— Через двадцать минут мы займем с Мартином укромное место на той равнине, за широким камнем. — он показал на неё пальцем. — Сможете выдвинуться, когда увидите нас там.
— Что же, самое время начать веселье. — Мартин начал восхождение в гору.
— Да поможет нам Рогарес. — сказал Мейхем и последовал за ним.
— Не подведите. — шепнул О’Рин им в след.
Эльф и человек с белыми беркутами на плечах отправились на огневую позицию. Фаргон все так же сидел на уступе. Дворф присел рядом с ним, положив на горный камень дубовый арбалет. Он поджал под себя серый плащ и свесил в воздухе короткие ноги. О’Рин достал бутылку эля из-за пазухи и, дернув крышку, начал пить сладкий напиток. Он время от времени поглядывал на луну и с упоением смотрел на звездное небо. А внизу, на равнине, под густым ночным туманом, открывался Алый листопад, раскинувший свои владения во всей красе. Лысый дворф был облачен в серую кольчугу. Круглые, стальные пластины плотно защищали его плечи, а на шее О’Рина висело серебряное ожерелье с крупными зубами дикого зверя. Фаргону хватило одного взгляда при первой встрече, чтобы узнать в них длинные клыки фростбира. Дворф сидел рядом с ним и болтая в воздухе ногами, пил эль. Кожаные ботинки на его ступнях были усилены стальными вкладками. На правой брови разведчика болтались два серебряных кольца. О’Рин был среднего возраста и, судя по шрамам на лице и руках — имел статус опытного воина. Подбородок дворфа украшала скромная, черная бородка, а кожаные наручи с рисунком медведя, жестко фиксировали мускулистые запястья.
Бернлейн сидел на коленях, позади отдыхающих. У эльфа были оранжевые, взъерошенные волосы и одноименного цвета глаза. Он раскрыл перед собой книгу в кожаном переплете и неразборчивым шепотом читал заклинания. С каждым предложением, руны на его робе слегка подсвечивались: заметить это можно было только с пристального взгляда в расстоянии полуметра. Торс темного эльфа изящно облегала тонкая, кожаная броня коричневого цвета. Та сидела на нем настолько плотно, что можно было разобрать рельеф мышц его тела: доспех был расписан рисунками диких животных и мифических созданий. Спину Бернлейна украшали черный и белый дракон, сражающиеся друг с другом в вечной битве. Стальная упряжка с фиалами рунических чернил опоясывала его броню, и та уходила робой вниз, скрывая под собой мускулистые ноги. Маг был полностью погружен в себя спустя и несколько минут впал в медитацию.
Хоук разложил перед собой амуницию: два изогнутых в форме клыков эбонитовых кинжала; один длинный тисовый лук, расписанный стихами из эльфийских песен; один колчан, наполненный стрелами; двухсторонний стальной меч с эбонитовой рукояткой в центре и четыре стрелы с наконечниками в виде стеклянных шариков, наполненных мерцающими рунами огня. Он внимательно рассматривал целостность снаряжения и поглаживал элегантные, белые усы. Волосы эльфа свисали роскошной гривой с широких плеч на многослойный, кожаный мундир. Броня была прошита квадратами из шкур мамонта, уложенных друг на друга сеткой. Руки Хоука украшали черные рукавицы, а с правого плеча свисала короткая, льняная накидка, подобная той, что была у Фаргона.
Эльф закончил готовить снаряжение, и экипировав амуницию, присел на уступе рядом с отдыхающими. Вскоре к ним присоединился и Бернлейн. Все четверо сидели на горной породе, свесив ноги с обрыва и смотрели на ночное небо. В воздухе пахло предвкушением битвы. Их всех привела сюда своя судьба, и каждый прекрасно понимал, что ночь эта может стать последней. Несмотря на многолетнюю боевую закалку, легкий мандраж заставлял О’Рина нервничать. Собравшиеся хорошо знали, какую опасность представляют вампиры. Когда до занятия позиций Мейхемом и Мартином остались считанные минуты, предбоевое беспокойство отряда плавно сменилось внутренним умиротворением и безмятежностью. Фаргон, к тому времени, уже стоял, повернувшись к горам и наблюдал за тем, как два его друга взбирались к намеченной точке. Наконец, те двое остановились и перерожденный, мелькнув на миг зелеными глазами, подал отряду знак рукой и направился в сторону вампирской крепости. Остальные последовали за ним. Когда группа Фаргона поднялась на небольшую равнину, перед ней открылся взор на вампирскую крепость с возведенным вокруг нее каменным оплотом. Двое часовых сидели на стульях на высокой стене по левую часть от ворот. Фаргон увидел в темноте еле заметное свечение алых глаз. Темный и светлый эльф, вооруженные арбалетами, играли в кости за деревянным столиком. По правую часть от ворот, обнаженный по пояс орк оттачивал боевые навыки владения двуручным мечом. Волосы вампира украшала голова белого волка. Орк был высок, худощав и грациозен. На его груди распласталась татуировка синего пламени — особый знак отличия могучих, воинствующих берсерков. Ноги воина украшал стальной доспех, изящно отражающий лунный свет. Вампир совершал выпады в воздух, перекатывался из стороны в сторону и молниеносно наносил удары мечом невидимому противнику. Отряд Фаргона пристально наблюдал за ним: орк закончил бой и присев голенями на камень, положил на колени меч и начал медитацию.
