Стивенсон всегда плохо засыпал в новых местах. Его неудобная старая кровать стояла под выцветшим ковром. И теперь он долго пытался согреться в холодной постели, вертелся, крутился, наконец-то затих. Звуки летали вокруг, проникая в комнату, слышно было стук колес проехавшего за окном экипажа, шорохи и скрипы за дверью.

Наконец все звуки слились для него в сплошной океан, в вихре которого он начал засыпать.

Проснулся он глубокой ночью то ли от смеха, то ли от плача.

Звуки доносились из соседней комнаты и так сливались с гудением ветра за окном, что Стивенсону показалось, что он и слышит ветер. Он слышал, как хлопнула дверь за окном, и кто-то быстрыми шагами спустился по скрипучим ступенькам вниз. Кто это был? Доктор? Или к нему кто-то приходил? Быть может это хозяйка? Но шаги были совсем не женскими, скорее шаги еще не старого мужчины...

Сон прошел, как не бывало. Ветер стучал в окно, звеня стеклами, двигая старую раму.

Стивенсон быстро поднялся, зажег керосиновую лампу. От нее разлился желтый свет. Охотничьи трофеи и оружие блестели на стенах таинственно и мрачно. Не спеша, на длинных тонких ногах он подошел к окну. Ветер трепал звезды и луну. По ветру косо летели листья, падая в лужи и на брусчатую мостовую.

Скрипнула калитка – кто-то открыл ее, чтобы выйти на улицу. Темная фигура, живая, деятельная, напоминала крадущегося паука. На мгновение мертвенный свет выхватил лицо – Стивенсон увидел доктора Джонсона.

Он видел его всего какое-то мгновение и, казалось, что видит другого человека. Доктор в движениях был быстр. Одет он был как-то небрежно, его седые волосы развевались по ветру, а на лице мелькнула какая-то хищная улыбка.

Стивенсону стало не по себе. Калитка хлопнула, доктор исчез, и Стивенсон отпрянул от окна. Куда ушел доктор? Возможно его вызвали к какому-то больному? Но почему он так небрежно одет и без шляпы? Впрочем, быть может, он шляпу держал в руке, и Стивенсон этого не заметил. А быть может, доктору просто не спится, и он отправился на прогулку... Ночью, в такую погоду?

Стивенсон улегся в постель, но что-то его насторожило в поведении доктора.

Он долго еще ворочался в постели, прислушиваясь, не вернется ли Джонсон, и лишь под утро крепко уснул.

***

Утром выяснилось, что почтовый дилижанс сломался и отправится в путь после починки лишь через день. Об этом известил запиской посыльный. Стивенсон, тяжело вздохнув, посмотрев в окно на тусклый утренний осенний мир, вышел завтракать. Попивая кофе, он листал газету, ожидая появления доктора Джонсона. Но того не было.

Вошла миссис Андерсон – домоправительница, прямая, крепкая телом, с приветливым, когда-то красивым лицом. В ее облике было что-то странное, необычное – терпеливое спокойствие сочеталось в нем с какой-то едва видимой печатью страха, словно ей довелось пережить невыразимый ужас, но самообладание и воля помогали ей бороться с пережитым и держаться достойно.

Поздоровавшись, она спросила Стивенсона о том, как ему почивалось на новом месте.

Поблагодарив, Стивенсон в свою очередь осведомился у нее о докторе.

- Я заглядывала в его комнату, мистер Стивенсон. Доктор еще спит.

- Миссис Андерсон, заранее прошу прощения за мою назойливость, но вы не случайно не знаете, отлучался ли доктор куда-нибудь этой ночью?

- Ну, ... я точно сказать не могу, мистер Стивенсон. Быть может доктор и выходил... Я не очень интересуюсь частной жизнью моих клиентов.

Последние слова миссис Андерсон произнесла сухо и стала осматривать свои руки с длинными пальцами, словно еще раз хотела проверить блеск и красоту перстня с бледным камнем.

- Но, возможно, доктора вызывали к какому-нибудь больному? – спросил Стивенсон.

- Думаю это исключено... Я бы знала об этом. А что вас заставило так думать?

Она вновь перевела взгляд на Стивенсона.

- Я видел, как ночью доктор открывал калитку... Это было... Точный час назвать трудно.

Неясная тень тревоги появилась на лице миссис Андерсон.

- Я знаю доктора Джонсона неплохо. Он уже останавливался у меня. Во всех отношениях это безупречный человек. Правда...

