Руки пропали, и он опять грезил неприятными видениями, где был заперт, обездвижен и лишь слышал крики Сансы, доводившие его до исступления. Бальтазар и Рогар убегали от него через лес, ведь он почему-то стрелял в них из лука. Собаки игрались разодранным Лягушонком, и мужчина все никак не мог прийти в себя, оказываясь то подвязанным к позорному столбу, то к стулу на псарне, и он впервые в жизни задыхался от своего беззвучного крика.

Кто-то всхлипнул.

Бастард открыл глаза, заметив в свете свечей знакомый рыжеволосый силуэт. Вскочив на ноги, девушка быстро упорхнула. Лежа на животе, Черный лорд попытался приподняться, но спину обожгло острой болью, и он, захрипев, упал на пропитанную потом подушку.

Сансе нужно было отдать распоряжения, и служанки облегченно вздохнули, услышав весть о пробуждении милорда.

— Наконец-то! — всплеснула руками Мэри, облегченно вздохнув.

— Надо бы сказать миледи… — проговорила прислужка Красного замка, оставленная при Болтонах мейстером. — В ее положении волнения не нужны.

— Ей сейчас не до этого, дурная ты голова, — шикнула на нее Мэри, чувствовавшая себя главной ввиду большей причастности к милордам, и на правах командира быстро повторила приказы госпожи. — Принеси бинты… И ужин. И можешь быть свободна. Только лишних людей под ногами не хватало!

Не услышав их перепалки, леди Болтон тихо закрыла за собой дверь, вернувшись в самые дальние покои замка, которые выпросила на несколько дней у десницы, чтобы их не беспокоили.

Девушка подошла к кровати. Ей не показалось. Рамси и вправду пришел в себя. Мужчина шевелил руками, и она, путаясь в своих мыслях, долго стояла на месте, пока не услышала голос супруга.

— Воды… — захрипел он, и она спешно поднесла ему кувшин.

Едва не завалившись, он сел на кровать и жадно примкнул к спасительной влаге. Стекая по щекам, вода капала на его одежду, впитывалась в простыни и в матрас, но щепетильной леди было не до этого. Путаясь в чувствах, она все же была рада, что он пришел в себя.

— Тебя нужно перебинтовать, — тихо сказала она. — Я сказала слугам принести еды и свежих простыней. — Милорд покорно кивнул головой.

Отдышавшись, Рамси встал с постели. Его зашатало, и он оперся на жену, угодив в столь долгожданные объятия, и миледи помогла дойти ему до кресла, прикрывая собой от любопытных взглядов слуг.

В комнате начался какой-то хаос. Все заходило ходуном. Бледный бастард сидел на своем месте, пытаясь окончательно прийти в себя, и безучастно наблюдал за людьми. Внесли еду, и пока на стол расставляли тарелки, какая-то девка уносила заляпанную кровью простынь.

Ну и натекло с него… Как с его жены в ту ночь, ухмыльнулся он.

Стихло…

Тишина…

В тишине к его спине опять прикоснулись, и он недовольно поморщив нос, дернул плечом. Так было нужно, и, помедлив, Санса, мягко положила свою руку, опять обмазывая его какой-то гадостью, порой щипавшей едва стянувшиеся рубцы. Он послушно терпел, позволяя волчице зализывать его раны. Ему всегда нравилось, если она делала что-то для него.

Миледи села перед ним на колени и на его вопросительно поднятую бровь да кривую ухмылку грозно нахмурилась. Ей всего лишь нужно было обработать его запястья, и, подставляя руки, бастард пристально смотрел на нее, вспоминая то, что слышал на суде. В тишине он ухватил ее за подбородок, и Санса смутилась. Взяла сверток бинтов и как можно скорее перевязывала его раны, свидетельствовавшие об унижении мужа, о ее унижении, и старалась не смотреть ему в глаза.

Она была смятена, погребена под всем случившимся. Все наконец-то закончилось, и освободившаяся от гнета возможных, но так и не сбывшихся кошмаров, девушка пребывала в ступоре. Желавшая вернуть супруга она, подтвердив предсказание ведьмы, его вернула. Рьяно боровшаяся за него она, наверное, победила, пускай и с небольшими потерями для своей чести и его здоровья. А что теперь? Как только ему станет лучше, они вернутся в Дредфорт, пыталась она спрятать неочевидное за очевидным, но… Что же сейчас? Именно сейчас?

