Воспоминания прошедшей ночи вновь вспыхнули в его сознании, и теперь он отчётливо вспомнил, как сам начал снимать ее, запутавшись дрожащими от нетерпениями пальцами в многочисленных пуговках, и Магнус, не в силах больше ждать, порвал ее прямо на охотнике.

Счастливая самодовольная улыбка расцвела на его лице. Пусть они и едва встретились, но ему уже удалось свести мага с ума, заставить его потерять контроль, отдаться своим инстинктам.

И все же, делать нечего — он просто не мог заявиться в Институт в будний день в этих жалких ошметках или вообще с голым торсом, пусть даже весеннее тепло и позволяло это. Алек засунул телефон в задний карман джинсов и замер, прислушиваясь. Дыхание Магнуса все еще было спокойным и редким, а значит, спал он глубоко.

Не так, совершенно не так, Алек планировал их воссоединение в этом мире, но выбирать не приходилось. Еще раз с щемящей нежностью взглянув на спящего мага, парень прикусил губу, чтобы сдержаться и не натворить глупостей, и вышел из комнаты. Мысли в панике разбегались, но на душе отчего-то было спокойно и тепло.

Алек легко нашел рабочий кабинет Магнуса, тихонько заходя в него. Как он и думал, кабинет не был защищен специальными чарами, так как маг жил один. Впрочем, от Алека он тоже особо никогда не запирался, делать это приходилось лишь когда у них были дети, то и дело норовившие залезть куда не следует.

Черт, их дети.

Алек встряхнул головой, пытаясь прогнать совершенно ненужные сейчас мысли. Зашел он сюда с единственной надеждой, что Магнус оставался верным самому себе, и даже в этом мире оставлял какую-либо одежду на спинке стула, подмерзая, работая по ночам. Залезть сейчас в его гардеробную, которая находилась прямо в спальне, было бы слишком рискованно, поэтому Алеку оставалось только молиться, осматривая стул и небольшой диванчик, надеясь найти здесь какой пиджак или накидку.

Напрасно.

Алек нахмурился, застигнутый врасплох, и подошел к окну. Солнце уже встало, и Нью-Йорк выглядел великолепно с двадцать третьего этажа, который и выкупил Магнус. Окно в его кабинете было просто огромное, и Алек задержался еще на минуту, не в силах оторваться от такого захватывающего вида. Подоконник, находящийся под окном, был достаточно широким, чтобы можно было прихватить с собой огромную кружку чая с книгой или плеером, и устроиться здесь на несколько часов, укрывшись теплым даже на вид, пушистым пледом.

Алек на автомате протянул руку, проводя ей по пледу, и удивленно выдохнул: он оказался настолько мягким и приятным наощупь, что Алек был бы не прочь приобрести нечто подобное и для своей холодной комнаты в Институте. Поняв, что разворошил тут все, Алек стянул плед, пытаясь сложить его заново, когда из него что-то выпало. Что-то оказалось довольно тонкой шерстяной водолазкой бежевого цвета, и Алек тупо разглядывал ее несколько секунд, прежде чем радостно подскочить.

Кажется, он был спасен. Какое счастье, что у Магнуса было так много одежды, то и время кочующей из шкафа по всем комнатам.

Алек быстро натянул водолазку на себя и посмотрелся в стоящее тут же зеркало: у нее были удлиненные рукава и приятная к телу ткань, и если бы она не была слегка коротковата в целом и не обтягивала так сильно каждый дюйм его тела, Алек бы даже признался, что ему откровенно нравится то, как он выглядит сейчас.

Возможно, все дело было в том, что вещь принадлежала Магнусу, а носить его одежду всегда было фишкой Алека. Да и, честно говоря, маг любил делать то же самое, то и дело надевая ужасные дырявые свитера охотника, когда Алека подолгу не было дома, а потом яростно отрицал это.

Алек в последний раз обвел взглядом комнату, возвращая плед на место, и вышел из лофта, бесшумно прикрыв за собой двери.

***

Прошло около месяца, и единственное, что отвлекало его от мыслей об их с Магнусом встрече, его позорной капитуляции без какой-либо записки или нацарапанного на листке номера, был его новый пост.

