- Ты на меня так крикнул! - жалобно сказала Ольга. И передразнила Алексея: "Ты чего пришвандерилась сюда?" Словечко какое нашел для любимой женщины. - Милые бранятся,.. - проворчал Никита. - Алексей, ты нас даже не познакомил... - Пожалуйста... Никита Астрахан - мой верный и давний друг. Ольга Тихоновна...
Алексей замялся, ему не хотелось называть её фамилию.
- Любимая женщина журналиста Кострова, - воспользовалась паузой Ольга. Она произнесла это вызывающим тоном, искоса поглядывая на Алексея - как отнесется к её заявлению.
- Оля-ля! - воскликнул Никита. - Малышка бросилась в атаку!
Он критически осмотрел Ольгу:
- Ничего не скажешь - хороша!
- Спасибо! - вежливо поблагодарила Ольга. - Вас куда забросить?
Никита назвал свой адрес.
- А, может, заедем ко мне? - предложила Ольга.
- Не могу, уже поздно, а я человек служивый, завтра с утра на работу.
Алексей не вмешивался в разговор, предоставив возможность им самим договориться.
Через несколько минут Ольга притормозила у одного из домов по Проспекту мира: "Приехали".
Никита попрощался, не без иронии поблагодарил Алексея за приятный вечер. Договорились в ближайшие дни созвониться.
Не спрашивая согласия Алексея, Ольга развернулась, по Проспекту мира выскочила на Садовое кольцо, дальше на Ленинградский проспект. Она вела свое вишневое элегантное "ауди" немножко небрежно, но уверенно.
- И куда мы направляемся? - поинтересовался Алексей.
- Ко мне домой, - спокойно сообщила Ольга. - А если быть точной - к нам домой. Ибо мой дом - это и твой дом...
- Господи, маленькая! - воскликнул Алексей. - Какая же ты торопышка!
- Так меня ещё никто не называл! - восхитилась Ольга. - Торопышка! Очень ласковое словечко!
Алексей подумал, что эта маленькая бесхитростная женщина, искренняя и открытая, становится ему все ближе и ближе. Конечно, она не схожа с бывшей супружницей Татьяной, державшей его в шелковой узде. Но, может, это и хорошо.
Дом, к которому они подъехали, был добротной "сталинской" постройки.
- Папа не любил ничего новомодного, - объяснила Ольга, уловив одобрение, с которым Алексей посмотрел на массивное девятиэтажное здание. Она загнала свою машину на охраняемую стоянку и припарковала её возле солидного черного "мерса". Пожилой охранник в камуфляже бросил подозрительный взгляд на Алексея.
- Это мой муж, Алексей Георгиевич, - объяснила ему Ольга. - Он вправе брать мои машины в любое время.
Алексей не мог понять шутит ли она, или говорит всерьез, и решил пока промолчать.
- Поздравляю, Ольга Тихоновна, - почтительно произнес охранник. - Я скажу об этом своим сменщикам - все будет в порядке.
Алексей пожал мужику руку, тому явно польстило такое внимание. У него был "цепляющий взгляд" - смотрел, словно фотографировал. "Из сталинских орлов", - определил Костров. Сталинскими орлами в его среде называли ветеранов НКВД и КГБ. Они были в свое время безжалостными служаками, а с возрастом стали цепными псами новых хозяев жизни, охраняли их добро.
Ольга порылась в сумочке и протянула охраннику сотенную купюру: "Выпейте, пожалуйста, за наше счастье". Она показала Алексею на черный "мерс": "Это папина машина, а теперь наша. Папа считал, что его профессия предполагает серьезную, солидную машину".
Подъезд тоже охранялся - плечистый парень сидел за застекленной стенкой, из которой просматривался аккуратный вестибюль, украшенный цветами в деревянных кадках.
Квартира Ольги была на шестом этаже. Девушка открыла замки и толкнула тяжелую стальную дверь.
- Добро пожаловать! - торжественно пригласила она Алексея.
Квартира, как говорится, впечатляла. Она была единственной на площадке: три комнаты, две спальни, две ванны, два санузла, кухня-столовая. Ольга водила Алексея по квартире, комментировала:
- Это моя комната, это папина... Это общая гостиная... Это моя спальня... Это папина... Моя ванная... Папина...
При каждом удобном случае она упоминала об отце, но теперь уже спокойнее, немного примирившись с утерей родного человека.
