И звук был донельзя противный и знакомый. Как будто…

— О нет! — она только успела посмотреть на Рена, который все еще обнимал ее за талию. Выглядело все очень даже недвусмысленно. И совсем не в ее пользу.

Земля окончательно вздрогнула, раскрываясь и открывая здоровенную кроличью нору.

Из которой показался Дэмерон По.

Очень разозленный.

— Ты все не так понял! — это она твердила как заведенная уже битый час.

Потому что примерно столько продолжался ужасно грязный бой без правил. В песке. Когда они мутузили друг друга — Рен и По. Отвешивая удары, ругаясь и в унисон требуя, чтобы она отошла отсюда подальше, пока они разбираются.

Конечно, с прошлым Кромешником Дэмерон в одиночку бы и не справился. Но не с этим. Так что драке не было конца. Плюс Кромешник жульничал, насылая на По своих дымных монстров, а Рэй, пообещавшей, что она не попытается причинить вред, оставалось только ругаться на них обоих.

Она даже попыталась симулировать обморок, вдруг они передумают биться и кинутся спасать ее. Ничего подобного. Только песок пришлось сплевывать.

— Ты похитил Рэй, ублюдок!

— Она сама пришла ко мне, протри глаза, придурок!

— Ты ее принудил, я же знаю, ты всегда был таким…

Ну и дальше в таком же духе.

— Хватит! — Рэй рявкнула как могла, срывая голос и кашляя. — Я не… я сама пришла сюда, так что разойдитесь, пока я не достала хлыст!

Когда пыльная дымка рассеялась, она не сдержала улыбку удовольствия, заметив разбитую скулу Рена и отличный фингал под глазом.

По выглядел слегка получше. Но это потому, что он всегда так выглядел. И даже длинная царапина на щеке не делала его менее мужественным.

— Рэй возвращается домой со мной! — наставил он палец на Рена.

— Да я… — она опять разозлилась. Ее что, вообще никто не слышал?

— Она остается тут.

— Черта с два, ты похитил Госпожу Снов. Вынудил ее… — По замялся, подбирая красочное, но не очень пугающее описание того, к чему ее вроде бы принудили.

— Мне не нужно ни к чему ее принуждать, — Кромешник подобрался, делаясь еще больше и устрашающе. — Мы просто работали над нашими отношениями.

— Стоп, что?! — Рэй остолбенела. Ей послышалось, что ли? Какие еще отношения?

— Чего? — не меньше удивился и Дэмерон. — Рэй? — повернулся он к ней, собираясь услышать либо подтверждение, либо ее отрицательный ответ. — Он говорит правду?

Правду насчет чего?

— По, ты не понимаешь всего, что…

— Рэй! — спросил он еще раз, в этот раз подразумевая короткий ответ.

— Да, — сдалась она. Если скажет нет, то они снова примутся калечить друг друга. — Да, да, да, ты доволен?

— Я же говорил, — самодовольно подтвердил Рен.

— А ты заткнись! — она рявкнула на него. — Я тебе еще потом все выскажу.

Как он мог сказать такое? Какие к черту отношения? Он собирался убить ее. Потом пытать. И держать рядом с собой вечность. Это разве похоже на отношения?

— Она все еще Госпожа Снов. Я ничего с ней не делал, — по разбитому лицу текла кровь, и он скривился, стирая ее со щеки.

— Этого не может быть, Рэй, — Дэмерон смотрел на нее как на предательницу. — Я не верю.

— Прости, По, — она не хотела, чтобы все так вышло. Может, если бы они с Реном вернулись, у нее получилось бы поговорить и объяснить в другой обстановке. — Но так лучше для всех нас.

К тому же, она не могла допустить того, чтобы из-за нее снова пострадал кто-то. Хватило нового Кромешника, подставившего себя вместо нее.

— Но как же… — он запнулся, явно думая об остальных.

— Лея знает. Все знает, — Рэй зажмурилась, больше всего желая оказаться где-нибудь подальше отсюда. Где ей не пришлось бы бесконечно извиняться за то, что она делала.

Наверное, ее слова По не убедили, потому что земля снова затряслась, вместе с коленками, и Дэмерон исчез в новой норе.

Оставив их с Реном вдвоем. Наедине.

— Ты придурок, зачем ты сказал это? — Рэй с удовольствием отвесила бы ему пару затрещин. Осталось только допрыгнуть.

