А вот это что–то новенькое! Он что, прямо под дверью перекинулся обратно?! На повторный стук я с опаской двинулась к деревянному прямоугольнику в стене, повернула ручку…

В коридоре стояли двое — Тишка и Жан. Причём последний был растрёпанный и в распахнутой рубашке. И оба смотрели на меня.

— Кати, твой кот разбудит весь замок. Ты его впустить не хочешь?

— Мой кот?!

— А что, ты уже бросила скотину на произвол судьбы?

Он что, действительно не знает, или притворяется?

— Ты хоть знаешь…

Кот не заставил себя долго ждать, укоризненно мяукнул, совсем по–человечески одарив скептическим выражением на умильной моське, и без зазрения совести прошмыгнул в спальню. А я в свете факелов увидела у любимого за спиной отблеск стали.

— Милый, может, объяснишь мне, что происходит?!

— А что происходит? Кот разбудил. Разве не хороший повод навестить ночью любимую в её спальне? — Жан обаятельно улыбнулся.

Вот только улыбка вышла напряжённая, а я ничегошеньки не понимала!

— Жан. Ты напряжён. А за спиной у тебя оружие.

Скрестила руки на груди, пытливо склонив голову набок. И была оттеснена внутрь комнаты. На комод упал свёрток одежды, дверь захлопнулась, и на мощной спине действительно обнаружились ножны с мечом.

— Ложись в постель, любовь моя, — мягко, но требовательно, Жан подтолкнул меня к постели.

Пояснять мне явно ничего не собирались!

На моё возмущённо–изумлённое выражение лица Жан лишь томно вдохнул и, строя глазки, начал раздеваться. Ножны расположились возле комода, затем упала рубашка. Я отступала назад, распахнув от недоумения глаза, а сзади была кровать.

Кот устроился на стульчике, прикрыв глаза и сделав вид, что — да. Он кот. И ему совершенно начхать на всё происходящее. То есть совсем. А воевода не дремлет — соблазнение во плоти, любая девушка бы давно уже с радостью запрыгнула на постель, когда её так активно соблазняет такой мужчина! Поцелуи, руки, скользящие по моей коже, напряжённые бугры мышц. Слишком напряжённые. И пахнет от него тревогой помимо обычной смеси чувств. И я была бы среди соблазнённых... НО.

Но эти двое явно что–то задумали, а меня посвятить в свои коварные планы забыли! И соблазняться в присутствии кого–либо ещё, даже такого милого и вроде как мирно спящего, я не соглашусь ни за какие коврижки!.. Отстранилась, накрыла его рот ладонью. И вот зря я это сделала!.. То ли играет со мной, как кот с мышью, то ли действительно принял это как сигнал к действию, — но центр этой самой ладони был тут же одарён тем самым коварным поцелуем, от которого и спрашивать уже ничего не хочется!.. Отдёрнула руку. Возмущённо окликнула его по имени:

— Жан!.. Что происходит?!

— Я тебя соблазняю. Есть другие варианты?

— А тебя кот не смущает?

— С каких пор тебя смущает присутствие Тишки?

— Ты и правда не знаешь, или притворяешься?

— Кати, не отвлекайся, — он снова отвоёвывает места для поцелуев, между делом укоризненно отвечая на мои вопросы.

Самое забавное, что раздевать меня не очень–то и торопились!

— Наша первая ночь будет здесь и сейчас, — хрипло прошептал. — Ты же сама этого хотела?

— Я… я передумала, — тяжело сглотнула под напором нежнейших поцелуев.

Шея, ушко, плечико…

— Поздно, — обольстительно улыбнулся. — Ты хочешь меня, я же чувствую.

Краснею до кончиков ушей, с головой выдавая правду. Только вот бьётся в голове мысль, что всё это один большой спектакль! Ну не стал бы ревнивый до мозга костей эрл Стааль устраивать нашу первую ночь в присутствии лучшего друга — а я уверена, что он знает! Да он напряжён всем телом, словно дикий зверь перед прыжком, — только дай повод! И этот меч, словно невзначай притащенный ко мне в спальню посреди ночи…

А что он кинул на комод рядом со стулом? Одежду? Для кого?! И тут меня осенило. Это действительно был спектакль–провокация. Я даже знаю, кто до этого додумался! Знакомый провокатор у меня только один, и сейчас притворяется невинно спящим. Значит, им нужно, чтобы я не выдала, что я что–то поняла… А где у нас водичка?.. Я прикинула расположение сил в спальне. Вспомнила, не отрываясь от напряжённых поцелуев, заклинание уничтожения, сосредоточилась. Мы падаем на кровать, снова скольжение рук, в обход чувствительных территорий…

Эмм… Не в обход?!

