Алек честно ничего не может поделать с желанием перерезать ее горло, несмотря на то, что обычно он ведет себя более… по-джентльменски.

Он сидит на своем месте, напряженный как пружина, готовый взорваться каждую секунду, и сам не понимает, почему чувствует настолько сильную ревность именно сейчас. В некоторых жизнях на момент их знакомства, у Магнуса уже были партнеры, но обычно это было что-то несерьезное, поэтому Алеку не приходилось так сильно волноваться, однако теперь… теперь это была Камилла, а значит, были все шансы, что Магнус вновь влюбится в нее всем сердцем, которое в итоге окажется разбитым. Если только он уже не влюблен?

Алек хмурится, и его руки неосознанно ищут что-то, за что можно было бы вцепиться. Одна из них крепко сжимает скатерть, портя идеальную гладкость ткани, а вторая хватается за стило, все еще лежащее на столе. Для начала ему необходимо выяснить, насколько давно все это происходит и как глубоки чувства Магнуса. А главное, Алек просто обязан удостовериться, что Камилла не обманывает Магнуса и не крутит им от скуки, пользуясь золотым сердцем мага себе во благо. Хотя, чего обманывать самого себя, если даже по одному этому ужину видно, что ничего хорошего в ней нет и в этой Вселенной?

Алек терпеливо сидит на месте, и к концу свидания его упорность окупается и ему удается узнать что-то полезное. Более того, услышанное даже радует охотника. Оказывается, это только их третье официальное свидание, а то, как вампирша ведет себя, наводит на мысли, что Магнус ей совершенно не нужен, но вот что ей нужно, так это либо внимание, либо деньги, а скорее, и то и другое.

Алек тихо хмыкает, не сдержавшись, подумав про то, каким образом бессмертная вампирша могла обанкротиться настолько, чтобы ходить теперь на свидания с богатыми папиками (по крайней мере, по взгляду окружающих, сам Алек знал, что она гораздо старше Магнуса). Охотнику тут же приходится срочно зажать себе рот рукой, потому что противный истерический смешок грозится вылететь наружу вслед за хмыком. Надо же, папиком Магнуса он еще ни разу не называл, даже в мыслях.

Вот папочкой…

Алек больно щипает себя три раз подряд, чтобы успокоиться и уделять должное внимание разговору пары, так как возникшие в его голове мысли уж слишком мешают разумному мышлению. Спустя пару минут ему это удается, и очередная реплика Камиллы про то, что выходные в Париже слишком скучны, а вот создать портал в Милан Магнусу бы стоило как можно скорее, настолько выбешивает Алека, что он сжимает кулаки еще сильнее, и на весь зал, пропитанный тихими разговорами и периодическими звуками чокающихся бокалов, раздается громкий трещащий звук.

Алек смотрит на свое поломанное пополам стило огромными глазами и безмолвно вздыхает. Если Джейс узнает об этом, то будет дразнить его до конца жизни. Охотник переводит взгляд в сторону, замечая подозрительный взгляд Магнуса, мечущийся по его столику, который кажется пустым, и решает не рисковать, тихо выскальзывая из-за него и возвращаясь в Институт. На сегодня он узнал все, что хотел, и теперь остается только продумать план дальнейших действий.

***

Возможно, если бы Магнус встречался с достойным человеком, искренне любящим его, Алек бы и не стал пытаться им помешать. В конце концов, разве не в этом проявляется настоящая любовь: отпускать любимого человека, чтобы он был счастлив? Вот только сейчас загвоздка была в том, что Камилла абсолютно точно не была влюблена в Магнуса, а тот не замечал этого. И дело далеко не в том, что Магнус глупый или недалекий. Зная его не одно столетие, видя его в разных мирах, Алек с уверенностью может сказать, что когда Магнус начинает влюбляться, он не замечает ничего плохого. Он не видит лжи, предательства, оговорок, и становится настолько поглощён человеком, что идеализирует его до того момента, пока все не развалится прахом. И Алек не должен допустить этого момента. Алек должен остановить все прямо сейчас.

Именно поэтому когда часы показывают три ночи, а суббота вступает в свои законные владения, Алек стоит перед входом в Пандемониум. То, что Магнус владеет этим клубом и здесь и именно сегодня должен присутствовать на вечеринке, Алек разузнал еще на неделе. То, что это шикарный шанс отвлечь его от Камиллы, он понял практически сразу. На то, что ему придется переступить через себя и положить начало соблазнению еще не своего парня, у которого уже есть девушка, он старается не акцентировать внимание.

