Книга эта – о жизни преподобного Сергия, о его монашеском подвиге, о том великом деле, которое призвал его Господь совершить на Руси, дабы исполнилась над этой землей, истерзанной вековым монголо-татарским игом, Его святой волей и стала эта земля могучим Государством Российским, твердыней веры православной.

Книга эта – о том времени, когда преподобный Сергий и его ученики в глухой Радонежской глуши смиренно творили молитву и жили по законам высшей правды – правды Божией и любви, преодолевающей «страх ненавистной розни мира сего». От лампады, возжженной в малой лесной обители, разгорелась душа народная любовью к Богу, к ближнему, к родной земле, к заповеди Христовой о любви, высшей мерой которой является готовность душу свою положить за други своя (ср.: Ин. 15, 13). С этой любви начиналось на Руси духовное Возрождение, в отличие от Запада, который признал мерой вещей человека.

Книга эта – о великом наследии преподобного Сергия: его обители, ставшей Великой Лаврой, духовным сердцем России, неколебимым оплотом православной веры.

В меру своих скромных сил мы пытались рассказать обо всем этом так, чтобы слова В.О. Ключевского и Святейших Патриархов Алексия II и Кирилла раскрылись в реалиях исторического времени и стали частью души, приобщившейся к тайне смиренного и тихого старца – великого святого, служителя Святой Троицы, Игумена земли Русской, ее печальника, молитвенника и заступника.

Преподобный Сергий Радонежский родился предположительно 3 мая (16 мая по новому стилю) 1314 года. Время было трудное и по видимости беспросветное. Без малого сто лет отделяли год рождения святого от страшного 1238 года, когда нашествие Бату-хана оставило на месте цветущей и набиравшей силу Руси груду развалин и горы трупов.

К этому трагическому итогу домонгольского периода своей истории Древняя Русь шла долго: если считать с года крещения Руси (988) – в течение почти двух с половиной веков. А ведь и до крещения русичей в Киевской купели существовало Русское государство, уже «болевшее» теми же болезнями, которые свели на нет его могущество. Суть этих «болезней» заключалась в междоусобных, братоубийственных войнах, погоне за честью и богатством, нелюбви к ближнему, отступлении от заповедей Божиих. Причины «болезни» коренились в самом устроении Киевской Руси. Отношения между князьями определялись так называемым родовым правом. Вся земля считалась собственностью всего рода, каждый князь «сидел» в своем уделе, но обязан был исполнять волю великого князя Киевского, которым после смерти почившего князя становился самый старший в роду. Великий князь считался верховным распорядителем и правителем Киевской Руси. С годами род Рюриковичей все более разрастался, удельные отношения становились все более запутанными. Порядок наследования «золотого Киевского стола» нарушался все чаще. Все чаще нападали на Киев степняки (сначала печенеги, потом половцы), которые нередко становились третьей стороной в междоусобной брани и имели с того немалую выгоду. Ведь войны велись не только за честь, но и за добычу, а добычей становились города, уделы и пленники, которых победители обращали в рабов и везли на невольничьи рынки в Константинополь. Оттого так редки были в то время на Руси периоды мира и тишины.

В начале XII века великим князем Киевским в обход права князей старшего рода стал один из самых выдающихся героев русской истории – Владимир Мономах. Сам он этой чести и власти не добивался, уважая право старшего в роду, но бесконечные смуты заставили киевское вече в 1113 году пригласить шестидесятилетнего Владимира Всеволодовича на великое княжение. Мономах правил двенадцать лет, после него почти семь лет правил его сын – Мстислав Великий.

Вел. кн. Владимир Всеволодович Мономах.

Рис. из Титулярника 1672 г.

Это был лучший период в истории южной, Киевской Руси, объединившейся под сильной рукой мудрого государственного деятеля. Однако сразу же после смерти Мстислава Великого снова начались междоусобицы. Великие князья в Киеве сменялись как в калейдоскопе. По всей Руси воевали мономаховичи с ольговичами, старшие мономаховичи – с младшими, в борьбу вмешивались и поддерживали то одну, то другую сторону князья из других княжеских кланов. Эта борьба, в которой не редкостью было приглашение на помощь половцев (с которыми к тому же роднились многие русские князья), вконец истощила южную Русь, и она уже никогда не вернула себе лидерства в общерусских делах.

На смену Киевской Руси поднималась Русь Северо-Восточная, отделенная от юга густыми, труднопроходимыми лесами, оттого часто называвшаяся Залесской, а по городу, который был центром плодородного безлесного края – ополья, эту Русь южане называли еще Суждалью. Поначалу этот край входил в состав Ростовского княжества, которое в середине XII века называлось уже Ростово-Суздальским. При князе Юрии Владимировиче Долгоруком, одном из младших сыновей Владимира Мономаха, княжество стало самостоятельным, а до того времени оно было как бы придатком к великому княжению. Край был богатый и привольный – плодородные почвы, богатые рыбой реки, вполне пригодные и для судоходства, заливные луга, леса, полные почти непуганого зверя, запасы железа, известняка манили сюда переселенцев с далекого юга, все больше и больше опустошавшегося междоусобными войнами и набегами кочевников.

Вел. кн. Юрий Владимирович Долгорукий.

Рис. из Титулярника 1672 г.

Князь Юрий Владимирович мало интересовался своей вотчиной, его манил златоглавый Киев, за который он вел долгую и неудачную войну со своим племянником, великим князем Изяславом Мстиславичем, сыном Мстислава Великого. Юрия Владимировича современники прозвали Долгоруким, оттого что из своего залесного захолустья он тянул свою длинную руку к Киевскому золотому столу, с этим прозванием он и вошел в историю. Однако война требовала средств, и Юрию Владимировичу пришлось заняться обустройством своего удела. Он стал активно заселять свои земли переселенцами, давая им наделы и немалые ссуды. Для укрепления границ на случай войн с южными соседями и поволжскими булгарами, которые в это время часто тревожили русские пределы своими набегами, князь построил новые города, в числе которых была и Москва.

Юрий Долгорукий намечал стратегически важные места для строительства городов и давал указания о переселенческой политике, так как управленческих забот не любил, предпочитая им военные походы на юг и шумные пиры. Строил города, а в их числе и Москву, встречал, расселял и обустраивал переселенцев его старший (из оставшихся к тому времени в живых) сын – князь Андрей Юрьевич, святой благоверный князь Андрей Боголюбский. От отца в удел он получил небольшой, незначительный, как тогда говорили – «мизинный» городок Владимир, но в отсутствие отца, по сути, правил всем княжеством. Он был совсем не похож на отца в том, что касалось войны и мира, отношения к своему северному краю, который он любил пламенной, какой-то даже неистовой любовью. Он был одним из лучших воинов своего времени, рассказы о его безудержной отваге передают летописцы. Однако войны он не любил, и как только заканчивался очередной поход (как правило, поражением Юрия Владимировича), он призывал отца к заключению мира и уговаривал его вернуться домой, смириться и не множить зла.