расплющить молотком.

На соседнем участке нам посчастливилось найти целый штабель отлично выструганных досок, по-видимому, забытых хозяевами, и с наступлением сумерек мы, довольные и гордые, перетащили их к себе. Они пошли на пол, потолок и тому подобное. Той же ночью мы торжественно перенесли к себе и кое-какую мебель, брошенную в одном из ближайших коттеджей, замок на дверях которого, как это ни странно, мы открыли ключом от чемодана Берил.

Остальную мебель – простые столы, шкафы и тому подобное – я сделал сам из досок соседнего забора. Одним словом, читатель легко может представить себе, какой вид имела наша дача после недели упорных усилий, когда она была наконец готова и нам оставалось лишь перебраться в нее, что и должно было произойти на следующий день.

Вечером, сидя у себя в меблированных комнатах и обнимая обвившуюся вокруг меня Берил, я подсчитал, что все строительство, включая землю, лес, ворот, кран, клей, бечевку, консервные банки и другие материалы, обошлось нам в один фунт два шиллинга и шесть пенсов.

За эти деньги мы получили прелестный семи-комнатный домик, сделанный и обставленный с большим вкусом: превосходную дачу с гостиной, спальнями, будуаром, чуланом, душевой и буфетной – словом, такую, о какой мечтает столько молодых супругов.

В тот вечер, усевшись поуютнее, мы с Берил принялись строить упоительные планы на будущее. Мы оба страстно любим животных и, как все, кто вырос на лоне природы, всегда мечтали о собственной ферме, где уже давно решили разводить кур. Для начала мы еще днем принесли из магазина «За шесть пенсов» однодневного цыпленка – их продают теперь повсюду.

Мы надели на него крошечную фланелевую попонку, которую сшила Берил, и поместили в корзинке за радиатор, накормив сначала теплой кашицей из гравия и остатков завтрака. В руководстве, приложенном к цыпленку, говорилось, что при дневном рационе в две унции зерна курица кладет пять яиц в неделю. С помощью простых вычислений я без труда доказал Верил, что если мы станем давать нашему питомцу четыре унции в день, то получим десять яиц в неделю, а увеличив ежедневный рацион до восьми унций. – двадцать.

Мгновенно воодушевившись, Верил предложила давать ему шестнадцать унций в день и притом посадить его на этот рацион немедленно. Мне пришлось со смехом напомнить ей, что и при восьми он вероятно, исчерпает свои возможности и„ как говорят у нас в деловых кругах, дойдет до своего «потолка».

– Главное же в современном производстве, – сказал я, – дойти до своего «потолка» и там удержаться.

Одним словом, радужным мечтам не было конца. Мысленно мы уже видели, как сидим на собственной даче в окружении кур, пчел, коров и собак, а у ног наших резвятся свиньи и козы. К сожалению, нашим мечтам не суждено было осуществиться.

До этого момента наш строительный опыт в точности соответствовал и даже кое в чем превосходил все то, что описывается в лучших журнальных статьях. Но дальше началась целая цепь злоключений, о которых нас никто не предупредил. Жаль, что я не могу оборвать здесь рассказ и поставить точку!

На другой день, приехав на дачу, мы обнаружили, что вокруг нее расклеены бумажки, запрещающие кому бы то ни было заходить на наш участок, и что поблизости стоят два весьма сердитых на вид субъекта. Они сказали нам, что мы не имеем никаких прав на этот участок, поскольку человек, продавший нам землю, был, по-видимому, просто случайным прохожим. Кроме того, подрядчик, производивший работы на соседнем участке, поднял страшный шум, обвиняя нас в незаконном использовании его строительных материалов. Далее, как оказалось, мы совершили ошибку, решив, что дом, из которого мы перенесли мебель, никому не принадлежит. На самом деле в нем жили какие-то люди, а когда мы с Верил выносили мебель, они просто спали.

Что же касается кур, то, конечно, это дело на редкость выгодное. Иначе и быть не может, если принять в расчет, что ежедневно в стране потребляются миллионы яиц. Однако оно требует неослабного внимания и, главное, хорошей памяти. Если вы завели курицу, вам нельзя ни на минуту забывать о ней, надо все время повторять про себя: «Как там моя курочка?» В этом-то и была наша беда. Нас с Верил так поглотили сыпавшиеся на нас несчастья, что мы забыли нашего однодневного цыпленка за радиатором и за три недели ни разу не вспомнили о нем. А потом его там не оказалось. Будем думать, что он улетел.