— Правда? — спрашиваю я.

Неужели так и есть?

— Да, чувак. Я так считал еще до того, как попробовал. Просто хотел получить бесплатную еду. Я верил в тебя и не упустил бы возможность инвестировать в твое будущее.

— Так ты заставил меня сделать все это для тебя просто так?

— Не просто так. Теперь мне не нужно беспокоиться об ужине.

Я качаю головой.

— Ты мудак.

Подняв брови, он хлопает себя по губам.

— И здесь я планировал дать тебе пять тысяч долларов.

— Ты все еще можешь оставаться мудаком и дать мне деньги, — ухмыляюсь я.

— Не знаю, нравится ли мне эта новая сторона тебя, — Фитси указывает на меня пальцем.

— Что за сторона?

— Без депрессии, с надеждой на будущее. Слишком много улыбаешься. Это не может быть из-за той программы. Ты наконец-то снова сошелся с той девушкой и не сказал мне?

— Нет, — повернувшись к раковине, начинаю мыть посуду. Я полон решимости сделать это. — Еще нет, но скоро.

Джейс

Я вытираю руки о бедра в сотый раз, ткань моих бейсбольных шорт начинает раздражать мою кожу. Раздевалка пустая, остальная часть команды на тренировке, отрабатывает удары. Когда я беру несколько мячей из корзины рядом со скамейкой запасных, тренер урезал мне перерыв, чтобы собрать все мое дерьмо, как он выразился. Он понимал меня все это время, и я уверен, что он снова готов сделать меня шортстопом и вернуть к нормальной игре.

Я хочу снова дышать.

Но для этого мне нужно сделать несколько вещей, и одна из них — увидеть ее сегодня.

Страх съедает меня живьем, когда я сижу, сгорбившись, рядом со своим шкафчиком. Боль снова возвращается.

Я слышу звуки шагов в коридоре и голос Эрла, нашего менеджера клуба, эхом отдается, когда они подходят. Все. Я приготовил свою речь и собрал все свое мужество.

Когда дверь открывается, я встаю, снимаю бейсболку и вижу Джун и Алекс, которая следует за ней с коляской.

Мой желудок ухает вниз, сердце колотится, а во рту все пересохло. Да, вся влага в моем теле подступает к моим глазам.

— Джейс, я так рада тебя видеть, — вместо того, чтобы пожать мне руку, она сразу крепко обнимает, положив голову на мою грудь, унося меня в мир комфорта. Это как материнское объятие.

— Привет, Джун. Я тоже рад тебя видеть. Ты хорошо выглядишь.

— Спасибо, ночью Хоуп спала лучше. Это было очень неплохо для мешков под глазами, — шутит она.

— Уверен в этом, — глядя на Алекс, я подхожу к ней, и она с любовью обнимает меня. — Алекс, ты хорошо выглядишь.

— Спасибо, — смотря на мою форму, она спрашивает: — Готов к игре? Для этих ударов нужен небольшой подъем, — она подмигивает мне, и я подхватываю ее игривый настрой.

— Да, сегодня утром были хорошие результаты. Я готов, — глядя на коляску, я спрашиваю: — Как она?

— Прекрасно. Хочешь подержать ее?

Вот зачем они здесь, чтобы я мог лучше привыкнуть к дыре в моей душе и быть уверенным в решении, которое принял.

Сглотнув, я киваю, снова вытирая руки о шорты.

Обойдя коляску, Джун расстегивает застежку и тянется вниз. Когда она поднимается, я вижу в ней крошечную девочку с ярко-красным бантом в волосах и…

Черт, мое сердце перестает биться. Волна онемения поднимается по моим ногам, и из меня вырываются слезы, которые я сдерживал.

В руках Джун прекрасная маленькая Хоуп в футболке с надписью: «Джейс Барнс».

— Господи, — бормочу я, подходя ближе на шатких ногах. — Она так прекрасна.

— Вот так, — Джун протягивает ее, и я обнимаю ее дрожащими руками.

Отодвинув одну из кушеток, я сажусь и смотрю на Хоуп, ее взгляд вызывает у меня слезы, которые падают на ее футболку.

— Привет, прекрасная леди, — она улыбается мне и издает самый красивый звук, который я когда-либо слышал. — У тебя замечательные мамы, знаешь это? — я смотрю на плачущих Алекс и Джун, которые фотографируют нас на свой телефон. Я касаюсь пальцем ее крошечной руки, она плотно сжимает ее, и от этого по мне будто бы проходит молния прямо к моему сердцу. — У тебя крепкая хватка, сладкая горошинка.

