— Мейхем, кто это?! — спросил Гарольд.

— Срочно зови Лондерлейна и Дромиса во внутренний двор. Живо! — крикнул он на юнца.

— Бегу! — только и успел отозваться тот. Воин положил тело на землю и попытался нащупать пульс.

— Что с ним?! — Твин переминался с ноги на ногу, явно нервничая больше Мейхема.

— Старик ещё жив! — закричал он. — Слава Свету Рогареса! Принеси воды, быстро!

Эльф побежал к столу с графином, и спустя мгновение, оказался рядом с воином. Мейхем снял с себя льняную рубашку и обильно смочив в воде, принялся вытирать ей лоб старого знакомого. Хоук по-прежнему был без сознания. Лондерлейн — целитель Черного оплота, вместе с Дромисом вышел на площадь, и увидев лежачего на земле воина, тут же бросился к нему навстречу.

— Лондерлейн! — закричал Мейхем молодому жрецу. — Это Хоук, мой друг! — Лошадь привезла его сюда в таком состоянии. Стальной болт пронзил его бедро! Кажется, эльф потерял много крови.

— Понятно! — сказал человек. — Тащите его в лазарет!

Мейхем аккуратно взял старика на руки и трусцой побежал к винтовой лестнице. Вскоре Хоук лежал на деревянном столе.

— Кровопотери большие, но он вроде крепкий на вид… — заключил Лондерлейн. — Правда, есть одна проблема… Дромис, смотри. — целитель показал жрецу запекшиеся следы укусов на шее. Мейхем, удивившись своей невнимательности, прикусил губу:

— Вот же-ж напасть… — сказал он.

— Ну что будем делать, мастер Дромис? — спросил Лондерлейн.

— Скажи эльфам за дверью, чтобы принесли рунные чернила. — сказал тот. Алахир наклонился над Хоуком и прошептал:

— Друг мой. Мы подарим тебе вторую жизнь. Держись… — Старик надел капюшон дрожащими руками и удалился из лазарета.

— Значит, у нас будет ещё один перерожденный… — выдавил из себя Мейхем.

— Выходит, раз Дромис так решил — то да.

Воин присел на стул и облокотился лбом на ладонь. Глубоко вздохнув, он вымолвил: — Интересно, что случилось со всеми остальными. Возможно, они мертвы…

— Не знаю, как насчет О'Рина и Бернлейна. — Дромис приложил влажную тряпку ко лбу Хоука. — Но, думаю, что первого перерожденного не так-то просто убить. Что-то непредвиденное произошло в Чертогах воителя. Я чувствую это…

Дверь открылась и в комнату высунулась голова Твина. Эльф в оцепенении рассматривал окровавленное тело старого эльфа.

— Ты принес инструменты для нанесения рун? — спросил Дромис, смотря ему в глаза. Эльф, тут же придя в себя, торопливо вошел в помещение и протянул жрецу деревянный поднос со всем необходимым, а затем, бросив ещё один взгляд на умирающего, закрыл за собой дверь, с другой стороны.

— Что же. Приступим. Расстегните его броню. — приказал Дромис. Мейхем и Лондерлейн принялись выполнять команду: обнажив торс Хоука, они разошлись по сторонам. Жрец подошел к эльфу по правую руку и начал вводить тому зеленые чернила точно под кожу на груди:.

Закончив черчение рунного символа, он прочитал заклинание, приложив ладони на сердце Хоука:

Эльф завопил и резко открыл свои очи.

— Фаргон! — закричал он. — Фаргон! Я иду за тобой! — ещё громче заорал Хоук. Зеленый свет его глаз пронзал комнату яркой вспышкой и вскоре затух.

— Фаргон…? — Дромис недоуменно посмотрел на присутствующих в комнате. Собравшиеся в помещении молча перегляделись. Жрец заново смочил влажную тряпку, приложив ту на прежнее место. — Перерождение займет какое-то время. Оставим его в покое.

— Что все это значит? — спросил Мейхем. — Ох не нравится мне это. — Человек резко встал со стула и нервозно отворив дверь, вышел из лазарета.

— Я посижу с ним. — сказал Лондерлейн.

— Хорошо. — Дромис положил ладонь на плечо молодого целителя. — Будь с ним внимателен.

— Не переживайте, мой друг. С Хоуком все будет хорошо. — успокоил его тот.

Жрец умиротворенно кивнул и направился к выходу.

Телвин подошел к гостям и вежливо поклонился.

— Уважаемые члены Бронзового совета. Рад видеть вас в нашем замке. — Орк отодвинул стул и присел к завтракающим. — Страж поведал мне, что Дунгорад попал под осаду вампиров. Что произошло?

