— В следующий раз додумайся предупреждать меня о всех мелких стычках вовремя. Иначе я устрою Старкиллер номер два, — голосом Кайло можно заморозить воздух, до того он ледяной.

Хакс кривится, и его лицо бледнеет, хотя куда уже больше. Он что-то шепчет, тихо и неразборчиво, но Рэй этого уже не слышит.

Кайло уходит прочь своими здоровенными шагами, даже не дослушав до конца, и чтобы догнать его, ей приходится бежать.

— Подай мне мой шлем, — требует Кайло, подзывая ее.

Рэй кивает и идет к постаменту, на котором лежит его новая маска-шлем.

Она выглядит еще более новенькой и красивой, особенно на фоне здоровенного возвышения позади, где за стеклом покоится тело его бывшего Учителя, Сноука.

— Быстрее, — щелкает пальцами Кайло. Это унизительно, и Рэй позволяет себе нахмуриться, на один миг, чтобы он этого не увидел.

Кайло принимает маску из ее рук, надевая на голову. Тихий щелчок и шипение, и маска словно прирастает к нему, становясь частью одного целого. Черного.

Рэй смотрит на него снова, так, как она глядела на него впервые. Давным-давно.

На Такодане.

Это толика страха, смешанная с возбуждением от счастья.

От того, что божества все же существуют.

У нее самой маски нет. Кайло говорит, что она будет достойна ее только тогда, когда сможет победить его в бою и доказать свое право быть Ученицей.

Возможно тогда рыцари Рен перестанут смотреть на нее как на пустое место, пусть она сильнее их всех по Силе, уступая одному только Кайло Рену.

Поэтому Рэй как прежде заматывает лицо куском ткани, только теперь она черная как смола, как сама Тьма, что живет внутри нее, закрепляет под подбородком, а затем берет свой посох.

Она почти готова, и ей мешает разве что какое-то смутное и не совсем понятное чувство внутри. Наверное, так должно ощущаться смятение.

Кайло убил бы ее за подобное.

Она бросает один-единственный взгляд на фотографию из своего давно забытого прошлого: кабина Сокола и двое людей, обнимающих ее за плечи, а за спиной размытый силуэт вуки, и с силой захлопывает дверцу шкафа.

Это та часть ее, о которой она больше никогда не станет вспоминать.

Они летят совсем близко к черной дыре, и Рэй заглядывает наверх, вытягивая голову, туда, где за стеклом разворачивается здоровенная змея, глодающая свой хвост. Почему-то этот образ — ярчайшие частицы Тьмы, настолько ослепительные, что режет в глазах, напоминает ей самого Кайло Рена.

Тьма — это не отсутствие Света. Но, чтобы увидеть ее, нужно смотреть по-другому.

Теперь она знает, как именно.

Рэй подхватывает плед с железной полки, вкрученной над столиком, делающим центральный отсек шаттла хоть немного более обжитым, напоминающим о человеческом доме.

Разворачивает его и укрывает заснувшего в кресле пилота Рена. О том, что они врежутся в какой-нибудь астероид, волноваться не стоит. Автопилот решает все за них, а Кайло слишком устал за последние несколько дней, чтобы отбирать у него возможность вздремнуть во время ожидания.

До прибытия осталось сорок минут — высвечивается зеленая надпись на табло.

Это время его.

Рэй пристраивает плед так, чтобы его не скинули во время сна, а заодно, пользуясь тем, что ее никто не застанет на месте преступления, убирает спутанные пряди волос ото лба Кайло.

Лицо еще больше исхудало, а у рта залегли тяжелые угрюмые складки, потому что Рен больше не улыбается. У висков волосы уже начинают седеть, и это выглядит так, словно они покрылись морозом.

Рэй видела снег всего несколько раз в своей жизни, и до сих пор он кажется ей чем-то необычным. Чудесным.

Сейчас Рен совсем не напоминает того самого императора, что держит свой мир в железном кулаке. Словно это не он с легкостью отдает приказы уничтожить своих родных и бывших друзей. Словно это кто-то другой бросил вызов Сноуку и победил его, а затем вывесил тело в стеклянном гробу в личных покоях, как напоминание.

