Эта мысль причиняет мне боли больше, чем следовало, так что я сделаю все возможное, чтобы забыть о нем.

В конце концов, Эйин приходит ко мне.

— Вот, — говорит она, вручая мне сумку, похожую на ту, которая была у меня до того, как я приехала сюда. — Тут кой-какая еда, ее должно хватить на некоторое время.

Андрак ужасающе молчит, когда она торопит меня вперед. Мое сердце глухо стучит в груди, несомненно, мы будем обнаружены. Часть меня питает недоверие к Эйин, но я сосредоточена на том, чтобы поспевать за ее быстрым шагом.

В конце одного мрачного коридора Эйин прижимает руку к тому, что я предполагаю - сплошная стена. Но она ускользает, раскрывая пещеру абсолютной тьмы.

— Этот туннель ведет мимо стен Андрака к аллее в городе. В сумке есть голографическая карта, чтобы ты не потерялась.

Она закрывает глаза и протягивает руку. В ее ладонях формируется цветение золотого света в форме шара. Это сафур. Частицы энергии Эйин превращаются в светлое и слабое тепло.

Иккон делал их для меня, когда я была ребенком, чтобы развлечь меня. Я не знала, что неменяющиеся андрасари тоже могут их создавать.

Золотой свет сафура сияет на ее лице, когда она показывает, чтобы я взяла его.

— Тебе нужно идти сейчас, прежде чем он умрет, — говорит она, указывая на сафур. — В туннелях очень темно.

Я смотрю в зияющую черноту. Она пугает, но это мой побег. Тогда я снова встречаюсь взглядом с Эйин.

— Почему ты помогаешь мне?

Она указывает на свою щеку, где шрам скрыт волосами.

— Афат сделал это. Я назвала его жестоким за убийства и порабощения людей, когда все это началось, и он ударил меня измененными пальцами. Терон пытался его убить и ему это почти удалось, несмотря на то, что был так молод. — Она улыбнулась, как будто это было нежное воспоминание, когда на самом деле угнетающе. — Но я умоляла его не делать этого, потому что Афат был нашей единственной семьей после смерти наших родителей. Афат продолжал убивать и порабощать еще больше людей. Итак, ты видишь, что страдания людей всецело лежат на моих плечах. Если бы я дала Терону закончить работу - Афат был бы мертв, а Терон был бы Конай сегодня.

— Это все равно не изменило бы судьбы людей. Терон ненавидит всех нас.

— Кроме одного. — Она улыбнулась. — Иногда это все, что тебе нужно. Только один, чтобы изменить судьбу многих.

Глава 18. Терон

Прошлой ночью, когда дремал в своем кабинете, в строенном маячке в ошейник Силы, сработал сигнал тревоги в моем имплантате.

Она вышла за пределы Андрака.

Я проснулся и встал на ноги в считанные секунды, готов выследить ее и притащить обратно в свою квартиру.

Только после того, как я выбежал из моего кабинета, вспомнил, что не должен гнаться.

Мне должно быть все равно.

Это то, чего я хотел. Я прогнал ее от себя, потому что как бы не презирал Ронана, за то, что он сказал, он прав.

Сила отравила мои мысли, подорвала убеждения, которых я придерживался в течение многих лет. Поскольку человеческие восстания сильны и выходят из-под контроля, я сомневаюсь в своих действиях. Вместо того, чтобы убивать тех, кого признал виновными в непослушании, посадил в тюрьму.

Конечно, Ронан оспорил это, казнив их. Афат предоставил ему больше власти, чем обладаю я, и это превратило его в неузнаваемое существо.

С тех пор как он подвергся атаке человека злоба и ненависть Ронана усилилась. Он вызывает в воображении различные способы уничтожить людей, его последнее изобретение - ошейник, который взрывается и убивает человека, который его носит.

Это зашло слишком далеко, и я знаю, что даже некоторые андрасари, которые были несгибаемыми сторонниками порабощения людей, тоже так думают. Поскольку Ронан так же убивает свой собственный вид в мнимом соблюдении приказа, больше андрасари присоединяется к мятежу.

Борьба усиливается, человеческий голос громче, и они, наконец-то, услышаны.

