Слова Ольги о том, что женщинам погибших владельцев "Харона" выплачиваются лишь проценты, подтверждались.
- Ты хорошо вник в это дело? - спросил Алексей.
- Уж куда лучше, - меланхолично ответил Никита. - Там и вникать, собственно, не во что: пришли, убили и ушли...
- Давай посмотрим на ситуацию с неожиданной стороны... Если сейчас погибнет Благасов, кому достанутся "Харон" и его "окрестности"?
Никита с любопытством посмотрел на Алексея.
- Странный вопросик... Если у Благасова не составлено иное завещание, то вот она - наследница: его супруга, Виолетта Петровна. А девушки и жена Брагина будут по-прежнему получать маленькие проценты. Если им будут их платить. Впрочем... Нет...
- Что?
Никита убежденно сказал.
- Жена Благасова не способна на такую сложную комбинацию. Я её, естественно, приглашал на допрос. И первое, что она сделала, это задрала симпатичные такие коленочки выше юбки... А уходя, десять раз повторила, что хотела бы, чтобы я прОдолжил её допрос в более приятной обстановке. Мол, она готова дать любые показания,.. И прочее, и прочее... Кажется, она помешана на сексе.
Четверо парней за близким столиком уже веселились вовсю. Они шумно обменивались впечатлениями по поводу каждого, кто попадал в поле их зрения: "Во, видишь, какой голубь сидит - с платочком на шейке...", "А бляди здесь тощие, недокормленные"... Девочки, ожидающие клиентов, тихо, несуетливо перемещались за дальние столики. Хилые кинематографисты делали вид, что не слышат оскорбительных реплик.
Карина принесла шашлыки, и Алексей спросил: "Кто такие?"
- Не знаю. У нас они первый раз. Господи, надеялась хоть сегодняшний вечер обойдется без скандалов и битья посуды.
Никита подождал, пока она ушла, и продолжил:
- И рад бы тебе помочь информацией, но мы застряли на мертвой точке. Только прошу не цитировать меня, я признал этот факт не для печати, а для тебя лично. Советую покружить вокруг нового коммерческого кладбища, которое они хотели открыть. По нашим сведениям все документы уже подписаны - через два дня после отстрела, и на одного Благасова. Чтобы такое сделать, нужны большие деньги крупному, решающему чиновнику и ещё другим, более мелким. Мы это знаем, но доказать ничего не сможем.
- Почему?
- Внешне все законно. Взятка, как тебе известно, доказывается лишь тогда, когда есть желание одной стороны уличить другую. А здесь - из рук в руки по взаимному доброму согласию. И ещё под прикрытием бурного обсуждения в Гордуме, что городу нужно новое кладбище. И оно, действительно, требуется.
- Типичный висяк, - констатировал уныло Алексей.
- Он, родной, - согласился Никита.
- Благасова прощупали?
- Естественно. Вне подозрений. Работала эта тройка компаньонов слаженно, дружно, без раздоров и разборок.
Алексей очень надеялся, что Никита даст хоть какую-то зацепку, но вот - ничего. Он с сожалением сказал:
- Вот и попробуй напиши что-то интересное. Фактов - ноль, придется нажимать на эмоции - стрельба, кровь, почтенные господа, помогавшие безвременно усопшим пройти последний путь и сами ушедшие по нему не по своей воле...
- Вы, журналисты, умеете вышибить слезу, - съязвил Никита, приканчивая шашлык.
Алексей не стал разубеждать приятеля, что старается совсем не для любимого еженедельника "Преступление и наказание".
Вдруг он воскликнул:
- Вот уж сюрприз! Явление девы Ольги народу...
У входа в зал стояла Ольга. Она была ослепительно хороша: в длинном вечернем платье с глубоким декольте, тщательно "оформленной" прической, с маленькой сумочкой в руке. Ольга обвела взглядом зал, увидела Алексея и направилась к их столику - свободно и несуетливо.
- Знакомая? - догадливо спросил Никита.
- Более чем,.. - не стал таиться Алексей.
- Понятно.
Из-за столика, где веселилась лихая братва, выскочил парень и схватил Ольгу за руку:
- Ух, какая стервочка! - завопил он на весь ресторан. - Причаливай к нам, бля буду!
