Вот как описывает происходившее по нашу сторону границы офицер русской армии Иван Дроздов: «В конце февраля отряд двинулся к речке Мартэ, чтобы наблюдать за выселением горцев, а если понадобится, так и силою выгонять их…. Поразительное зрелище представилось глазам нашим по пути: разбросанные трупы детей, женщин, стариков, растерзанные, полуобъеденные собаками; изможденные голодом и болезнями переселенцы, едва поднимавшие ноги от слабости, падавшие от изнеможения и еще заживо сделавшиеся добычей голодных собак. Весь северо-западный берег Черного моря был усеян трупами и умирающими, между которыми сохранялись небольшие оазисы еле живых, ожидавших своей очереди отправления в Турцию»[10].

Но особенностью царизма стало проведение депортаций в Европе. Это было новшеством. Мало кто среди обычных российских горожан понимал, где находится Кавказ и кто там живет, а вот евреев знали все.

В 1891 году депортация была проведена прямо в Москве. Великий князь Сергей Александрович Романов заявил, что намерен «оградить Москву от евреев». По загадочным причинам особую опасность для государства представляли ремесленники. Их выслали первыми. Потом выслали отставных солдат и членов их семей. То есть выслали людей, отдавших 25 лет своей жизни Родине. Вид их, видимо, раздражал взор Романовых.

За короткий срок из Москвы было изгнано около 30 тысяч евреев, многих из которых выслали по этапу зимой, вместе с уголовными преступниками, что привело к многочисленным смертям[11].

Из 14 еврейских молельных домов Романовы закрыли восемь. Если кто-то сможет объяснить, чем такое решение отличается от закрытия церквей в тридцатые годы, автор будет искренне признателен.

В 1900 году настала очередь китайцев. В это время в Поднебесной вспыхнуло восстание ихэтуаней. Как и свойственно крестьянским войнам, оно сопровождалось жестокостями, и погибло много христиан. В Маньчжурии восставших поддержали китайские генералы, и начались обстрелы русской территории. Никакого вреда они не причиняли, но власти встревожились. В Благовещенске было принято решение выселить всех китайцев за Амур. При этом лодок китайцам не предоставили из опасения, что они будут потом использованы для совершения терактов на российской территории. Поэтому китайцам предложили переплыть Амур. Плавать они в массе своей не умели, и их просто порубили. Было дело и у Амурского казачьего войска: 5 июля в станице

Поярково собрали 85 китайцев, которых по приказу председателя войскового правления полковника Волковинского расстреляли[12].

В 1914 году началась Первая мировая война.

Еще до официального вступления России в войну начались аресты и высылки подданных Германии и Австро-Венгрии. В общей сложности они затронули 350 тысяч человек, живших в Санкт-Петербурге, Москве, в Польше, южной Украине и Балтии. Их выселяли в Сибирь, Вятку, Вологду и Оренбург. Вслед за немцами стали выселять евреев. Летом 1915 года, когда царская армия стала терпеть неудачи и оставила Польшу, в Сибирь отправили все немецкое население Волыни.

На юге депортации подверглись подданные Османской империи, включая часть крымских татар. Из Крыма и Кавказа их выселяли в Карелию, Ярославль, Воронеж и Тамбов. Был создан пересыльный лагерь в Баку, где погибло несколько сот человек.

В 1914–1916 годах было депортировано порядка 250–350 тысяч евреев, переселенных из Польши и Литвы во внутренние губернии. На сборы давалось 24 часа, зачастую выселение проводилось в зимний период и сопровождалось гибелью неспособных к таким перемещениям детей, женщин и стариков. При этом мужчин активно призывали в армию, и в то время, когда призывник сражался в окопах, его мать и младшая сестра под плеткой следовали пешком по раскисшей дороге в импровизированный лагерь под Гатчиной.

Особого внимания заслуживает ситуация с женами «врагов народа». То, что высылали русских жен подданных Германии и Австро-Венгрии, объяснимо. Но высылке подверглись и те женщины, которые расторгли брак. По словам сенатора Н. П. Харламова, их вина заключалась в том, что эти женщины «приняли в себя немецкое семя»[13].

Так что у сталинских депортаций была предыстория.

Практика взятия заложников тоже не была новой. Ее вовсю использовали во время войн на Кавказе, и заложники назывались по-арабски аманатами.

Институт заложников был применен в период первой русской революции. Генерал Ренненкампф, возвращавшийся после поражения в японской войне, извещал население сибирских городов, что «в случае покушения на лиц, меня сопровождающих, жандармских чинов и железнодорожной охраны, через час покушения все арестованные и сданные в тюрьму, как заложники, будут подвергнуты смертной казни»[14].

В период Первой мировой войны этот опыт был перенесен на европейские фронты. Во второй половине июня 1915 г. главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта ген. Николай Иванов дал распоряжение главному начальнику Киевского военного округа взять из числа немцев-колонистов заложников, большей частью учителей и пасторов, заключив их до конца войны в тюрьмы (соотношение: один заложник на 1000 человек населения). Также предписывалось реквизировать у населения колоний все продовольствие, оставив лишь небольшую часть до нового урожая, а в места компактного проживания немцев поселить беженцев. За отказ выполнить это распоряжение заложникам угрожала смертная казнь. Это редчайший в истории пример, когда заложников брали из числа собственного населения[15].

Заградотряды придумал тоже не Иосиф Сталин.

Из приказа командующего 8-й армией А. А. Брусилова от 15 июня 1915 года: «…Сзади нужно иметь особо надежных людей и пулеметы, чтобы, если понадобится, заставить идти вперед и слабодушных. Не следует задумываться перед поголовным расстрелом целых частей за попытку повернуть назад или, что еще хуже, сдаться в плен»[16].

А Петр Врангель в июле 1917 года просто приказал открыть огонь по отступавшим бойцам Кавказского пехотного полка… из артиллерии. Процитируем: «я увидел, что на всем фронте кавказского полка цепи отступают. В бинокль видно было, как люди бегут, обгоняя друг друга; отступление обращалось в общее бегство. Я находился на батарее и отдал приказание командиру открыть по бегущим беглый огонь. Батарея дала очередь, попадания были ясно видны. Но люди не только не остановились, но как будто еще быстрее двинулись в тыл. Я поскакал к Ольвиопольским уланам, стоящим в резерве, и приказал командиру полка полковнику Семенову остановить бегущих и пиками гнать их обратно. Семенов развернул полк, и лава улан стала гнать пиками отступающую пехоту, собирая людей, как стадо баранов»[17].

Можно много что рассказывать про децимацию в РККА при Льве Троцком, но из артиллерии отступавшие части в Красной армии не расстреливали. Не хватало духовных скреп.

Исследовавший эти особенности романовского «гуманизма» Сергей Фомин справедливо отмечает: «Знакомясь со всеми этими вопиющими фактами, нельзя не прийти к выводу, что всем тем шокирующим нормального человека безобразиям и преступлениям русского человека (в том числе и «человека с ружьем») к 1917 году уже научили. Заложники, реквизиции, доносы, грабежи, высылки, конфискации частных предприятий с последующей передачей их под государственный контроль, переименования населенных пунктов, – все это впоследствии уже проделывалось привычно и на вполне „законных“ основаниях».

Еще один известный тезис – о «России, которая кормила всю Европу».