Ворота крепости открывались двумя железными цепями, уходящими во внутреннюю часть оплота через толстые щели в стене. Ни Фаргон, ни О’Рин, ни все остальные, не видели за каменной преградой ничего, кроме крыши двухэтажного форта, прилегающего к горе. Зато, видели Мартин и Мейхем: во внутреннем дворе оплота было шестеро вампиров: один из них стоял у главной двери в помещение, приложившись спиной к стене. Ещё трое оживленно беседовали сидя у старого дерева и разложив арбалеты на земле. Другой вампир, скрупулезно отбивал молотом раскаленную сталь. А ещё один, кричал и дергался, невольно привлекая внимание остальных: недотепа бегал по стойлу и пытался накормить лошадей, брыкающихся от вида его пылающих глаз. На крыше крепости стоял старый эльф с тяжелым дубовым луком. Он облокотился о плечи оружия, что упиралось в землю во весь его рост, и смотрел вдаль на ночной туман, окутавший земли на востоке от гор. Глаза его горели алым пламенем, а волнистые, седые волосы свисали с могучих, обнаженных плеч. Словно неприступная статуя он стоял и смотрел на равнины, леса и поля; на подножья гор, на высокие острые скалы и сухую, бесплодную землю. Фаргон, минуя густые деревья, обогнул с запада бывшую орочью крепость и подошел к стене оплота под внимательным присмотром Мейхема и Мартина. Человек со знаком беркутов на плечах, лежал на каменном уступе наблюдая за происходящим, а Мартин стоял за листвой густого дерева в нескольких шагах от него и, смотрел на Фаргона сквозь натянутую тетиву. Тот вплотную подошел к стене и, задержавшись на миг, начал карабкаться наверх. О’Рин, Бернлейн и Хоук, в этот момент, ждали его сигнала. Фаргон ухватился двумя руками за карниз у самого края каменной стены: в месте, где та упиралась в гору. В ста шагах, справа от него, сидели двое вампиров. Он подтянулся и выглянул: в двух прыжках от оплота начиналась каменная стена крепости. Фаргон увидел двух эльфов, играющих за столом, а на том конце, справа от них — орка, сидящего на коленях с мечом. Мартин и Мейхем внимательно следили за развитием событий. Фаргон поднялся на стену и аккуратно зашагал вперед, пока вдруг не остановился, увидев О’Рина в окружении его стрелков. Он снял капюшон и огнем пылающих глаз подал ему сигнал.
Стальная стрела вышибла с места темного эльфа, что сидел за столом, и тот свалился во внутреннюю часть двора.
— Мы атакованы! — закричал его светлый сородич. — Поднять тревогу!
На территории крепости началась суматоха: вампиры тащили с земли дальнобойное оружие и бежали в сторону деревянных лестниц, ведущих на стрелковые позиции. Стоило им оказываться на линии огня, как те замертво падали по разные стороны от стены. Тяжелая стрела старого эльфа вонзилась в ствол, за которым скрывался Мартин. Мейхем сразу же взял стоявшего на крыше вампира в прицел и выстрелил. Болт с треском сломался о плечо длинного лука, которым противник молниеносно отбил снаряд. Ворота внутренней крепости распахнулись, открыв дорогу новым силам вампиров. Они собирались у главной двери и, Фаргон, наблюдая за происходящим, аккуратно двинулся обратно к месту, где стена обрывалась в скале. Прыгнув на каменную кладку форта, он начал стремительно карабкаться к крыше.
