Через несколько дней Газиза сломала палец. В больнице ей отказались накладывать гипс, просто примотав сломанный палец изолентой к здоровому, как к шине, сказав пока не ходить. Как ни странно, в русских больницах отказываются предоставить рентгенограмму, по запрету какого-то министра, однако за деньги могут дать сфотографировать с экрана монитора. Дома Газизе пришлось ходить за продуктами, посему палец без гипса сломался снова. Спасибо русской медицине, Газиза теперь будет хромать остаток жизни.
Меня давно возмущала русская пропаганда победобесия и милитаризма, основанная на культе "Великой Отечественной Войны", которую русские отказываются принять пережитком истории, чтобы вступить в новую эру без войн. Вдобавок культ победы финансируется государством на мои же налоги. Поэтому следующая акция была направлена против иконы русской воинской славы и святой коровы всея Руси - Великой Отечественной войны. Акция предполагала посетить Преображенское Кладбище у станции метро Преображенская Площадь.
Гнилое советское метро разваливается на глазах. Мимо платформы метро прошел сломавшийся поезд, который буксиром тащил другой электровоз. За время ожидания работающего поезда скопилась толпа и случилась обыденная драка при попытке русских всех сразу влезть в пришедший поезд. Со всех сторон слышался русский мат. В забитом вагоне метро воняло рвотой и горелой проводкой. Не удивительно, что, заглянув в открытую дверь диспетчерской, я увидел аппаратуру заставшую еще Сталина.
Преображенское Кладбище было практически безлюдно, посему ничто не помешало мне снять штаны и окропить мочей Вечный Огонь, горящий тут во славу русских солдат и русской же победы. Так же на "вечном" огне был сожжен портрет Путина. Увы съемка оборвалась на середине процесса и видео не вышло, как случается если нечаянно закрыть объектив смартфона пальцем (смартфон автоматически считает, что его сунули в карман и снимать уже не надо). Посему я решил повторить акцию на другой день, лучше подготовившись.
На следующий день, 3 ноября, я выпил бутылку Coca-Cola и, помочившись в нее, явился к Вечному Огню на Поклонной Горе. Вокруг было много русских патриотов, собравшихся тут в честь праздника Народного Единства, посему представители администрации меня сразу спросили, что я тут буду делать. На что я честно ответил, что планирую осквернить их вечный огонь. Они мне не поверили и я пошел прямо к вечному огню. В меня начали кидать снежками, и поскользнувшись на наледи около огня я больно ушиб ногу. Однако бутылку с мочей на огонь я таки возлолжил, прямо на глазах у иностранной делегации, да и видео снять на этот раз получилось. Этим же актом я отомстил своему деду, Георгию Москалеву, издевавшемуся надо мною в детстве, ибо в комплексе напротив было выбито и его имя, как Героя Великой Отечественной.
Увы больная нога не позволила удрать от начавшего преследование мента. Меня арестовали и привезли в отделение. Там меня допрашивал сначала мент, затем подоспевший ФСБ-шник, выглядевший как ничем не выдающийся парень со смартфоном. ФСБ-шник вызвал психиатров, ибо иначе мне светил всего лишь мелкий штраф за вандализм. Приехавший психиатр с дредами, больше похожий на хиппи, долго спорил с фсбшником, что он не хочет брать людей из-за политики. Но ФСБ-шник настивал, что после няни Гюльчехры Бобокуловой, отрезавшей голову ребенку, всех надо проверять. Вдобавок гебист показал мою бандану радужных цветов гей флага и мой ответ, что я не считаю себя мужиком, а скорее являюсь гендер-квиром. Отказа считать себя "мужиком" оказалось достаточно для принудительной госпитализации.
Россия - очень большой сумасшедший дом.
Есть трагически помешанные. Несчастные.
Есть и тихие идиоты
-- Зинаида Гиппиус
Автомашина психиатрической скорой неслась на полной скорости, врубив сирену с мигалкой, проезжая на красный свет и лавируя между маршрутками, словно водитель сам был закинут какими-то таблетками, чуть не попав в аварию и затормозил так, что я свернул бы себе шею, если бы не был пристегнут. Под конец меня поместили в надзорную палату психиатрической больницы ?15, где на входе отобрали все вещи, включая смартфон и блокнот с ручкой, так что все следующие впечатления о психушке базируются на моей и так слабой памяти, находящейся вдобавок под действием галоперидола и других нейролептиков, которые мне сходу назначили без особых церемоний.
