А сейчас он сам, вляпался в ситуацию, когда имея превосходство, не мог быстро уничтожить оборонительные порядки русских. Он ведь специально прибыл сюда, чтобы на практике попробовать наработки его аналитиков. Быстрыми атаками превосходящих сил прорвать цепь арсеналов, медленно и планомерно продвигающуюся на запад. А затем выйти в тыл к русским частям на юго-западе, чем обеспечить наступление войск задержавшихся на Кавказе.

С первым арсеналом не возникло никаких проблем. За тридцать минут, потеряв восемь танков и пять машин мотопехоты, они его смяли, уничтожив массированным огнем. На втором уже споткнулись, отделение десанта встретило их далеко от арсенала, еще на марше. Внезапной атаки не вышло. Русские сразу вступили в бой, используя противотанковые мины и ручные РПТУ. Потеряв семерых из десяти, они уничтожили авангард из двух танков, сопровождавших роту мотопехоты, после чего отступили при поддержке подоспевших отделений. Пришлось ждать пока танки и остальная мотопехота, вставшие на короткий ремонт и отдых, подтянутся к точке боестолкновения.

Замерев на месте, Смит целую секунду задумчиво смотрел в сторону доносящихся громовых раскатов, причём отнюдь не майской грозы. Его аналитический ум, только что подкинул ему картинку соединяющую на карте две точки и два события.

— Fucking Russian special forces… — быстро запрыгнув на водительское сидение двухместного вездехода, он вжал педаль акселератора в пол и направил машину на запад. Его губы раз за разом повторяли одно и то же предложение…

В покинутом операционном зале продолжали двигаться картинки и значки, обозначающие людей и машины, охватывающие синей волной маленькое зеленое пятно. А на востоке мигнув пару раз обозначились два десятка транспортных вертолетов, на минимальной высоте идущих к арсеналу. Инк командного поста мгновенно выдал запрос о выделении части войск для отражения атаки. Не дождавшись подтверждения, он самостоятельно направил несколько зенитных автоматов на их уничтожение.

В тридцати километрах восточнее арсенала N К872134, стелющиеся у самой земли вертолеты с русскими идентификационными номерами, будто наткнулись на стену и один за другим стали падать, прошиваемые зарядами зениток.

Первый, из них тяжело пропахав землю, зацепился левым крылом за грунт, кувыркнулся в воздухе и рухнул, замерев на брюхе. Спустя пару секунд, что-то внутри груды металла сначала неуверенно, а затем уже довольно сильно дернулось, пытаясь, освободится. Рявкнул выстрел, и тяжелый десантный танк, разорвав обшивку, вырвался на свободу, хищно водя башней по сторонам. Сидящий в кабине танкист, выжимая из машины максимум её возможностей, и раз за разом отжимая клавишу игнорирования повреждений, хриплым голосом сказал в микрофон гарнитуры:

— Учитесь сынки! Главное бля, не приземлится… Главное правильно упасть… Желательно на катки…

Из двадцати танков, сразу следом за лидером смогли двинуться только девять. Еще дальше на восток, в двадцати пяти километрах от места «приземления», штатно развернулась вторая танковая рота. Предусмотрительно приземлившаяся за пределами зоны поражения ПВО противника. Выжимая максимум из двигателей, танки спешили на помощь десанту. Но пятьдесят пять километров это двадцать минут хода, а судя по донесениям бой был в самом разгаре.

Командир первой роты, сознательно принял решение угробить вертолеты и потерять несколько танков. Тем самым он сэкономил несколько драгоценных минут. И теперь, сжимая до хруста джойстики управления, он гнал машину на запад, напрочь игнорируя счётчик отсчитывающий минуты жизни работающей в форсированном режиме двигательной установки. Двадцать шесть минут, минус двенадцать на сближение, остаток четырнадцать. В современном танковом бою машины столько не живут, максимум восемь девять, люди иногда чуть дольше. А он очень хотел успеть.

