Я стал осторожно подкрадываться к этой стайке. Наконец появился просвет между деревьями, и показалась небольшая поляна. На ней паслись несколько оленей. Или ланей? У оленей рога вроде бы развесистые, а у этих торчали по два маленьких рога. Да и сами они были какими-то недомерками. Вроде бы олени, но размером чуть больше зайца. Но зайца упитанного. Однако одного такого оленя на нашу компанию не хватит. Нет, был один неплохой экземпляр, его бы нам, может быть, и хватило, но это, по-видимому, вожак, а его убивать не хотелось. Убью вожака — все пропадут. Лучше вот эту парочку. Не очень крупные, но и не мелочь. Стрелять я умел, так что два еле слышных выстрела — и два оленя свалились и даже не дернулись. Остальные насторожились, но пока ничего понять не могли. Вроде всё тихо, а два их сородича лежат. Потом вдруг встрепенулись и мгновенно умчались. Вот это скорость. Вроде только были на поляне — и уже их нет. Я подошел к своим трофеям. Обоих в голову. Перерезал обоим горло и спустил кровь. Разделывать на месте не стал: пусть девчонки увидят, что это не крысы какие. Сунул игольник за пояс, взял обоих за передние ноги и пошёл в лагерь. В лагере показал девчонкам свою добычу и унес её за периметр. Не хватало тут ещё всё кровью испятнать. Там их разделал, завернул куски мяса в плёнку и отнёс в бот, в холодильник. Потом сходил в лес, нашёл небольшое сухое дерево, порубал его виброножом на дрова и принёс их в лагерь. Разжёг костер и пошел купаться. Пока купался и дурачился с девушками, костер прогорел. Насадил мясо на шампуры и стал готовить шашлык. Мариновать мясо даже и не думал. Зачем? Свежее мясо маринадом только испортишь. Через пятнадцать минут всё было готово. Выложил шашлык прямо на шампурах на блюдо. Эх, жаль, что зелени нет. Можно, конечно, заказать у Сары, но что она принесёт? Ну его, лучше уж так. А вот хлеба у неё взял. Позвал девчонок. Да, надо было троих олешек валить. Смели всё мгновенно. Я только пару кусочков успел прихватить.

— Да, девушки, вроде такие все худенькие, стройные, а двух оленей смели и не заметили.

— Так вкусно же.

— А не лопнете?

— Не-а. — Кини встала, подошла к матрасу и завалилась на него, с блаженством закрыв глаза. Рядом пристроились Берта с Ингой. Я тоже прилёг. Сара быстро убрала и посуду, и столик со стульями. Так мы и пролежали часа два. Потом я отвёл Ингу учиться и вернулся. Что свежее мясо с женщинами делает. Мы даже в дом не пошли. Вернее, я-то хотел, но мне просто не дали. Накинулись, как две голодные тигрицы. Так, на матрасе, утром и проснулись.

Весь следующий день купались и загорали. Идти никуда не хотелось, и я большей частью валялся на матрасе. Девчонки то загорали на песке, то приходили на матрас.

— Ник, а почему ты нас не пускаешь в лес? — спросила Инга. — Насколько я знаю, у нас никаких особо опасных хищников не водится. И на траве я всегда любила валяться, когда маленькой была.

— Ты на траве валялась голая?

— Ты что? Нет, конечно.

— Вот. Вы на себя столько одежек надеваете, что до вашего тела никакой, даже самый шустрый, муравей добраться не сможет. А насчёт хищников… Так и здесь, на острове, их нет. Какая-то мелочь, может, и есть, но опасных нет. Но здесь тропики и наверняка полно разных кусачих и ядовитых гадов. И змеи, и лягушки, и ящерицы, и бог знает что ещё. Вот цапнет кого из вас какая-нибудь небольшая, но очень ядовитая змейка, и что? Помереть я, конечно, никому не дам, но и мне лишняя возня, и вам несколько очень неприятных и болезненных минут. А то и часов. И кому это надо?

— Ник, какие-то ужасы ты говоришь. Что, здесь так всё плохо? — спросила Кини.

— Разве нам здесь плохо? Да и не видел я здесь ничего опасного. Но если я не видел, это не значит, что его здесь нет. Зато если соблюдать правила предосторожности, то отдохнуть можно очень хорошо.

— А ты всегда соблюдаешь эти правила? — это опять Инга.

Вот ведь так хорошо лежал, дремал.

— Конечно. Потому и жив до сих пор.

— А тебе что, кто-то угрожал?