Она вспоминала о суде, и в ней боролись противоречивые мысли, доводившие ее до непривычных выводов. Леди Болтон порой закрывала глаза, стараясь избавиться от странного наваждения.

Некогда жаждавшая возмездия своему мучителю, теперь Санса сомневалась в своей ненависти. Рамси Болтон заслуживал наказания, но когда он был наказан второй раз, как ей казалось, незаслуженно, что-то сжималось внутри нее. Она поражалась той жалости, вдруг возникавшей где-то глубоко внутри себя при взгляде на него, жалости к нему, и жалость эта мгновениями была сильнее воспоминаний о ее месяцах злоключений в Винтерфелле.

Перебинтовывая его спину, она металась. Она не знала, что ей сказать, что делать, и почему-то решилась провести рукой по взъерошенной темноволосой голове.

— Помнится… — пробурчал он, и Санса замерла. — Я тебя как-то выпорол, — вдруг сказал бастард, отчасти раздраженный ее молчанием, и так некстати захлопнул раскрывшуюся раковинку леди Болтон.

— Ты решил вспомнить об этом именно сейчас? — процедила она сквозь зубы, и когда девушка попыталась отойти, муж крепко схватил ее за руку.

— Хм… Я никогда не просил у тебя прощения… — пожевал он губами, подыскивая слова, и она, смягчившись, приготовилась его выслушать. Если бы он попросил, сейчас, здесь, в данную минуту, она бы, сжалившись, его простила, но… жизнь не песня. — И не попрошу, — посмотрел он ей в глаза, будучи, видимо, очень гордым не под стать бастарду, и миледи обиженно раздула ноздри, устыдившись своей наивности.

— Даже если ты будешь ползать на коленях, — помедлив, прошептала Санса Болтон и брезгливо выдернула руку. — Это ничего не изменит, — сказала она и уселась за другой конец стола, стыдя себя за какую-то странную слабость, продиктованную мягкосердием.

Она забыла, кто он? Ну что ж… Он быстро ей об этом напомнил.

В тишине дымились тарелки, и лишь сейчас Рамси Болтон увидел хороший шмат приваренного мяса, порезанного на тонкие розовые ломти. Все-таки… жена у него была замечательная, и мужчина, все еще обиженный ее ответом, не понимая, что сам спровоцировал рыжеволосую девицу на холод, вспомнил, как беззащитно она упала, когда ее грубо оттолкнули на суде.

А ведь она молодец, припоминал он ее слова. Как кстати она подвязала Гловеров и своего отца, вовремя напоминая о том, что Вонючка — вонючий предатель, да и все железнорожденные — под стать своему вонючему принцу. Милорд тоже был хорош. Где нужно приврал, где нужно сказал правду. Сработались они перед королевой отменно, словно все это время имели возможность договориться о том, что они скажут на суде, и даже детишки и те не сплоховали…

Если бы только они оказались поближе к нему тогда…

— Где дети? — пробурчал себе под нос мужчина.

— Ты о них вспомнил? — Санса взяла вилку в руки. — Я решила… Что ты не захочешь, чтобы они видели тебя в таком состоянии.

— Мудро, — вкусил он пищи, попытавшись дождаться других ее слов, но миледи молчала. — Ну наконец-то нормальная еда! Признаться, до твоих подачек кормили меня теми еще помоями.

Санса не ответила.

— Сколько я проспал?

— Больше суток, — сухо ответила леди Болтон.

Она и сама провалялась без сознания, найдя мужа на руках у молодого добряка-мейстера, и сейчас чувствовала странную тяжесть, гулявшую по телу. Есть ей не очень-то хотелось, но Санса методично орудовала приборами, делая вид, что занята пищей, скрывая свою злость. Злиться было легче, чем думать о том, что ей почему-то вдруг стало жаль изверга, этой жалости не заслуживавшего.

Не удержавшись, девушка подняла глаза.

Ведь и для нее самой многое на суде было раскрыто впервые. Теон был не только предателем, но и глупцом, которого ее муж обвел вкруг пальца. Став его женой, миледи почти сразу поняла, что Рамси умен, вот только ум его был, к ее сожалению, жесток.

Не знавшая военных премудростей она не могла не понимать того, как просто Рамси захватил Грейджоя, а потом отвоевал Винтерфелл. Рамси Болтон, бастард Сноу, победил столь страшного Станниса, да и от Джона ничего бы не оставил. Поймал Мизинца ради нее, а потом еще вся эта история в битве против ходоков, принесшая ему определенную славу.