- Стой, где стоишь. – Волку пришлось подчиниться. Глядя то на Агату, то на Вольфа, хищник был связан по рукам и ногам, а охотник словно не замечал его терзаний. – Хм… Вот он. «Последний» в этом лесу. Я перебил вас всех, надеясь, что покончил с проклятыми перевертышами, но ты как-то уцелел, щенок. Ты последуешь за “ним”. С тобой будет покончено. “Серый черт”, “неуловимый призрак леса”. Вот… – Вольф вновь натянул левый кулак на себя. Девушка попыталась его пнуть, но попытка оказалась неудачной. – Вот здесь я тебя поймал, сопляк.

Когти Агаты больно вцепились в руку старика, она пнула его под колено, отчего тот на секунду выпустил из виду Волка, и когда покрытый сединами охотник осознал свою ошибку, тот уже вцепился ему в руку. Ту самую, что терзала его волчицу.

Волк лишь с ненавистью сжимал руку охотника, но шуба из волчьих шкур не собиралась пропускать клыки к человеческой плоти. Вольф попятился назад, не выдержав веса взрослого хищника, выпустив при этом заложницу. Девчонка была ему более не нужна. Жалкая душонка волка – вот, что его интересовало, и за это, он был готов расплатиться по всем своим счетам. Жаль что силы уже не те...

Агата упала на землю. Перед ее глазами все плыло, но она уже поднималась на ноги. Кровь прилила в голову. Девушка слышала рычание, хищника или человека. Подле нее шла борьба, и она должна была остановить их. Красная шапочка кинулась к Волку и охотнику. Но было слишком поздно. Великая битва замерла на месте, словно невидимые силы остановили время.

Волк яростно вцепился в плечо охотника, вновь клацнул зубами, и челюсти сомкнулись еще ближе к шее старика. По серой шубе зазмеились струи крови, но... Девушка лишь видела как слабеет хватка хищника, как опускается его вздыбленный загривок. Из-за его темно серой спины сверкнул окровавленный нож. Не веря в происходящее она шагнула к ним. Волк рухнул на землю, а вслед за ним, пошатываясь, в сторону свалился и Вольф, а дальше... все происходило как в тумане, а может... Лес действительно наслал на них белую дымку небытия.

Истекая кровью, лежавший старик лишь видел как суетится темноглазая девушка. Как колыхаются ее локоны, как судорожно ее руки пытаются закрыть раны сероволосого юноши. Тот еле шевелился. Тянул к ней руки, говорил о какой-то нелепой глупой любви, лишь больше раздражая седого охотника. Мужчина внимательно смотрел и видел, как хрупкая девица взваливает на себя паренька, умоляя его еще немного потерпеть. Спотыкается, падает, плачет. Упряма, как и ее бабка. А волк еще держится за жизнь, надеясь, что он позволит им быть вместе. Неужели они уйдут, уйдут вдвоем? Так не должно быть. Проклятые волки. Нужно не оставить и шанса на его счастье. Он этого не заслуживает, как и не заслуживал и тот “волк”.

- Энхен... Энхен, – позвал он девушку, спутав прошлое с настоящим.

Рука Вольфа потянулась к ружью, что лежало в считанных дюймах от него. В груди что-то давило, но он решил, что должен прикончить эту историю, тянувшую свой душок спустя поколение… Один выстрел, чтобы наверняка. Он ведь глубоко всадил нож. Ему не жить. С этого расстояния он попадет прямо в цель.

- Еще одно движение, и я сверну тебе шею. – в серых глазах старика сверкнуло удивление, сменившееся желанием жизни. Его рука послушно легла на землю, ведь это был голос маленькой Энхен.

- Анни…

- Я просила не называть меня так. – возникла возле него женская фигура.

- Ты. Ты наконец, пришла ко мне. – сухие губы впервые улыбнулись спустя столько лет. – Я думал не увижу тебя больше. Кха… – шептал голос слабеющего старика, и ожившие в нем остатки нежности заставили женщину на секунду остановиться. – Ты так надежно пряталась от меня все это время, – его рука умоляюще потянулась к возвышавшейся над ним лесной ведьме, но грозный взгляд темных глаз заставил стыдливо спрятать свою ладонь.

- И что, Вольф. Поиски не закончились удачей? Потерял хватку или совесть не позволила? – припомнили ему его великий грех, который так и не простили.