— Я сделал то, что было необходимо. А ты хотела, чтобы он развязал новую войну? Это же твой друг, — Рен посмотрел на нее так, будто она была как минимум виноватой во всем. — Но можешь быть довольна. Своего ты добилась. Мы возвращаемся, — и он исчез, как это умел — в облаке дыма, изображая из себя темное божество.

Отлично, он еще и выставил ее идиоткой.

Рэй заорала, с яростью, удивительной для самой себя же, топая ногами по песку. Как маленькая девочка.

После жары пустыни ночной Лондон казался ужасным. Сырым. Тусклым. И совершенно неуютным.

От грохота и шума у Рэй разболелась голова, так что от аэропорта они уехали недалеко, застряв в одной из маленьких и темных кафешек в старом центре.

— Латте, пожалуйста. И добавьте туда зефирок, если несложно, — это единственное, что могло спасти ее сейчас. Чудодейственное лекарство, которое полагалось немедленно принять внутрь. И зажевать сладкими кусочками, плававшими в пенке.

Сам Рен себе взял эспрессо, и то, скорее, чтобы на него смотреть, а не пить. Он сидел, забившись в угол, весь в черном, со шрамом на лице, так что неудивительно, что все остальные посетители на него пялились.

Запах от ее латте был божественным. Рэй с наслаждением вдохнула, садясь рядом с Реном и косясь на него.

— Он не так уж плох, если пить понемногу, — постаралась она хоть как-то заговорить с ним. Смотреть на молчаливую статую ей совсем не хотелось.

— Я ненавижу кофе, — пробормотал Рен, не отрывая взгляда от своей чашечки.

— Тогда зачем взял? — Рэй и совсем забыла, что он действительно не любил кофе раньше. Давным-давно.

— Я думал, что все изменилось.

— И как?

— Не очень. Все та же дрянь.

— Ну да, — Рэй улыбнулась. Сейчас он напомнил ей себя старого. — Некоторые вещи совсем не меняются.

— Ты изменилась, — от него это прозвучало почти как оскорбление.

— Ну да, — Рэй и не стала бы спорить. — Так бывает.

— И ты не любишь меня теперь, — Рен все еще пялился на свой кофе, хотя застывшие плечи говорили о том, что думает он сейчас совсем о другом.

— Я что? Я не не люблю тебя, просто ты теперь Кромешник, — она и не знала, что еще сказать. Как объяснить. — Ты пытался меня убить.

— Нет. На какое-то мгновение мне хотелось. Но потом я передумал, — у него были желтые глаза. Яркие и голодные, напоминающие о жутких кошмарах, преследующих любого. Но взгляд был Бена. Расстроенный. И совсем человеческий.

— Извини, — ну вот, Рэй снова извинялась. — За то, что… за все.

Над ними зависла неловкая тишина, прерываемая чьим-то кашлем и звяканьем ложечек.

— Я прощу, если ты меня поцелуешь, — он совсем не шутил.

Его губы на вкус были как кофе. Поцелуй горьким и мягким. Теплым. А еще он целовал ее так, как раньше. Как будто ничего не изменилось. Языком задевая зубы, дотрагиваясь до языка, жадно и в то же время очень нежно.

Интересно, а что насчет секса? Было бы это так же, как и всегда? Или теперь нет?

Рэй оторвалась от Рена, шумно вздыхая. Он смотрел на нее, не отрываясь, и даже ужасный шрам, пульсирующий чернотой кошмаров, не портил его.

Все же некоторые вещи не меняются. Что бы с ними не делали.

— И что теперь? — она боялась спросить. И все же хотела.

С одной стороны за стеклом их ждал другой мир, с его сложностями, бесконечными выборами и занятиями, которые они не сами выбрали — отдавать людям свои сны.

Но здесь все было по-другому.

— М-м-м, не знаю, — Рен пожал плечами, взявшись за свой кофе и решительно допивая его в один глоток. — Пойдем домой? — ему, наверное, хотелось сказать это вдохновенно. Но вышло совсем по-другому из-за рожи, которую он скорчил.

— Эта дрянь такая дрянь.

— Не сомневаюсь. Тебе просто нравятся сложности, — Рэй прыснула от смеха.

Им следовало объясниться перед Леей. Ей лично — извиниться в который раз перед друзьями. Но это могло подождать.