Уже как три недели он являлся Главой Нью-Йоркского Института и, если в детстве и юности это казалось чем-то нереальном, неземным, то сейчас Алек понимал, насколько сильно ошибался.

Разумеется, он гордился тем, чего добился. Ему всегда нравилось руководить людьми, менять сумеречный мир к лучшему, налаживать контакты с другими Институтами и Нижним миром, но… Он делал это далеко не в первый раз, и новизна, яркость ощущений от полученной власти немного угасла со временем. К тому же, на деле быть Главой означало прежде всего написание сто тысяч отчетов и подписание ежедневных рапортов, а это было не совсем тем, что привычно нефилимам как воинам, постоянно находящимся в движении и борьбе.

Алек захлопнул очередную папку, закончив заполнять нужные документы, и потянулся. В его спине что-то громко хрустнуло, и парень подумал, что ему совершенно точно нужно выделять хотя бы один день в неделю, лишенный бумажной работы и посвященный тренировкам и рейдам.

Он встал, прошелся по комнате, и вновь остановился с обратной стороны стола, упираясь в него бедрами. Мысли о Магнусе никак не желали покидать его голову и сегодня они были особенно настойчивы, вынуждая Алека надеть ту самую украденную водолазку, сохранившую уже едва заметный сандаловый запах, и длинный светло-коричневый пиджак сверху.

Очевидно, это было не лучшей идеей, так как после того, как Алек в сотый раз склонил голову, вдыхая любимый запах, его мозг окончательно отказался думать о чем-то другом.

Почему нельзя было развернуться и уйти, едва заметив мага в том примитивном местечке? Почему нельзя было не показывать своей заинтересованности? Почему нельзя было не отвечать взаимностью? И почему уж точно не стоило самому набрасываться на него, как изголодавшийся по любви и ласке зверь?

У Алека не было ответа.

С Магнусом так было всегда — чрезвычайно просто, как будто они были рождены, чтобы провести жизнь вместе, но при этом и чрезвычайно сложно, будто просто быть вместе и наслаждаться спокойной, размеренной жизнью — непомерная задача для них.

Сейчас он понимал, что тогда стоило бы думать не своим стило, а взять себя в руки и рассказать магу, кто он такой. Кто они такие.

Или попросту пофлиртовать и пригласить на свидание.

В конце концов, даже не обязательно было сразу же раскрываться как нефилим, ведь не просто так он буквально заставил Клэри придумать руну, надежно маскирующие все другие руны на неограниченное время. Так, что даже Магнус ничего не заподозрил.

А ведь теперь, после всего этого времени, было бы глупо заявляться в лофт к магу, продолжая притворяться ничего не знающим примитивным или и вовсе огорошая его новостью, что тот переспал с сумеречным охотником, который теперь, кстати, требует немедленного продолжения, а также его руки и сердца.

Неизвестно, сколько бы времени провел Алек в своих мыслях, если бы не короткий стук в дверь и появление в кабинете одного из охотников, ответственных за порядок в Институте.

— Прошу прощения, мистер Лайтвуд. У нас тут произошло небольшое недоразумение, и вас забыли предупредить, — немного неуверенно начал тот, и Алек нахмурился, вопросительно приподнимая бровь. — Когда ваша мать была во главе, она подписала контракт о проверке и обновлении силовых полей института раз в три месяца, и сегодня назначенный день, — охотник замялся, очевидно, испытывая неловкость. — В общем, теперь это ваше дело, так что я оставлю вас одних. Прошу, мистер Бейн, — парень отошел в сторону, пропуская мага вперед, и быстро вышел, закрыв за ними дверь.

Алек прекратил дышать.

Золотистая кожа, черный кафф с крохотной змейкой, тонкая линия бордовой подводки, серьезный, сосредоточенный вид, красивое, стройное тело, великолепный темный костюм и светлая рубашка с орнаментом. Все это был Он.

Мысли в голове Алека бежали, спотыкались, падали друг на друга и вновь бежали. Отдельные слова никак не могли связаться в целое предложение, и в этом не было совершенно ничего удивительного.

Алек не был готов встретить его вновь. А главное, вот таким вот образом.