Поздним вечером Адам пришел в спальню. Сел на край моей постели. Провел рукой по повязке.

- Прости меня, - прошептал он. - Но иначе нельзя.

Я лежала с закрытыми глазами, как будто сплю. Чего бы стоило схватить сейчас его за руку, и приставить нож к горлу, благо он у меня был под подушкой. Но нет. Надо вести себя хорошо. Адам лег спать.

Еще день я проходила с повязкой. Боль почти прошла. Я то лежала, то выходила во двор. Вечером размотала голову. Достала свое зеркальце, посмотреть, на сколько все плачевно. Что я могу сказать. В лунном свете синий цвет выглядит потрясающе синим. Но медлить дольше нельзя.

Я вышла в зал. Ева сидела у очага, занималась какими-то домашними делами. Посмотрела на меня, но опять отвернулась к работе. Я пошла на улицу. Обошла весь сад. Адама нигде не было. Вернувшись в дом, я спросила у Евы, где он.

- Он не обязан передо мной отчитываться, - ответила она, не поднимая головы. Я заметила, что она заматывает деревянную фигурку в разноцветные тряпочки. И получается такая куколка.

- Что ты делаешь? - спросила я.

- Оберег, - ответила она. - Чтобы защитить моего мужа от темных сил.

И из подлобья взглянула на меня.

Я промолчала.

- Адам, можно с тобой поговорить?

Я застала его утром, сидящим за обеденным столом в одиночестве, и села напротив, подперев голову, и глядя кротко, влюбленно.

Он не ответил. Только поднял глаза.

Я вздохнула и начала.

- Надо признать, что наша попытка номер два не удалась. Признаюсь, когда мне передали, что ты готов принять меня, я была категорически против возвращения. Для меня все было понятно еще с прошлого раза. Но что-то не давало покоя. Что-то подсказывало, что еще не все потеряно. И тебя тянуло ко мне, ведь правда? Согласись? Иначе ты бы не ходил по лесу в поисках меня. И я бы не блуждала вокруг твоего дома. Что-то связывает нас. Нечто большее. Ты так не считаешь?

Адам скрестил на груди руки, и ничего не сказал. Продолжал только смотреть на меня.

- Пока меня не было, скажи, с тобой не происходили какие-нибудь странные вещи?

- Например?

-Ну, например, какая-нибудь невероятная способность не открылась в тебе? Слышать звуки леса? Что происходит на его другом конце? Или управлять погодой?

- Звуки я и так слышу прекрасно. Управлять погодой?.. Помнится мне ливень шел. В лесу сухо, а вокруг дома хоть греблю ставь. Еще подумал, кто ж так управился. Не ты ли?

Я промолчала. Но глаз не отвела.

- Значит нет? Никаких ощущений? Никакой силы не проснулось в тебе? Желания к свершению чего-нибудь грандиозного? Более важного, чем охота и садоводство?

- Что может быть важнее? Благодаря этому я живу.

- Да, но можно ведь жить по-другому. Можно выйти из дома, вдохнуть полной грудью свежий ветер, сесть, к примеру, на плот, и уплыть навстречу новым берегам? Можно не просто есть, спать и охотиться, а управлять целый миром. Махнешь рукой, и горы сдвинутся. Махнешь еще раз - и море вспенится. Ты можешь быть вездесущим. Ты - это целый мир. И целый мир - в тебе. Что скажешь?

- Мне достаточно того, что у меня есть.

- И что же у тебя есть?

- Дом, сад, лес, в котором много зверья. Есть река, где много воды. Это все, что мне нужно для жизни.

- А как же Ева?

- И у Евы все это есть.

- Да, но как ты определяешь ее? Что она значит для тебя?

- Ева это Ева. Я никак ее не определяю.

- Но она же здесь живет, готовит тебе еду, заботится о тебе.

- Это ее желание, я ей не запрещаю.

- Но она хочет большего. Помнишь, тогда в саду, я сказала, что она считает, что ты должен стать ее мужем, а она твоей женой.

- Я не понимаю, к чему ты клонишь. Между нами ничего личного.

- Хорошо, ладно. Тогда скажи, что на счет меня? Как ты определяешь меня? Если с Евой ничего личного, в то время, как она считает тебя своим мужем, ведет себя скромно и покорно, как должно жене, живет с тобой в одном доме. Как же тогда ты относишься ко мне? Кто я для тебя?

Адам молчал.