- Не понимаю, - искренне сказал Алексей, - как должен чувствовать себя человек в таких хоромах.
- А я что тебе говорила, когда примчалась к тебе спасаться от жуткого одиночества!
Она лукаво подмигнула Алексею:
- А вот там, в кладовке, приспособленной под гардеробную, живет старик Харон с веслом. Пойдем в гостиную, мой дорогой.
Когда она показывала квартиру, Алексей обратил внимание на то, что в одной из комнат накрыт стол на двоих.
- Я решила, что сегодня обязательно затащу тебя к себе. Бар вон там выбирай напитки. А я принесу закуски из холодильника, все уже приготовлено. Имей в виду, я люблю хозяйничать. Папа очень ценил это во мне...
Она не стала переодеваться и села за стол в своем нарядном вечернем платье. Объяснила:
- Ты первый раз в этой квартире... Я хочу, чтобы все было торжественно. Папа мечтал, что у меня будет любимый муж, а у него - хороший зять. Его нет с нами, но он, наверное, знает, что ты пришел в нашу квартиру.
Она сказала это очень серьезно.
- Ты веришь, что есть загробная жизнь? - спросил Алексей.
- Я не верю, а точно знаю это. Умирая, близкие нам люди остаются с нами, они просто переходят в состояние вечного покоя, и мы их не видим.
Судя по тону, Ольга была убеждена в том, что говорила. Алексей решил, что требуется перевести разговор на "земные" темы. Он поднял рюмку:
- Выпьем, миленькая моя... Никите сказала, что ты моя любимая женщина, а охраннику, что я твой муж... Так кто все-таки я?
- Ты - мой любимый муж, - сияя глазами, нежно улыбаясь, ответила Ольга. - Выпьем за нас!
Она, не торопясь, глоточками, опустошила свою рюмку, поставила её на стол и задумчиво произнесла:
- Как все странно в жизни... Счастье и горе часто идут рядом. Горе погиб мой папа. СчасТье - я встретила тебя, мой дорогой.
- Оленька, ты маленькая влюбчивая девочка. Это пройдет и ты ещё встретишь своего единственного мужчину.
- Отказываешься от меня, да? - удрученно спросила Ольга. Огорчение её было таким искренним, что Алексей торопливо стал её успокаивать:
- Не выдумывай! Я просто боюсь, что юная вы, леди, постараетесь от меня избавиться, как только поймете, что вы меня придумали.
- Если я тебя придумала... - пропела Ольга. Голос у неё был низкий, приятный.
Алексей хотел налить в рюмки, но она остановила его.
- Погоди, Алешенька. Это потом. А сейчас ты мне нужен трезвый.
Она поднялась со стула, взяла его за руку.
- Пойдем со мной. И не вздумай возражать.
Ольга повела его в свою спальню, расстелила кровать, попросила:
- Раздень меня и разденься сам. Застолье от нас не уйдет. Все потом... И не надо меня опрокидывать, я сама лягу с удовольствием и желанием. Гаси свет, мой любимый.
В темноте она жарко прижалась к нему, зашептала:
- Сделай, пожалуйста, мне ребеночка... Я очень хочу, чтобы ты это сделал! Потому ты и должен быть пока трезвым...
- Оленька, ты сама не понимаешь...
- Я хочу ребенка от любимого мужчины - что тут понимать! Здорового, красивого ребеночка хочу! Как ты! Потому и хочу, чтобы ты был трезвым!
Она чуть отодвинулась от него, взволнованно залепетала:
- Я очень рассудительная, да? Это, наверное, ужасно - рассудительность в постели... Ты не поверишь, но я даже к академику астрологии ходила на прием, и он рассчитал, что сегодня для меня самый удачный день для этого... Ну, сам понимаешь, для чего. Вот почему я и помчалась в ресторан искать тебя.
Алексей задохнулся от нежности:
- Бог мой, какая же ты странная, чудесная девочка!..
- Твоя! - торжествующе откликнулась Ольга, перевернулась на спину и разбросала ноги. - Скорее, а то я сгорю от желания!
Она страстно трудилась под ним, приближалась к нему и отдалялась, шептала охрипшим голоском:
- Так... Так... Еще... Ну же, еще! Разорви меня на половинки! Ой, не могу... Могу! Ой, я уже на вершинах! Алешенька!..
