Закончив, я все еще держу ее. В неловком молчании мы смотрим друг на друга, воздух пропитан злостью, болью и чем-то еще, чего я не могу понять.

Алкоголь действует, с учетом того, что я выпила ранее. Видя опустошение в его глазах, я сокращаю расстояние между нами.

Шаг за шагом, я пытаюсь понять, что делаю. Я злюсь из-за желания успокоить его, но это меня не останавливает. С бутылкой «Джека Дэниелса», я прижимаю ладонь к груди, поднимаясь перед ним. Я чувствую, как бьется его сердце, в его глазах тот же сломленный взгляд, что и в моих.

— Холлин, — говорит он со вздохом.

Сделав еще глоток, я протягиваю ему. Он изображает мои действия, а затем бросает бутылку на пол, создавая шум — единственный звук в квартире.

Мои руки предают меня, когда они поднимаются и касаются его сильной челюсти. Светлый шрам на лице чувствуется грубо под моим прикосновением. Его голубые глаза, измучены, но не лишены красоты. Он высокий, но не пугающий. Он хватает меня за бедра, сжимая, будто держась за жизнь.

— Все будет хорошо, — говорю я, хотя и не уверена в этом.

— Я все испортил, — одинокая слеза скатывается по его щеке. — Я не могу это сделать. Это слишком тяжело, Холлин.

— Ты сможешь, — говорю я, наклоняясь и сжимая его лицо, вынуждая посмотреть на меня. — Ты сильный, Джейс.

Он качает головой.

— Не настолько.

— Для меня ты сильный, — мои пальцы ласкают его кожу, я приподнимаюсь, разрушая стены и поднимая напряжение до самого высокого уровня.

Взглянув на мои губы, он наклоняется вперед.

Наши носы соприкасаются, наши лбы прижаты друг к другу, и наши руки держатся друг за друга, как за спасательный круг.

Вопросы крутятся в моей голове, я делаю глубокий вдох и подвигаюсь ближе. Его руки глядят мою спину, поднимаясь к шее к волосам, играя с прядями.

— Черт, Холлин. Неужели это кошмарное чувство закончится? Я снова почувствую себя нормально?

— Я понятия не имею, — подвигаясь еще ближе, я говорю: — Я хочу верить, что станет лучше. Мне нужно, чтобы так было, — я останавливаюсь и шепчу: — Сделай это, Джейс.

Он осторожно прижимается губами к моим, нежно целуя меня. Он шепчет мое имя. Смешанные со страстью, болью, чувством вины и гневом, наши губы сливаются в безумии, в поисках избавления от неизвестности.

Я прижимаюсь, во мне множество эмоций, когда наши языки сплетаются и из меня вырывается стон.

И когда мне кажется, что станет лучше, происходит все наоборот. Я испытываю чувство вины, вспоминая образ Эрика, пока Джейс целует меня.

Что я наделала?

Вырвавшись от него, я хватаюсь за лоб в полном шоке. Я просто поцеловала Джейса Барнса. Я поцеловал другого мужчину, который не является моим мужем.

И на мгновение, мне это понравилось.

Какой женщиной меня это делает?

Обманщицей, вот какой женщиной. Обманщицей.

Дейзи

— Спасибо, ба, но мне действительно нужно идти.

— Ты отмахиваешься от меня по телефону?

— Нет, я бы никогда так не сделала, — да, да, все так. Я заканчиваю телефонный разговор, потому что встреча в «Дорогой Жизни» уже началась. Когда она позвонила, я нервничала, думая, что что-то случилось, поэтому ответила, прежде чем зайти в церковный зал. О чем она хотела поговорить? О моем выборе обуви, в которой я сегодня пришла. Видимо, ей не особо приглянулись мои новые ботильоны. Она сказала, что они непрактичны для зимы, и она не хочет, чтобы я сломала лодыжку.

Сказать, что она была немного потрясена моей внешностью сегодня является преуменьшением. Она чуть не упала с постели. Это была реакция, которую я ожидала, так как она знала, что я ношу мешковатую одежду. Современная Дейзи была для нее неожиданностью.

Поначалу я нервничала и почти не ходила к ней. Но я сказала себе, что это новая «я», и ей придется принять это. Так и вышло, за исключением обуви, видимо. Сначала она была немного растеряна, но я рассказала ей о своем дне с девушками, и это состояние превратилось в радость — за меня и мое новое приключение.