Жан закрыл меня своим внушительным телом от кота, который и так активно изображал часть интерьера, скользнул рукой под ночнушку вверх по бедру. Поцелуи, тело горит под напором ласковых пальцев, телу хорошо, ой как хорошо… Я даже забыла, где нахожусь!.. В глазах муть, красноватая муть. И слух обострился, и запахи… Убрал руку, тут же нарочито громко щёлкнула пряжка ремня.

И я бы испугалась снова, если бы не знала точно, что Жан это делает не для меня, и насильно терзать не станет! Поэтому постаралась сохранить максимально томное выражение лица, хотя паника липкими лапами всё равно облепила позвоночник!

Комнату огласил возмущённый визг, срывающийся на свист, — аж уши заложило! Знакомая фигура в чёрных лохмотьях проявилась из воздуха прямо в полуметре от нас, активно выражая свой протест на происходящее:

— Ты не посмеешь так со мной поступить! Ты не можешь!.. Я должна быть на её месте, я, я, я!..

От напряжения и неожиданности вздрогнули мы оба. Только Жан закрыл меня рукой от нежити, но я всё равно чуть не умерла от разрыва сердца! А кто б не умер, когда в полуметре от вас проявляется жуткая бледная страшная немочь с ненавидящим взглядом, который с вас и не сводит?! Вот тварь! В такой момент!.. Она что, всё это время наблюдала, извращенка безднова?!

С перепугу, и — чего скрывать — злой досады, кинула в ведьму огненный шар, она от него увернулась, описав дугу над кроватью. Кинула взгляд на Жана, но он явно не видит её! В один момент расстановка поменялась: я выскользнула из–под разгорячённого тела черноволосого красавца — он даже помог быстро встать! Лео, уже в штанах и накинутой рубашке стоял позади ведьмы, принимая свою боевую ипостась, а ведьма… Ведьма просто верещала.

И вот стукнуть бы её сейчас сковородкой, да нет ничего тяжёлого поблизости! Несколько потоков силы, шёпот губ, древнее заклинание с моей силой, с моей не менее древней кровью. Взмах рук, и огненный шар, напоенный этим заклинанием, летит в бледную темноволосую женщину, сошедшую когда–то с ума от любви и страсти. Она хотела увернуться, но что–то её задержало, — и огненный шар медленно вошёл в её грудь, разъедая мёртвую плоть, опаляя её изнутри.

Ведьма корчится, пытается истаять, как тогда… Но ледяной взгляд за её спиной не даёт ни на минуту усомниться в том, что у неё это не получится!

Ножны с мечом скользнули по ковру, встретившись с широкой мощной ладонью, пока я читала заклятие забвения. Жан выхватил меч, ведьма на миг высветилась по контуру голубым всполохом — с горящей грудной клеткой, и проклятый воин занёс острую сталь для удара.

— Прости, что не оправдал твоих надежд!

Она с мольбой в глазах смотрела на него, не в силах ничего сделать. На какой–то момент мне даже стало жаль её! Но в следующий миг острие меча вонзилось в сердце ведьмы! Она вздрогнула, и огонь разрушил её до конца в одно короткое мгновение, осыпавшись пеплом по стали на ковёр. Я метнулась за водой, едва не расплескав её! Начертила руну Таваз на пепле мечом, отобранным у Жана (между прочим, не так–то просто это было — и отбирать, и чертить — в результате он держал за рукоять, а я направляла его руку), и заполнила получившиеся желобки руны заговорённой водой.

Пепел будто вздохнул, прах поднялся невысоко над полом, а из него взметнулась прозрачная фигурка женщины. Жан смотрел на неё, явно не имея препятствий для того, чтобы видеть, как и мы. А дух ведьмы, истончённый, прозрачный, как капля молока в воде, подлетел к нему совсем близко, глядя глаза в глаза, и произнёс:

— Ты свободен, воин. Я прощаю тебя. Моё проклятие — моя печаль. Я заберу их с собой, — она печально усмехнулась. — Надеюсь, что благодаря этому ты хотя бы научился ценить женскую любовь, и уважать чужие желания.