Я стою перед дверью в течение долгого времени, мой дракон тревожный и злой из-за того, что половинка моего огня сбежала. Он требует, чтобы я пошел за ней и должным образом утвердил ее укусив, заклеймил, как свою пару. Таким образом, она никогда не захочет оставить меня снова.

Нет, я должен отпустить ее. Хотя за стенами Андрака не безопасно, ее присутствие здесь может поставить под угрозу ее будущее. Рабы внутри Андрака в безопасности, потому что служат Андрасари, которые служат Конаю, но со временем Ронан убьет и их.

Поэтому я возвращаюсь в свой кабинет, мое тело напряжено от гнева. Я разъярен на себя, из-за того, что, не смотря на большую власть, которой наделен, я все еще бессилен.

На самом ли деле это бессилие или все же трусость?

Ронана и Афата нужно остановить, и тем не менее я ничего не делаю. Силу нужно вернуть и защитить, тем не менее. я прячусь в своем кабинете. Я стою на перепутье и не желаю делать выбор, потому что боюсь последствий.

Я не мог заснуть всю оставшуюся ночь. На следующий день мое настроение такое же черное, как чешуя моего дракона.

Оно не улучшилось, когда наблюдатель из района Тарро прислал мне краткое послание, что Тарро пожелал прекратить торговые связи с Андрасаром, если преследование людей и существ Рур продолжится.

Встреча с Афатом, чтоб обсудить новое развитие и убедить его держать в узде Ронана, была бесполезна. Он не отвечает на мои звонки. Он отсутствует в Андраке и не был замечен в течение некоторого времени. Несомненно, Афат отправился в один из домов удовольствий, которым он пользуется, пока его империя погружается в хаос.

К вечеру я всего лишь кипящая ярость. В Андрасаре беспорядки, и Сила все дальше уходит от меня.

Она не может снять свой ошейник без моего прикосновения, поэтому я знаю ее точное местоположение. Но диапазон ошейника ограничен, и, неминуемо, Сила будет потеряна для меня навсегда.

Как же ей удалось сбежать?

Я проверяю журналы местоположений ее ошейника, начиная с того момента, когда она покинула мою квартиру. Очевидно, она провела большую часть своего дня, даже после комендантского часа, в лазарете.

Я хмурюсь из-за этого. Помогла ли Эйин ей? Даже несмотря на то, что Эйин никогда не скрывала, что не поддерживает порабощение людей, она знает, что Сила моя половинка огня. Она не помогла бы ей сбежать, зная важность Силы для меня.

Поэтому я направляюсь в лазарет, чтобы узнать правду.

— Конечно, я помогла ей сбежать, — без колебаний ответила Эйин.

Я никогда в жизни не был так разозлен сестрой. И ее безразличный тон не помогает, когда она призналась в своем предательстве.

— Почему ты сделала это? Ты можешь быть заключена в тюрьму, Эйин.

— Ты собираешься рассказать Ронану и убить меня? — Когда я не отвечаю, она пожимает плечами. — Она хотела уйти, поэтому я помогла.

— Не могу поверить, что ты сделала что-то подобное. Особенно, когда ты знаешь, что она моя… когда ты знаешь, что она для меня значит.

— Я не могу поверить, что ты относишься к своей половинке огня так чудовищно. — Она поджимает губы. — Ты бы видел ее. Она выглядела такой потерянной, одинокой и раненой. Сильный дух, который сломлен. Не знаю, что ты сделал, Терон, но независимо от того, что ты мой рах, и я люблю тебя, ты не заслужил ее.

Я резко запускаю руки в волосы в разочаровании. Вина и стыд съедают меня.

— Думаешь, я этого не знаю? — грубо говорю я. — Каждый день, когда она была здесь, каждый раз, когда я смотрел на нее, напоминало мне об этом факте.

— Тогда я оказала тебе две услуги — говорит она. — Она вне поля зрения и внимания, так что ты можешь вернуться к старому себе. Не тому, которого тоха и каха пытались воспитать с порядочностью и уважением к другим, а тому, кто был наполнен ненавистью, которого взрастили Афат и Ронан. — Ее тон горький, черты лица потемнели от разочарования. — Во всяком случае, она не может быть здесь. Дочь Шихонга, Ксиа, знает, что Сила спасла тебе жизнь и рассказала другим людям в Андраке. Теперь она считается предателем своего собственного вида.