Но однажды он все же сделает Рэй своей Ученицей, и история повторится снова. Хотя она не знает, зачем и почему ей уничтожать его.

Ее Тьмы недостаточно, чтобы желать смерти всем остальным. Ее Сила просто не дает забыть о том, на чьей она теперь стороне.

Она остается рядом, усевшись на полу и прислонившись головой к мягкому телу, отдающему ей тепло. Она не дремлет, разучилась за долгое время бытия его телохранительницей.

Рэй просто погружается в воспоминания, и пока это можно, она дотрагивается до ладони Кайло, свесившейся с подлокотника, и обхватывает ее своими пальцами.

Через сорок минут волшебство исчезает само собой. Кайло больше не зевает, не потягивается, он разом выпрямляется в кресле и смаргивает, и сон сходит с него.

— Мы уже на месте? — только его голос, глухой после сна, выдает его.

— Да, — Рэй занимает место второго пилота и направляет их шаттл в самую гущу событий. Впереди небо разрывают вспышки выстрелов, пульсирующие разноцветными огнями корабли, стайками ныряющие вниз, к земле, а затем возвращающиеся обратно.

Чужую смерть она чувствует хорошо. Но все равно вид захватывающий.

— Туда, — указывает Кайло.

Там, среди остальных мелькает черный силуэт длинного корабля, напоминающего стрелу. Это рыцари Рен.

— Мы собираемся нападать? — собирается уточнять Рэй. Отсюда их видно слабо. Сама битва происходит чуть подальше. А еще это не тяжелый военный корабль, оснащенный множеством пушек. Здесь только Рэй. И Император, за которого она отвечает головой.

Правда перед ним же, так что Кайло только хмыкает, поднимаясь с кресла, и направляется к лестнице вниз.

Ну конечно они собираются.

Кто бы сомневался.

Она ведет ровно и, может, слишком осторожно. В наушнике грязно ругается Кайло, упустивший возможность добить своего врага — повстанческий икс-винг, на борту которого кто-то написал — Жизнь за Скайуокера.

— Я говорил тебе повернуть! Чем ты слушаешь?! Да я тебя сам… — поток ругани продолжается, и Рэй не может не улыбнуться. Из-за нее Рен промахнулся, а ей смешно.

Может, потому что такого Рена, оживленного, перебрасывающегося с ней короткими командами, распаленного, она видела всего пару раз. Но этот Рен ей нравится. Определенно.

— Я пойду на второй заход, — Рэй предупреждает Кайло тогда, когда их кораблик уже кренится. Ругани становится не меньше.

— Погоди, еще рано…

— Уже поздно, — поправляет его Рэй и дергает на себя руль. Их разворачивает в воздухе на манер запущенной в полет тарелки, несет с огромной скоростью, а ей хочется смеяться.

Она и смеется.

Сама не замечает, как хохочет как ребенок, не в силах остановиться, пока Кайло все же удается подстрелить тот самый икс-винг, проделав в слове Скайуокер большую дыру.

— Ты сошла с ума? — несется по наушнику сердито. — Да ты просто чокнутая в край идио…

В отместку Рэй останавливает их корабль всего в нескольких метрах от скалы.

Вот теперь становится совсем тихо.

Это упоение своими силами, контроль над ситуацией, бессмертие момента разливается по венам, вскипая, и Рэй чувствует такой же отголосок совсем рядом. Может, Рен больше не улыбается, может императорская корона скорее напоминает глыбу, чем изящный венец, но в такие моменты он становится больше человеком, чем божеством. И счастье в том, чтобы дарить их.

Они нагоняют рыцарей, и Кайло отрезает Рэй от общего мысленного разговора.

В один момент она чувствует их всех, взбудораженных своей неминуемой победой, а в следующий ее накрывает колпаком. Это все равно, что лишиться своей руки, и она недовольно морщится, вздрагивая.

Ее словно крутит, пока где-то в совсем другой плоскости — ментальность вместо физического присутствия — Кайло Рен делает им выговор.

Хотя какой это выговор, обычно Рен просто насильно вламывается в чужие мозги, и любая попытка закрыться, даже непроизвольная, только приводит его в большее бешенство.