Скар закинул опустевший ДК за спину и кувырком переместился в ближайшую воронку. На секунду замерев, оценивая окружающую обстановку, он уделил внимание ТК. Последние тридцать секунд тот непрерывно кричал, пытаясь донести до носителя одни простую мысль.

Высокий индекс внимания противника.

Только благодаря двум вещам спецназовцы всё ещё были живы. Это система маскировки БСК и то, что танкистам было банально не до них. Стоило десантнику замереть на месте, скрывшись от визуального обнаружения, как у него тут же появлялся небольшой временной люфт. Пара тройка секунд обязательно уходила на его поиск, и это при условии, что к нему нет особого внимания со стороны противника. Если есть, тогда машины начинают отслеживать цель, соревнуясь в скорости с автоматами наведения, которые, кстати, рассчитаны сбивать сотни ракет за раз. Выжить, конечно, можно, но только если нападать внезапно и танкам в этот момент не до вас. И уж, конечно, не когда их десяток одновременно.

А так, танкисты были заняты исключительно арсеналом. Который, вот ведь сволочь какая, никак не хотел взрываться или ещё как-нибудь перестать досаждать им своими пушками. Тем самым требуя к себе повышенного внимания со стороны атакующих. Проблемы у пехоты начались только тогда, когда спецназовцы своей пробежкой вывели из строя пять машин. Сразу после этого начались сложности в виде игры в салочки с Инками танков.

Логика у Инка простая — железная, каждой цели выдаётся свой индекс опасности. Ракета, способная разнести все в радиусе метров десяти — это одно, самолет или вертолет способный выпустить десяток ракет — еще опаснее. Ну, а десантник, вооруженный ДК, как максимум способным пробить броню в относительно слабых местах установки пулеметов и различного оборудования второстепенного назначения, это совсем другое. Ещё очень помогает маскировочная система, делающая БСК почти невидимым для систем обнаружения. Ставить такую на ракету или другую технику смысла нет. Эффективно она работает только на неподвижном объекте. Чем выше скорость — тем объект заметнее. Правда, на боевой технике она тоже имеется, только в бою практически не применяется. В основном её задача маскировка на стоянке или при организации засады.

Скар дождался сообщения от ТК, что плотность наблюдения со стороны противника упала, и медленно отполз на десяток метров.

…арсеналу… укрытие… пять метров от меня… 10 градусов северо-запад…

Принято.

Через секунду в указанной точке разорвалась мина, взрывом выкопав полутораметровую воронку. Медленно переползая в новое укрытие, он продолжал анализировать обстановку, поражаясь тому, что зенитные автоматы противника сбивают только те мины, которые, по их мнению, несут угрозу, а вот эти, предназначенные для рытья укреплений и попадание которых выдерживает даже БСК, игнорируют…

Танки остались далеко позади. Скар приготовил МДИ и быстро обозначил себе цели:

— Скала, я на позиции…

— Приняла.

…арсеналу… случайным порядком укрытия для пехоты… 120 градусов от моей позиции… расстояние сто…

Степь перед наступающей следом за танками мотопехотой, вздыбилась сотнями фонтанов взрытой земли. Следующие минуты для него слились в непрерывный бег от укрытия к укрытию, команды арсеналу и тактическому комплексу. Сотни выстрелов по врагу, навязчивая мысль «в этот раз мне не выжить» и холодная ярость стремления отодвинуть неизбежный конец ещё на пару мгновений.

Арсенал продолжал держаться. Правда, не понятно как. Последняя мобильная кинетическая пушка накрылась ещё пару минут назад. В активе остался только миномет и, время от времени, восстанавливающиеся орудия. Может быть причиной стало то, что у противника изначально не получилось напасть внезапно, а может дело было в диком везении, благодаря чему, арсенал до сих пор, так и не получил серьёзных повреждений.

Последняя надежда была на людей. Хотя и очень слабая. У десанта были, конечно, ручные одноразовые противотанковые ускорители (РПУ), но остановить танк из такого можно было или при очень большом везении, или, попав по нему раз пять. А ведь после выстрела из РПУ, нужно суметь уйти от ответного удара.