- Я не невеста, не жена. Я ведь даже не подруга. Я честно старалась. И думала, что у нас получится.

- Если ты о миссии зачатия рода человеческого, то тут я ничего не обещал. Это был начальный план, но за конкретную цель я его никогда не считал. Это скорее была рекомендация, чем правило.

- Да фиг с ней, с миссией. Зачем ты просил, чтобы я вернулась?

- Потому, что хотел сделать лучше для тебя. Это было от чистого сердца.

- Я не сомневаюсь. А помнишь, как мы завалили кабана? Как сидели и смотрели на Луну? Я была по-настоящему счастлива тогда. И я думаю, что тогда со мной был лучший ты. И это есть в тебе. Только нужно дать этому лучшему развиться, выйти на свет. И я могу помочь тебе. Как бы там ни было, я хочу, чтобы ты знал - я не враг тебе. Я твой друг.

- Я и считал тебя своим другом.

- Да? Другом, с мнением которого не считаются? Которого можно использовать, как подстилку, а потом просто выбросить? Сегодня я друг, а завтра иду лесом. И уже Ева заправляет всем.

- Я уже сказал, что с Евой ничего личного. Она мне помогла, я разрешил ей жить в доме. Обычная благодарность.

- Но она-то так не считает. Она на что-то надеется. Ты ведь не замечаешь того, что происходит вокруг. Люди не деревянные, они живые, у них есть чувства. Поэтому Ева молчит. Поэтому я говорю. Потому, что мне не безразлично. Потому что ты мне не безразличен.

- Я прекрасно замечаю и людей, и их чувства. Считаюсь с ними, и стараюсь не давать никаких поводов. Мне очень жаль, что тебе показалось иначе.

- Да, не даешь поводов. Плохо это у тебя получается.

- Слушай, мне очень жаль. Я хотел помочь тебе освободиться от влияния демона. Все, что я делал и говорил - от чистого сердца, повторюсь. Наверное, я не заслуживаю хорошего отношения.

- Ты заслуживаешь, всего хорошего заслуживаешь. И я знаю, что способен на большее. Я верю в тебя. Понимаю, что это трудно увидеть, посмотреть со стороны на свою жизнь. Но у меня это получилось. Каждый день для меня разный, даже если я просто сижу, и ничего не делаю. Каждый день - это другой воздух, он приносит новые оттенки запахов. Листва на деревьях каждый день разная. Мир говорит со мной тысячью голосов. Он необыкновенный. Многогранный. И я могу им управлять. Я могу заставить ветер дуть туда, куда мне нужно. Я управляю им, а не он мной. Я разбиваю камни морской пеной, а не они разбивают в пену меня. Вместе мы смогли бы еще больше. Ведь разве тебе не хотелось бы, чтобы рядом был кто-то, кто всегда будет на твоей стороне? Кто поймет тебя и защитит. Кто будет рядом с тобой до конца? Кто примет тебя таким, какой ты есть? И поможет стать лучше? Тот, кто поможет тебе увидеть больше, то, что скрыто. Быть может это твой единственный шанс изменить жизнь? Не упускай же его. Не упускай меня.

Хотелось взять его за руку, но он держал их скрещенными на груди. Адам ничего не сказал.

- Что ж. Значит, я уйду без тебя.

- Не надо никуда уходить, - сказал Адам. - Ведь все отлично.

- Да, я вижу, как все отлично. Особенно это видно по моему лицу.

Оно было наполовину покрыто красными полосами воспаленных сосудов, расходящимися от левого виска, куда пришелся удар.

- Прости, я повторю еще раз, что мне очень жаль. Но ты вынудила меня.

- Чем же, позволь спросить? Тем, что пошла погулять?

- Ты не сказала, куда идешь, и когда вернешься. И вела себя неуважительно.

- Ты обиделся что ли из-за травы? Я же пошутила!

- Значит, ты сама не думаешь о чужих чувствах. Ты сама делаешь то, в чем обвиняешь меня. И как я могу тебе верить?

Мой мозг готов был взорваться. Надо же, он все перекрутил..

- Так ты все это время обижался на меня? За шутки про бревно, и все остальное? Ты настолько все принимал на свой счет?

- Я не красна девица, чтобы обижаться.

Я провела рукой по лицу.

- Ладно. Все равно, прости меня. Если я тебя чем-то обидела, прости меня, пожалуйста. Я не хотела. Мне очень стыдно. Мне жаль. Я сожалею.