— Телвин, и мы ради видеть Вас в добром здравии. — Хейрим привстал и пожал ему руку. — Наш город… Наш родной Дунгорад атаковали ужасные твари… Все случилось совершенно внезапно.

— Бронзовый совет в нашем лице обсуждал мирские вопросы… — продолжил за стариком Гархунд. — Как вдруг! Прогремел взрыв… Мы выбежали на площадь и увидели ужасную картину: вампиры мчались по улицам убивая жителей и разрушая город. — дворф замолчал, а вслед за ним заговорил Фургар.

— Остальных членов Бронзового совета растерзали на наших глазах. Но мы живы, благодаря этим двум доблестным стражам. — он указал на Грол’Дамана и Брора. — Нам удалось сбежать, а затем, целыми и невредимыми добраться до Рофданхема.

Телвин глубоко вздохнул, и сложив руки в замок, заговорил:

— От Вильяма и Нок’Тала вот уж давно нет вестей. Мы высылаем гонцов, но те пропадают без следа. Если то, что вы сообщили мне — правда, то, к сожалению, я ничем не смогу вам помочь. У нас нет достаточной армии — мы не сможем отбить город без Его величества и Рофданхемских войск. — пояснил орк. — Я дам вам покои в замке и посвящу во все политические вопросы. А до тех пор, пока король не вернется, мы вынуждены ждать.

— Телвин. — Грол’Даман обратился к старому орку. — Мы можем попросить помощи у Гвардии Элвенстеда, и объединив войска, атаковать Дунгорад.

— Вероятно, что эльфы не станут ввязываться в войну, пока ситуация в Трольих горах не прояснится. — Телвин почесал седую щетину. — Наверное, вы уже думали об этом. Но… Мы можем попробовать. Я разошлю письма во все королевства Северных земель и сообщу о произошедшем.

— Ну что-же… — Брор расселся поудобнее. — Будем ждать.

Перерожденный стремительно скакал по Алому листопаду на юг, яростно отбивая подковами упавшие листья. Фаргон бежал четыре дня, а затем устроил привал, дав лошади время на покой.

— Элвенстедская Гвардия. — подумал он. — С кем ещё мне придется сражаться и скольких придется убить для того, чтобы добраться до этого проклятого «владыки»? У нас нет ничего: никаких зацепок. Я чувствую себя так, как будто с каждым шагом углубляюсь в пещеру, а тьма лишь сгущает свои мрачные объятия… Фелиция… — Фаргон вспомнил лицо возлюбленной. — Я не боюсь смерти и не противлюсь своему проклятию… Эти переживания — пусты и бесплотны. Но есть среди них то, что тревожит мое сердце, изъедая его изнутри… Я начинаю забывать черты твоего лица. Запах твоих волос… Я боюсь, что однажды проснусь и спрошу себя: какой же ты была? — Фаргон оскалился и отогнал ненужные мысли прочь. — Посмотрим, что мне удастся найти в архивах Башни Искажения.

Перерожденный пролежал у костра до самой ночи, и разбудив своего коня, двинулся на юг. Дождь, ставший в свете последних событий — вечным спутником Алого листопада, тяжелыми каплями падал с небес. К утру Фаргон не раз мысленно отблагодарил Хилла за влагостойкую кройку своего капюшона. Рассвет сменился днем, а день уступил вечеру. Всадник покинул прозябший в холодных ливнях лес и вышел на главную тропу, ведущую в Элвенстед.

Густой ночной туман окутал окрестности. Фаргон сменил галоп на ходьбу и медленно двигался на юг, пока наконец, не заметил неясный свет часовых башен.

— А вот и Элвенстед. — сказал он, наклонившись к своему коню. Перерожденный обогнул город с востока и остановился у дерева, в трех ста шагах от могучих стен. Туман, тем временем, все больше сгущался. Фаргон привязал лошадь и направился в сторону эльфийского королевства. Перерожденный подошел вплотную к городской стене и уперся в неё руками. Он начал взбираться вверх, вгрызаясь в камень невероятно жесткими и мощными пальцами, словно подстывшую глину. Поднявшись к карнизу, он схватился за него руками и аккуратно выглянул: Фаргон оказался недалеко от одной из вышек. Оказавшись на стене, перерожденный взглянул на мерцающий в вечерних огнях город: в трех минутах пешего хода возвышался древний храм Рогареса. Фаргон стоял на северо-восточной стороне. Он повис с другой стороны карниза и спрыгнул вниз. В нужный момент перерожденный, молниеносным движением оттолкнулся от стены и устремился на крышу сооруженного из алого дуба, лазарета. Приземлившись на ноги, человек элегантно спрыгнул на землю. Оказавшись на городском камне, он зашагал в южном направлении, двигаясь в сторону Башни Искажения.