— Может быть, она тоже будет играть, — говорит Алекс. — С такими генами.

— Возможно, — я улыбаюсь. — Она такая жизнерадостная и счастливая. — Хоуп улыбается и смотрит на мою бейсболку. — Хочешь надеть ее? — я снимаю ее и осторожно надеваю ей на голову. Она слишком большая для нее, но она все еще выглядит самой красивой маленькой девочкой.

— Это такой особенный момент для нас, — говорит Джун, вытирая слезы счастья со своих щек. — Мы хотим, чтобы она поддерживала отношения с тобой, Джейс. И с Ребеккой тоже. Мы семья.

Семья.

Моя грудь сжимается от мысли, что я тоже буду являться частью этого. Семья — это то, чего я хотел больше всего в детстве. Засыпая в своей холодной постели, я задавался вопросом: наступит ли такой день, когда меня кто-нибудь усыновит. Надеясь и умоляя, что однажды у меня будут любящие родители. Я так хотел этого, и теперь я это получаю.

— Вы действительно хотите, чтобы я был частью вашей жизни? Разве это не будет странно для Хоуп?

— Нет, если мы сделаем все правильно, — Алекс подходит и присаживается рядом. — Джейс, ты ее родной отец, и если ты хочешь участвовать в жизни Хоуп, то и мы хотим. То же самое с Ребеккой. Вы оба совершили самую бескорыстную вещь — вы принесли радость в нашу жизнь, вы дали нам Хоуп.

Я не могу не видеть двойной смысл в этом предложении. Вы дали нам Хоуп⁸⁶. Но они не знают, что это именно они дали мне надежду.

Дейзи

— Готово! — я поднимаю руки и подпрыгиваю, оглядывая свое творение.

Я это сделала. У меня получилось.

— Давай посмотрим, — говорит Мэри Фрэн, когда она наклоняется над стойкой, чтобы проверить приготовленный мной банановый торт.

Последние несколько дней я работала в своей арендованной квартире над идеальным рецептом, чтобы продемонстрировать на интервью с местным пекарем, Мэри Фрэн, владеющей Squeeze Bundt, и которая находится рядом со стадионом «Колорадо майнерс». Мэтт говорил, что команда всегда заказывает у Мэри Фрэн, и они думают, чтобы поставить мини-киоск Squeeze Bundt на стадионе во время игр.

Когда при разговоре она сказала, что ей нужна помощь, у меня не было проблем упомянуть имя Мэтта. Я хотела сделать все сама, но я не настолько гордая, чтобы не воспользоваться преимуществом. Денег моего отца не хватит надолго, и работа — последний шаг, чтобы стать уверенной и самодостаточной женщиной, которую я видела в зеркале.

— Расскажи, что ты приготовила?

С радостью.

Подвинув тарелку к ней, я кручу ее, чтобы она могла увидеть со всех сторон и рассказать ей что внутри.

— Это мой банановый торт. Он состоит из банановой основы для торта, шоколадной крошки и клубникой внутри, с ванильной и шоколадной глазурью, с дробленными орехами, взбитыми сливками и вишней, — я передаю ей вилку. — Наслаждайтесь.

— Я впечатлена, Дейзи. Ты сама придумала этот рецепт?

— Моя бабушка и я любили выпекать торты. Мы попробовали каждый рецепт, который находили, а потом придумывали свой собственный. Этот был один из моих любимых.

Она кивает и погружает свою вилку во влажный — да, я сказала влажный — торт. Я жду ее реакции, затаив дыхание и по моим венам проходит адреналин. Ей это понравится, я не сомневаюсь. Вопрос в том, понравится ли настолько, чтобы нанять меня?

Когда она жует, ее глаза на мгновение закрываются, и я воспринимаю это как хороший знак. Практически отскакивая от стен, я прижимаю руки к груди.

— Что скажете?

Она опускает вилку и улыбается.

— Когда ты сможешь начать?

— Правда? — я визжу и бросаюсь к ней с объятиями. — Вы серьезно? — я трясу бедную женщину, пока обнимаю ее.

Она гладит мои плечи, отодвигается и смеется.

— Да. У тебя есть именно то, что я ищу. Возможно, нам придется поработать над нашим личным пространством, но я думаю, что ты идеально подходишь для этой работы.