- Вот и долгожданное битье посуды назрело, - пробормотал Никита, поднимаясь из-за столика.
- Ты сиди, - сказал ему Алексей. - Девушка моя... Ты при должности, а я человек свободный.
Испуганная Ольга упиралась: "Отпусти, скотина". Потом отвесила парню слабенькую пощечину.
- Царапается, кошечка! - пришел в восторг парень. - Не вывернешься, блядюшечка!
Алексей в три быстрых шага оказался возле распаленного пьяного парня и вырывающейся от него Ольги.
- Отпусти её, - негромко сказал парню.
- Гля-бля! - заржал парень. - Житуха надоела?
Похоже без любимого и простым "народом" и интеллигентами словечка из него не выскакивало ни одной фразы.
Алексей ткнул его двумя растопыренными пальцами левой руки в шею, а правой быстро откинул борт пиджака, открывая "макарку" в наплечной кобуре. Парень навзничь упал на пол и захрипел, задергался без воздуха. К ним, опрокидывая стулья, ломился ещё один из веселой компании.
- Замочим всех! - предупредил негромко Алексей, бросив ладонь на рукоятку пистолета.
Никита у своего столика развернулся к застывшим в изумлении остальным парням, тоже сунув руку за борт пиджака. Парни оказались у него под прицелом.
- Замочим! - повторил Алексей. И негромко сказал Ольге:
- Иди за наш столик, мы Тут побазарим по-свойски. Ольга без сил опустилась на стул. В общем, она держалась хорошо, но в глазах у неё плескался страх.
- Живете без понятий? - грозно спросил Алексей того, что прибежал на помощь незадачливому ловеласу.
- Извини, браток, ошибка вышла, - пробормотал пареНь, казавшийся у четверки старшим, в авторитете.
- Я-то извиню, но честь моя - нет! - злобно прошипел Алексей, умело впадая в легкую истерику.
- Давай разбежимся, - чуть ли не заискивающе предложил "старший".
- Так не пойдет! - Алексей окончательно вошел в роль. - Полштуки баксов девочке на духи - за оскорбление.
- Лады, братан, - ошеломленный парень под бдительным взглядом Алексея достал из кармана пятьсот баксов.
- И без закидонов! - предупредил Алексей. - Вроде того, что будем ждать на выходе...
- Не малолетки, - "старший", наконец, стал обретать достоинство. Признаем, тебя и твою "щелку" оскорбили - мы компенсировали. Все по понятиям...
Алексею надо было доиграть до конца, он повернулся к Ольге и грозно спросил:
- А ты чего пришвандерилась сюда?
- Я... я, - забормотала Ольга.
- То-то! Только раздор между мужиками вносишь...
Ему было жаль испуганную девушку, у которой страх в глазах сменился слезами, но он помнил, что ещё надо убраться отсюда.
Кореша поверженного братка подняли его с пола, усадили на стул, влили в него стопку водки, и тот стал оживать, замотал головой.
Алексей вернулся за столик. Они с Никитой хмуро выпили, всячески демонстрируя негодование и неудовольствие. Притихший ресторан оживился, зашуршал на разные голоса - до пальбы не дошло, уже хорошо. Братки примолкли, налегли на выпивку и закуску, тихо обмениваясь неслышными Алексею фразами.
Уходить сразу было нельзя, это не вписалось бы в образ созданного Алексеем крутого. Минут через пятнадцать сообразительная Карина без напоминания принесла кофе и счет.
- Уходите через парадный подъезд Дома, - тихо сказала она Алексею. - Я предупредила, вам откроют и выпустят.
Они рассчитались и ушли, не оглядываясь по сторонам: первым шел между столиками Никита, за ним Ольга, замыкал шествие Алексей. Он знал, что братки выскочат вслед за ними и замотаются, забегают у служебного входа в Союз кинематографистов, через который посетители проходили в ресторан.
- Я на машине, - сказала Ольга. - Машину оставила на Брестской.
Через минуту они уже выскочили на Тверскую. Ольга вела машину сосредоточенно, молча. На её личике было выписано искреннее раскаяние и все ещё не оставивший её страх.
- Не мучься, - сказал Алексей. - Ты ни в чем ни виновата. Кто мог предположить, что те придурки настолько агрессивны?