— Теперь ты скажешь мне, где взяла этот пояс? Я хотела бы такой себе.

— Зачем? Ты носишь эластичные штаны, — я хихикаю.

— Ты никогда не знаешь, когда он тебе пригодится. Ты знаешь, что они используются не только для одежды.

О чем она говорит… О, боже.

— Бабушка, это из той серии книг, которые ты читаешь?

— Кристиан любит разные штучки для удерживания.

— А еще он вымышленный персонаж. Ты ведешь себя так, как будто он может выпрыгнуть из книги.

— Даже не дразни, — она вздыхает. — Это не про книги, а скорее о фильме. Что, если я однажды наткнусь на актера, и буду без него? Это так смущает.

— Ах да, я верю, что голливудские актеры бывают в таких местах как это, чтобы связывать пожилых людей.

— Ох, ты — маленькая языкастая девчонка, этот мир испортил тебя.

— Меня? — я смеюсь. — Ты боишься, что ты умрешь, прежде чем все твои эротические фильмы выйдут.

— Это была бы такая несвоевременная и несправедливая смерть.

Посмеиваясь, я качаю головой.

— Я не могу сейчас заниматься кинематографическими комплексами. Моя встреча началась, мне нужно идти.

— Хорошо. Но следи, где ты ходишь в этих ботинках. Гололед — это убийца бедер в это время года.

Я не могу не упомянуть, что я не семидесятилетняя женщина, поэтому мне не потребуется замена тазобедренного сустава. Это постоянные споры с бабушкой.

— Я поняла.

— О, и передай привет Картеру от меня. Ооо, ла, ла.

— Не говори этого, — румянец покрывает мои щеки.

— Ой, брось, он меня не слышит.

— Да, но я слышу, и становлюсь ярко-красной. Мне нужно идти. Люблю тебя.

— Люблю тебя, дорогая, — она хихикает, прежде чем я заканчиваю разговор. Я бросаю телефон в сумочку и прижимаю руки к щекам, пытаясь успокоиться.

Я чувствую тепло от простого упоминания Картера. И не из-за того, насколько он привлекательный, а от того, как он относился ко мне прошлой ночью. Мне казалось, что я особенная, как будто я что-то значу для него.

Когда мы приехали домой, он сидел на своем байке, поддерживая его своими сильными ногами, когда я благодарила его. Это было зрелище, которое я никогда не забуду: его черные волосы сверкали под лунным светом, его кожаная куртка слегка развевалась из-за ветра, пока он пристально наблюдал за мной, когда я снимала шлем.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи, я его поблагодарила, и на мгновение представила, как он притягивает меня к себе и проводит рукой по моим волосам перед тем, как поцеловать меня. К сожалению, вместо этого он кивнул мне, надел шлем и уехал, оставив меня с желанием большего. Хочет ли он того же?

Я не уверена.

Я понятия не имею, как читать мужчин, и поскольку Картер как закрытая книга, его еще труднее понять. Обычно он дерзкий, но я получаю небольшие проблески счастья, и это те моменты, которые я хочу запомнить навсегда. Они мне нравятся, и я думаю о них перед сном.

Постепенно я чувствую, как меняюсь, не только из-за одежды, но и становлюсь храбрее каждый день. Еще месяц назад я бы не решилась попросить парня о встрече. Я бы спряталась на бабушкином диване и всю ночь смотрела мюзиклы. Но новая «я» становится уверенной.

И самая лучшая часть? Мне очень нравится новая Дейзи.

Как только началась встреча, я захожу в зал и вижу мою группу — Картера и Холлин, разговаривающих с Джейсом через iPad. Раньше я не видела Холлин такой взволнованной. Надеюсь, с ней все в порядке.

Место рядом с Картером свободно, поэтому я сажусь к нему. Я улыбаюсь, когда наши взгляды встречаются. Он коротко кивает. Этот жест беспокоит бы меня, но когда я вижу, как он смотрит на меня краем глаза, мое напряжение спадает.

— Надеюсь, вы взяли ваши «доски мечты», — говорит Марлен. — Они должны показать, чего вы хотите в будущем, чего достичь и чего желаете от жизни.

О, я прекрасно провела время за этим занятием. Это была моя любимая часть с начала программы.