моей целью, моим домом, и я хочу вернуть его и сделать «Представь» снова счастливым

местом. Я хочу так сделать.

Я смотрела на землю. Он не перечислил меня среди того, что в его мире.

– Ты расстроена? – спросил он.

Я посмотрела на него и попыталась прочесть взгляд. Могла ли я соревноваться с его

мечтами? Никто не мог соревноваться с моими, но мои теперь включали и его. Я не знала,

будут ли его включать меня.

– Я не расстроена, – сказала я. – И для меня не странно, что ты хочешь жить со

своими целями, – я вдохнула. – Я не знаю, смогу ли снова ступить на борт, но рада, что ты

хочешь поступить с кораблем правильно. Вы это заслужили.

Грант склонился, скользнул пальцами между моих и нежно сжал мою ладонь.

– Думаю, нам нужно сейчас поговорить о нас.

Я улыбнулась, сжимая губы.

Он продолжал:

– Я закончу путешествие. Это обещание я дал себе и исполню его. Я бы хотел, чтобы

ты была со мной, если хочешь, – он опустил голову, чтобы увидеть мой ответ, но его не

было. – Но у тебя жизнь в Пхукете, ты сама много раз говорила мне, и я не хочу мешать

тебе, если не хочешь. Я был одиночкой годами, не отчитывался ни перед кем, ни о ком не

заботился, – он замолчал и тряхнул головой. – Посмотри, что случилось с теми, о ком я

заботился, – он выдохнул. – Встреча с тобой изменила меня изнутри, и я не забуду то, что

ты для меня сделала. Ты убрала туман, напомнила моему сердцу о хорошей боли. Но я не

знаю, могу ли забрать тебя из твоей жизни.

Я кивнула.

– Что думаешь об этом, Джесс?

Я издала тихий смешок.

– Когда мы были на корабле посреди кошмара, я думала лишь о тебе. Я не помню,

чтобы для меня было что–то важнее. Мои друзья, семья, работы – не важны. Я молилась

за нас, за нашу безопасность, за будущее вместе. Ты – все для меня.

Он снова сжал мою руку.

– Официантке лучше сейчас не показываться, – сказала я, закатив глаза.

Грант улыбнулся.

– Мне жаль, что я нарушаю все правила в книге недотроги, но я без ума от тебя, и я

думаю, что ты это знаешь. Думаю, я обезумела от любви, раз говорю, что ты тоже

переживаешь за меня, – я посмотрела, и он кивнул, слава Богу. – Но ты прав. Я хочу

вернуться в Пхукет. Моя жизнь там, таким был изначальный план.

– Планы могут меняться, – вмешался он.

– Могут, но я должна пробыть в школе до конца июня, и я хочу это сделать. Они

были добры со мной, как и Ниран. Не в моем характере все бросать.

– Это мне в тебе нравится.

Официанта подошла к столику и, к счастью, Грант заказал еще вина.

– Я могу кое–что спросить? – сказала я.

– Давай.

– Что Мэри тебе сказала?

– О чем?

– О нас. Она говорила что–то о нас?

Он покачал головой.

– А что?

Я пожала плечами.

– Просто мне неловко держаться за руки перед ней. Не знаю, почему.

– Она и все в моей семье хотят, чтобы я был счастлив, – он вздохнул. – Я не могу

описать, как ощущал себя физически и эмоционально, когда Джейн умерла. Может,

стоило ходить к психиатру, может, я когда–то напишу книгу, может, буду плавать по

миру, достигну цели и буду жить дальше. Но видеть Мэри и говорить с семьей и друзьями

все еще слишком сложно. Даже после стольких лет. Вспоминается худшее, потому что

они были со мной в самые темные дни. Если назвать это личным адом, это даже верхушки

кошмара не заденет. Они видели меня слабым, и я все еще вижу отражение этого в их

глазах, – он склонился. – Когда кто–то спрашивает меня о Джейн, не сложно говорить о

ней и вспоминать ее. Настоящую Джейн, а не с раком. Но когда я вижу свою семью, я

вспоминаю ее больной, и мне это не нравится.

Я смотрела ему в глаза и все понимала. Он хотел держаться за хорошее. Разве все мы

не хотели? В худшие моменты жизни я вспоминала удобные и простые радости. Грант не

отличался. Время лечило многие раны, но не стирало воспоминания. Может, он хотел,

чтобы Мэри знала, что он снова счастлив.