Стивенсон внимательно всмотрелся в глаза миссис Андерсон, заметив в них некое волнение.

- Ведь вы сказали, что возможно доктор и выходил... Значит, вы допускаете...

Миссис Андерсон тяжело вздохнула:

- Вы очень любопытный человек, мистер Стивенсон.

Стивенсон смешался.

- Извините, если я был нетактичен, миссис Андерсон... Но видимо, такая уж наша привычка литераторов и газетчиков – совать везде свой нос...

И Стивенсон добродушно улыбнулся.

Миссис Андерсон ответила просто:

- Доктор имеет привычку гулять по ночам. Поначалу это удивляло, но потом все к этому привыкли. Ведь это не мешает никому из моих постояльцев. Неужели это вам принесло какое-то неудобство, мистер Стивенсон?

- Ну, что вы... Отнюдь...

- Кстати, мы сейчас спросим у Жанны.

И она, открыв дверь, кликнула прислугу. Худощавая и маленькая Жанна в черном платье с белым передником тут же припорхнула, словно бабочка.

- Жанна, дорогая, вы не видели, отлучался ли доктор этой ночью?

Жанна стала в недоумении, как будто весть ее огорошила.

- Нет, не видела, миссис Андерсон, этой ночью не видела. А вот прошлой ночью приходило... оно...

- А что было прошлой ночью?

- Видение... Призрак... Это страшно...

- Призрак? – спросил с любопытством Стивенсон. – Ну, говорите же... Что за призрак?

Жанна робко взглянула на хозяйку. Та едва заметно кивнула головой.

- Оно приходит среди ночи, - быстро и волнуясь заговорила Жанна. - Его я видела в окно уже не раз. У него черное длинное тело и ужасное белое лицо, такое как маска...

Посмотрев пристально Стивенсону в лицо, она добавила:

- Это привидение, сэр! Ох, я чувствую, что сегодня у меня будет дурное настроение!

- Ладно, Жанна, не преувеличивай, - сказала миссис Андерсон и отослала девушку.

Стивенсон сидел, улыбаясь:

- В каком старинном доме без привидений...

- Да, вот и у нас завелось свое... И не так давно. Вы знаете, я тоже сначала думала, что это глупые россказни прислуги, пока сама не увидела его, мистер Стивенсон. Это было в лунную ночь... Он ползло над травой, над высохшими цветами, в черном одеянии, с бледным, будто луна, лицом и жуткими мертвыми губами. Оно посмотрело в окно - я вскрикнула и отшатнулась.... Без чувств упала в кресло... А когда очнулась и опять глянула в окно – его уже не было... Оно растаяло, как дым!

- Вы говорите, что у призрака было бледное лицо?

- Да, такое даже молочно-белое, четкое, словно маска... Выражение лица такое... скептическое, что ли, хитрое и коварное... Напоминало этого философа греческого, как его... Сократа...

Стивенсон улыбнулся:

- Да, чего только не почудится лунной ночью! Возможно, вы читали на ночь жизнеописания древних философов...

Миссис Андерсон медленно покачала головой.

- Нет, мистер Стивенсон, все это мне не почудилось... Это была реальность, и с тех пор страх поселился в моей душе. Я стараюсь занавешивать окна, закрывать ставни... У меня ощущение, что появление этого призрака не предвещает ничего доброго...

Тут вошла кухарка и доложила о прибытии торговца продуктами, и миссис Андерсон пришлось уйти.

Ее рассказ очень заинтересовал Стивенсона.

Он пошел к себе наверх, записал рассказ о призраке, а потом посидел в кресле, задумавшись. Затем осторожно вышел в гулкий и темный коридор. Сделав несколько шагов по скрипучим половицам, он остановился перед дверью комнаты, где остановился доктор Джонсон, прислушался... А потом, не удержавшись, повернул ручку и осторожно заглянул в комнату.

Доктор действительно еще спал. Видимо он вернулся поздно после своей отлучки. А уходил ли он куда-то? Быть может Стивенсону это только приснилось?

Осторожно, стараясь не скрипеть половицами, Стивенсон подошел поближе к постели Джонсона. У кровати в беспорядке валялась одежда, словно ее снимали быстро и лихорадочно. Стивенсон оторопел. Верхняя одежда на вешалке еще не успела просохнуть от ночного дождика, а башмаки стояли грязные. На рукаве сюртука было темное пятно. Очень похоже на кровь... Еще посмотрев некоторые вещи доктора, Стивенсон тихо вышел в коридор и аккуратно прикрыл дверь.