Если бы только Иззи знала, сколько времени он потратил, чтобы выбрать сегодняшнюю одежду, она бы упала в обморок, потому что Алеку пришлось припомнить все, что заводило Магнуса и что могло бы ему понравиться, а потом еще и отыскать такую одежду. И если даже ему пришлось срочно прикупить кожаные черные мегаузкие штаны с мелкой цепочкой, свисающей вдоль ноги, никто этого не узнает.

Алек смотрит на неоновую вывеску давно ставшего родным клуба и может только надеяться, что все пройдет, как по маслу. Операция «Соблазнить Магнуса Бейна, выглядя сексуальнее, чем его стерв… сучк… девушка» слишком важна для него сейчас, поэтому охотник набирает в легкие побольше воздуха и беспрепятственно проходит внутрь, сразу же заворачивая в туалет. Он еще раз придирчиво осматривает себя, неосознанно начиная постукивать ногой в ритм мелодии, доносящейся с танцпола. Практически прозрачная темно-зеленая рубашка с коротким рукавом, которую он выбрал на сегодня, была больше похоже на что-то, что бы надел Магнус, но это не значит, что Алек выглядит в ней плохо. Напротив. Охотник хитро прищуривается, глядя на себя в зеркало, и все же расстегивает ее чуть ли не до конца, выставляя нараспашку овеянную ореолом волос грудь и подтянутый живот с четко прорисованными мышцами. Две последние пуговицы Алек не трогает, оставляя их чисто «для подразнить».

Его волосы сегодня уложены немного набок, но при этом все так же находятся в творческом беспорядке, потому что прилизывать их — табу для Алека абсолютно во всех жизнях.

Алек продолжает смотреть на свое напряженное отражение, думая, что готов. Все-таки он уже далеко не подросток, и хотя Магнус все еще с легкостью мог бы заставить его смущаться, Алек уверен в себе и своем теле, поэтому не чувствует никакого стеснения, осматривая свой откровенно вызывающий образ. Разве что это немного непривычно?

Неожиданно откуда пришедшая мысль проносится у охотника в сознании, и он криво ухмыляется, подходя к раковине, включая воду, а потом набирает полные руки и выплескивает ее на себя. На живот, по большей части. Вода тут же стекает вниз, оставляя влажную дорожку и заманчиво блестящие капельки на своем пути, и Алек выходит из туалета, понимая, что откладывать все смысла больше нет.

Люди находятся везде. Они танцуют, пьют, кричат, поют, и уже давно находятся в том состоянии, когда тебе абсолютно все равно, кто что подумает про твое поведение. Алеку нравится это, и он тоже выпивает огромный бокал искрящей золотистой жидкости, оказывающейся крепчайшем коньяком.

От неожиданности Алек начинает кашлять так сильно, что не может успокоиться, пока кто-то не подходит и не начинает легонько стучать по его спине. Алек чувствует искры от прикосновения и знает кто это еще до того, как оборачивается и встречается с яркими желто-зелеными глазами. Мир вокруг замирает, и Алек смотрит на Магнуса, не в силах оторваться, а толпа, беснующаяся вокруг, будто бы исчезает, оставляя их двоих наедине.

Магнус тоже смотрит на него, жадно, пораженно, широко раскрытыми глазами. Его взгляд очерчивает контуры лица Алека, опускаясь все ниже и ниже, и когда он замечает влажный впалый живот и распахнутую рубашку, его руки начинают подрагивать, и охотник удовлетворенно замечает две маленькие синие искорки, сорвавшиеся с его пальцев. Когда же он находит в себе силы перевести взгляд еще ниже и осматривает штаны, сидящие на Алеке, как вторая кожа, охотник понимает, что не ошибся с выбором одежды.

Магнус выглядит потрясенным, возбужденным, загипнотизированным. Его глаза бегают по телу Алека вверх-вниз, и охотник издает булькающий смешок, широко улыбаясь. Маг вновь поднимает взгляд на его лицо и глубоко выдыхает. Алек доволен. Алек очень, очень доволен. Даже можно сказать, он гордится собой. И гордится Магнусом, который научил-таки подбирать его одежду, когда уж очень надо.