– Надеюсь, я смогла сделать тебя счастливым.

– Смогла.

Глава 31

Неделю спустя мы сели на рейс из Майами в Нью–Йорк, пересели и полетели в

Дубаи в Объединенных Арабских Эмиратах.

– Это не считается как поездка в Нью–Йорк, – выдохнула я, пока бежала с рюкзаком

на плечах.

Мы прибыли в Дубаи, там тоже толком ничего не увидели, поспали на полу

аэропорта четыре часа и полетели в Мускат, Оман, где Грант должен был встретиться с

кораблем. Перед пристанью мы проспали десять часов в отеле Гранд Хьятт. Это место

станет для Гранта домом на следующий месяц.

Следующим утром мы позавтракали в лобби и поехали на такси к пристани. Как

только наши документы проверили, мы отправились к причалу 15.

И корабль был там.

Вокруг кипела активность. Люди спешили, говорили по телефону или между собой.

Корабль рядом с «Представь» чинили, из радио на пристани играла местная музыка.

Местные занимались делами, а корабль стоял среди них гордо, но закрыто. Если бы они

только знали, сколько он вытерпел, как не сдавался без боя. Несколько боевых травм

было видно, шрамы и царапины остались от лодок, врезавшихся в него: сломанные перила

опасно свисали с края, вмятины усеивали покрытие. Грант взял меня за руку, двое мужчин

начали убирать брезент. Я сглотнула, дыры от пуль и хаос от ночи спасения тут же стало

видно. Грант отпустил меня и поспешил на палубу, а потом повернулся и протянул руку.

Я смотрела на него, замерев от страха.

Грант опустил руку.

– Ты не обязана туда идти, Джесс. Серьезно.

– Я хочу.

– Уверена? – спросил он.

Я кивнула, взяла его за руку и прошла на место преступления. Подушки были

перевернуты и в грязи. Бумага валялась по всему кубрику, а еще пластиковые стаканы и

окурки.

«Эммы» не было.

Я замерла на вершине лестницы, что вела в каюту, опустила голову. Под палубой все

было разрушено, я прикрыла рот и нос, чтобы заглянуть. Ковер убрали, но следы крови,

еды и мочи остались. Стол склонился, диван был разрезан на четыре части.

А потом я увидела это.

В углу между столом и стеной блестел мой золотой Будда.

Я ушла на палубу и глубоко вдохнула. Грант говорил с двумя на палубе, указывая на

мачты. Я скрестила руки и закрыла глаза.

Он подошел сзади и спросил:

– Ты в порядке?

– Мой Будда–путешественник внизу. Он выжил.

– Как и мы, – он потер мою руку. – Хочешь, принесу его тебе?

Я кивнула.

Грант спустился и тут же вернулся с Буддой, отдал его мне. Он не пострадал. Его

радостная улыбка заставила меня захотеть увидеть Найтов, Нирана и Софи.

Я сошла на пристань и села, свесив ноги к воде. Ветер ударял по лицу, и я

повернулась к нему, чтобы он высушил мои глаза. Я не хотела плакать. Я хотела быть

сильной ради Гранта и корабля. «Представь» был лишен красоты жестоким образом,

оставлен уязвимым, но устоял. Я посмотрела на воду у корабля, радовалась тому, что его

починят, оживят, и ветер снова наполнит ее паруса.

Грант присоединился пятнадцать минут спустя.

– Идем. Они соберут команду для меня, я вернусь через пару дней уточнить детали.

А пока они найдут уборщиков и приведут корабль в порядок

Я встала и обняла его. Он потер мою спину и крепко держал меня. Его грудь

раздулась и опустилась, он медленно выдохнул.

– Я рада, что пошла с тобой, – сказала я, отодвинувшись.

– Да?

Я кивнула.

– Они постараются сохранить наши вещи, но я узнаю об их состоянии только на

следующей неделе.

– Ничего.

Грант взял меня за руку, мы вернулись в отель, где поужинали в комнате, а потом

устроились в постели.

Он притянул меня поверх себя, мы лежали так, он прижимал меня к своей голой

груди, мое ухо было поверх его бьющегося сердца.