- Энхен… Я не хотел. – принялся оправдываться старик, но его никто не слушал.

- Врешь. Я не хотела быть с тобой, и ты знал об этом. Не хотела видеть его мертвым – моего Серого... Но ты просто убил его, вопреки моим желаниям, а я ведь просила, умоляла.

- Прости, я любил тебя. Люблю… Теперь ты здесь...

Лесная ведьма медленно нагнулась, глядя прямо в серые глаза старика. Она как-то вдруг преобразилась. Вновь стала юной девушкой, что любила гулять в лесу, что завораживала его своей улыбкой. Как же давно это было, но ведь это было. Запутавшись в своих видениях, воспоминаниях, старик попытался коснуться ее, но она спокойно отстранилась, словно его воспоминания давно были мертвыми для нее.

- Я заберу это… с собой. – женщина вытащила лоскут красной ткани из его кармана. – Больше от твоих рук не умрет ни один волк, Йоган.

- Энхен, вернись. Я… я делал это ради тебя. Пом… Кха-кха…Пом-мог-ги. Энхен...Анни. Кха... Вернись, прошу. В последний раз... Анни!

Кричал некогда юный охотник Вольф, но она шла дальше, растворяясь в тени древесных крон. Унося за собой остатки давней истории, она какое-то время чувствовала на себе взгляд еще влюбленного, но жестокого охотника. Он звал, умолял ее, но она так и не развернулась. Крепко сжимая в своих руках красный головной убор, женщина помнила, помнила “его” желтые глаза, серый мягкий мех, его хищную улыбку. Все это было, было с ней и жило здесь в лесу до сих пор.

Среди могучих древ тихо шла лесная ведьма, стирая слезы по своей погибшей любви. Подле нее мерещился то ли Волк, то ли человек. Ее Серый, предназначенный ей судьбой. Среди могучих древ, шла девушка, таща на себе своего Волка. В этом лесу все спуталось: ожившие призраки прошлого, настоящего и будущего. Вечные странники, застрявшие в истории противостояния леса и деревни.

- Волк, потерпи... – девушка сорвала какую-то травинку, едва не упав от тяжелой ноши. – Волк, не спи, прошу тебя! Волк?

- А-г-гат-та...

- Волк!

====== Это было... ======

Совсем рядом прожурчала песнь жаворонка. Кажется кукарекнул взобравшийся на ореховую изгородь рыжий петух, прохлопав крыльями, но на это никто не обратил внимания.

Еще теплилась зола в очаге, но по дому уже начала разливаться приятная утренняя прохлада. Налитый чай давно остыл, и глиняные кружки теперь служили лишь для того, чтобы указать на точное количество гостей, собравшихся вокруг резного деревянного стола. Не спавшие они заворожено смотрели туда, где восседала она, словно годы не тронули ее лесного существования.

Ее рассказ кончился очень внезапно, утаив все то, о чем путникам хотелось бы еще послушать. Потупив взгляд темных прожигающих глаз, мерещась призраком в сумраке комнаты, хозяйка дома преображалась из невысокой милой старушки в юную девушку, бесстрашную и сильную – словно то было какое-то заклятие, что с наступлением утра теряло всю свою силу.

Непослушные волосы, убранные под кремовый чепец, вырывались на свободу, сияя серебром прожитых лет. В ее карих глазах жил озорной огонь юности и бесстрашия, словно перед ней проносились картины прошлого, радостного или горестного. Хозяйка дома сосредоточенно смотрела куда-то вперед – туда за окно, где в высь вздымались могучие изумрудные исполины древнего леса. Туда, где в ветвях игрался ветер, да солнце. Туда, где творилась маленькая жизнь лесных созданий. Туда, где между бугристыми холмами раскинулись земли, не тронутые рукой человека. Она глядела туда, и мерно качались кроны древ ей в ответ, приклоняясь перед каждым словом, звучавшим сегодня ночью.

Путники ждали, когда хозяйка лесного домика на опушке возобновит свой рассказ, но женщина, выпрямившись и как-то помолодев, казалось покинула их, навсегда затерявшись в своих воспоминаниях.

- Вам пора, думаю. – раздался ее помолодевший голос. – Уже утро.

- Утро? – обеспокоенно огляделся гость, завороженный творящимися здесь метаморфозами. Его брат также вышел из оцепенения, наведенных на него чар лесной ведьмы, но погрев в руках остывшую кружку, вновь посмотрел на нее.