— Ну, Ник у нас просто феномен, — влезла Кини, — он официальный враг Аграфской империи, враг Аратанской империи. Да и по всему Содружеству его, наверное, до сих пор ловят.

— Как это враг? Почему? — все удивлялась Инга.

— Он столько их кораблей уничтожил, особенно аграфских, что они, наверное, до сих пор не могут в это поверить. Аратанцы-то ладно, им и мы иногда плюхи отвешивали, а вот у аграфов таких потерь уже несколько столетий не было. С последней войны с нами. Но тогда они воевали с целой империей, а сейчас с одним человеком. Правда, и я ему в последних боях помогала.

— Да? Здорово. И что ты делала?

— Ну, я его морально поддерживала.

— А нужно было? — спросила с ехидством Инга.

— Нужно, не нужно — какая разница. Главное, поддерживала.

Все рассмеялись. Кини громче всех. Даже Берта, хотя было видно, что разговор ей неприятен. Я решил её немного поддержать:

— Ладно, девочки успокойтесь. Ни с кем я не воевал, вот ещё. Это они со мной воевали, а я просто развлекался. Сначала, правда, мстил за гибель друга, а потом уже просто развлекался. И развлекался бы так до сих пор, если бы не Берта. Это ей аграфам надо сказать спасибо, во всяком случае, тем, кто остался в живых, благодаря тому, что не встретился со мной. Я бы ещё с удовольствием слетал пару раз поохотиться на корабли аграфов, но Берту расстраивать не хотелось.

— Спасибо, Ник. — Берта аж сияла. Ну ещё бы. Оказывается, она не развлекается с врагом её народа, а спасает своих соплеменников. Отмазка, конечно, так себе, но уж лучше такая, чем вообще никакой.

— А если аграфы или аратанцы прилетят к нам? — спросила Кини.

— К нам — это к кому?

— Ну как к кому? В нашу систему, где стоит наша станция.

Ого, уже «наша станция» и «наша система». Похоже, арваркой она себя считает всё меньше и меньше. Хотя её понять, конечно, можно. Когда тебя предают твои же родные, трудно сохранить к ним хорошее отношение.

— У нас там не одна станция, а три. Так что даже если флот всего Содружества пожалует, они его размажут, не особо напрягаясь. Да и не найдут они нас. А мы к ним и не собираемся.

— Значит, ты ни с кем сейчас не воюешь? — задала очередной вопрос Инга.

— Воюю. С архами. Это разумные насекомые. Уж насколько они разумны, я не знаю, но вот то, что их надо уничтожать, знаю хорошо. С ними и Содружество воюет. Эти мерзкие тараканы всех достали. К сожалению, у меня не хватает пилотов. Кораблей полно, а пилотов нет.

— Поэтому ты мне пилотскую базу поставил на изучение?

— И поэтому тоже. Хотя пилотом ты не скоро станешь.

— Почему?

— Слишком низкий уровень ментоактивности. Тебе придется очень много трудиться, чтобы повысить уровень и стать пилотом.

— Ник, а я ведь тоже ментоактивна, ты же знаешь, — тут же встряла Берта, — нельзя ли и мой уровень как-то поднять?

— Не знаю, Берта. У тебя слишком низкий уровень. Где-то в пол-единицы по нашей шкале. Ты же пробовала активировать артефакты Джоре и Атлана?

— Ну да. Только не получалось ничего.

— Вот видишь. А мы даже не пробуем что-то активировать, мы просто живем с этим. Как в Содружестве всем вокруг управляют через нейросеть или коммуникатор, так мы управляем напрямую, без всяких технических прибамбасов. И, постоянно работая с ментальными практиками, мы их развиваем. А если их и специально тренировать, то они развиваются ещё быстрее. А тебя ни один наш прибор или механизм просто не видит, поэтому и не подчиняется тебе. И ты поэтому не можешь развивать свои способности. Может, у предков и были какие-нибудь методики по развитию ментоактивности, но я их не знаю. К сожалению. Иначе применил бы их в первую очередь к себе, а то ведь и мне всего приходится добиваться через труд. Но ты все-таки постоянно пробуй, каждый день, каждый час пытайся услышать себя. Рано или поздно у тебя получится.

— Ты так думаешь?

— Уверен.

— Хорошо, я буду постоянно тренироваться.

И ведь будет. Упрямая. А может, и в самом деле что-нибудь получится? Хорошо бы. Хотя, если даже и сможет поднять свой уровень, всё равно это будет мизер, и использовать её как-то я не смогу. А в моей ситуации использовать надо каждого человека, даже если это аграф. Вернее, аграфка.