Основной контингент отделения составляли алкоголики под капельницами, которых родственники сдали с белой горячкой, хотя одного буйного алкаша привезли менты, после того как он сломал им в отделении стол. Но попадались и более колоритные сумасшедшие, как например горбатый олигофрен Леша Давыдов, постоянно теребивший пипиську, делая сладострастное лицо и бубня что-то нечленораздельное про "казанский божий матерь"; проснувшись утром можно было обнаружить над собой Лешу, дрочащего тебе на лицо. За Лешей следовал Максим Мелих, залетевший на попытке взорвать свой подъезд с помощью бытового газа, предварительно вынюхав три бутыли "Доместос". Сейчас же у Мелиха новый план - засадить всю хрущевку конополей под ртутными лампами. Любимыми фразами Мелиха были "Я - дурак" и "простите меня дурака".
На соседнюю койку со мной по какому-то стечению судьбы попал сумасшедший ФСБ-шник, хотя его быстро перевели специальную больницу для гебистов. Олигофрен Миша время от времени посасывал палец, который он постоянно держал у рта. Миша мечтал быть отправленным обратно в "интернат" и спел санитарам песню "Служу России", гнусавя "не надо забывать солдата". Миша сильно взволновался, когда я предложил отправить видео с ним в ИнтернЕт. Невротик Денис Бородкин упомянул, что он - музыкант, сочиняет песни, а в интернате у больных теперь есть доступ к Интернету, что может быть разгадкой снизившегося дискуссионного уровня в сети, как и ценности современной музыки. Бородкин распевал свои песни долбя пальцами по столу, словно по клавиатуре синтезатора.
Многие пациенты, вроде дурачка Аслана, воруют из тумбочек и шкафчиков, когда те открывают, либо хватают или выпрашивают что-нибудь у родственников, пришедших навестить других пациентов. Например Аслан мог схватить со стола чужое яблоко и намертво вцепиться в него зубами. Более юркие пытаются втереться в друзья, чтобы клянчить затем по механике "ведь ты же мне друг." Лично у меня были украдены конфеты. В случае отказа делиться, могут устроить подлянку, например, в виде вылитой на твою кровать утки с мочой. "Наполеона" в отделении не было, зато был олигофрен с фамилией "Суворов".
Не смотря на то, что больница находилась в Москве, практически все санитарки были матерящимися через слово, жирными горластыми бабами за 50, из ранее уже описанного мною Серпухова. Впрочем, брутальность и мужеподобность эти бабищ была тут на руку, ибо санитаров-самцов явно не хватало. Какой-то дурачек просил позвонить маме, и добродушные санитарки нарисовали ему на картонке телефон и дали "позвонить." Другая санитарка напевала "Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек..."
В палатах был легкий запах плесени, ржавые решетки на окнах и спускавшаяся с потолка паутина, особые счастливцы могли подловить таракана-прусака, смачно раздавив его рваным тапком вместе с яйцевой капсулой. Туалет встречает нас своими тремя парашами и классически измазанными фекалиями стенами, ввиду особенностей того как олигофрены подтираются, расходуя при этом уйму бумаги, когда она есть. В туалете почему-то было разбитое зеркало, вызывавшее надежды, что какой-нибудь псих вытащит осколок и полосонет им кому-нибудь по горлу. Телевизор в дурке если и включали, то исключительно на канале RenTV, где сумасшедшим рассказывали про инопланетян, вред ГМО, паранормальные явления и прочие теории заговора.
Когда меня перевели из надзорной палаты, разрешили читать книги из местной библиотеки. Мне достался первый том сочинений В.И.Ленина и роман Филипа Фармера "Иисус на Марсе". В своих юных сочинениях Ленин в чем-то даже был прав: "Употребление машин [...] сокращая [...] рабочие руки и делая еще более чувствительной для [русских] крестьян существующую у нас перенаселенность". Русских действительно слишком много для планеты Земля.
