В середине 22-ого века путешествие во времени стало обычным делом. Нужно было только сдать на права, достичь к этому времени двадцатилетия и пройти тестирование на психические расстройства. Путешественник во времени должен был также соблюдать определенные правила. В частности, он должен проходить дезинфекцию перед отправлением в прошлое или будущее, а также возвратившись обратно, не перевозить людей и материальные объекты, соблюдать инкогнито, одеваться в одежды соответствующего времени, не оставлять свои вещи и еще многое чего другого. Правила эти, конечно, не всегда соблюдались, поэтому археологи разных времён частенько откапывали различные предметы, которые после обычно приписывали инопланетянам, посетившим когда-то Землю, или же древним погибшим высокоразвитым цивилизациям. Правда, археологи, начиная с середины 22-ого века, уже знали, что все эти предметы принадлежат рассеянным путешественникам во времени.

Машина времени, позволяющая перемещаться в диапазоне плюс-минус пятьсот лет, стоила недорого, весила около пяти килограмм и легко помещалась в сумку средних размеров. Представляла она собой ребристый диск толщиной в пять и диаметром тридцать сантиметров. К нему прилагался небольшой пульт. Путешественник становился на этот диск и, нажимая соответствующие кнопочки на пульте, отправлялся в путешествие во времени. Более мощные машины времени представляли собой уже стационарные установки, весили сотни килограмм и имели приличные размеры. В частные руки они почти не поступали – стоили дорого, и на них нужно было иметь специальное разрешение.

21 июля 2156 года в 10.30 по местному времени Аполлон Сергеевич Аспиринов, доцент кафедры прикладной химии Московского университета, облачившись в темно-коричневый пиджак и полосатые брюки, с тростью в руках и котелком на голове, встал на диск времени. Весь этот наряд он купил с специализированном магазине для путешественников во времени. Взяв в руки пульт, Аполлон Сергеевич Аспиринов нажал последовательно несколько кнопочек и – исчез.

Странная фамилия – Аспиринов, не правда ли? Вот именно по причине странности своей фамилии, Аполлон Сергеевич и решил совершить небольшое путешествие во времени – выяснить, откуда же она взялась, эта странная лекарственная фамилия. Дело в том, что фамилию Аспиринов носили его предки уже в 19-ом веке. В архиве ему удалось обнаружить запись, датированную 1881 годом: «В лавке купца Аспиринова было куплено сахара три фунта, масла постного два фунта…» Ладно бы, если, к примеру, Аспидов. Но Аспиринов?! Ведь слово «аспирин» появилось лишь в 1897 году, когда немецкий химик Феликс Хоффман, работавший в лабораториях фирмы Bayer AG, впервые получил образцы ацетилсалициловой кислоты в форме, возможной для медицинского применения. Ну а Bayer зарегистрировала новое лекарство под торговой маркой «аспирин». А уж в Москве-то про аспирин, разумеется, услышали еще позже.

В 16.35 местного времени, но уже 8 июля (по старому стилю) 1890-ого года, Аполлон Сергеевич шел по Пятницкой, одной из улиц Замоскворечья, обходя попадающие ему под ноги конские и коровьи лепёшки. В одной руке он держал трость, а в другой саквояж, в котором, как, наверно, уже догадался читатель, находилась машина времени. Аполлон Сергеевич искал дом купца Аспиринова, расспрашивая попадающихся ему навстречу прохожих.

– Вон тама! – щурясь от летнего солнца и с любопытством посматривая на Аполлона Сергеевича, показал рукой белобрысый босой мальчишка на один из двухэтажных деревянных домов. – Где подводы с мукой разгружают.

Пропустив подводу, которая выезжала из ворот, Аполлон Сергеевич вошел во двор, где стояли еще три телеги, груженные мешками с мукой. Крепкие мужики, поднимая мучную пыль, стаскивали мешки с телег, покряхтывая, взваливали их себе на спину и таскали в амбар.

– Вам кого, барин? – подходя к Аполлону Сергеевичу, спросил рослый бородач с метлой в руках. Видимо, дворник.

– Купца-с Аспиринова хотелось бы увидеть, – ответил Аполлон Сергеевич, размышляя про себя, стоило или нет употреблять окончание «с».

– В конторке он, счета проверяет. Как прикажете доложить?

– Скажите, ученый я. Изучаю всякие интересные фамилии-с. Книгу-с буду писать.

– Бог его знает, Аспиринов да Аспиринов, – после недолгой беседы с Аполлоном Сергеевичем в конторке, что находилась на первом этаже дома, сказал купец Аспиринов. Был он лыс и бородат, одет в синий сюртук и широкие штаны, заправленные в начищенные до блеска сапоги. – Вам бы, барин, с батюшкой моим поговорить – может, он что и поведал бы вам про фамилию-то нашу. Мне ничего не сказывал. Так помер он уже. Еще в 75-ом году. Почти сразу следом за матушкой ушёл. При жизни мастером работал на Титовской мануфактуре, на красильной фабрике.

– Тоже в этом же доме жил? – поинтересовался Аполлон Сергеевич, с интересом посматривая на своего предка.

– Нет, на Малой Ордынке у него дом был. Он и сейчас там стоит. Я после смерти батюшки дом этот учителю гимназии Крюкину продал.

– Интересная тоже фамилия – Крюкин-с, – сказал Аполлон Сергеевич. – Надо бы поговорить с этим Крюкиным. Не подскажете-с, как этот дом, где теперь господин Крюкин-с проживает, найти?

Объяснив, как добраться до дома учителя гимназии Крюкина, Аспиринов гостеприимно предложил:

– Может, барин, чайку изволите с устатку испить, покушать? Так, прошу в столовую. Прикажу стол накрыть.

– Нет, спасибо. Дела-с, дела-с.

Откланявшись, Аполлон Сергеевич с тростью под мышкой и саквояжем в руке покинул дом купца Аспиринова. А надо бы, надо бы Аполлону Сергеевичу согласиться! Посидеть за столом за чашечкой чая с бубликами, поговорить, поспрашивать о том, о сём. Может, тогда бы он и не совершил трагической ошибки. Но обо всём по порядку.

Итак, Аполлон Сергеевич направился на Малую Ордынку, чтобы там, под сенью какой-нибудь яблони или липы, вытащить из саквояжа диск времени и, став на него, переместиться, к примеру, в 1830 год.

Вначале Аполлон Сергеевич хотел нанять извозчика, но вспомнил, что ему нечем будет расплачиваться. Поэтому он пошёл пешком. А трость, которую он хотел выбросить, как лишний груз, вскоре ему пригодилась – отпугивать собак. Примерно через час он отыскал дом, в котором проживал когда-то мастер красильных дел Аспиринов, а ныне учитель гимназии Крюкин, – одноэтажный, под железной крышей, пятью окнами смотрящий на улицу.

Постояв около дома с минуту и оглядевшись вокруг – вблизи никого не было, Аполлон Сергеевич, вытащил из саквояжа диск и положил его на зеленую травку, что росла у забора. «Не мешало бы переодеться, – подумал он. – Ничего, сойду за какого-нибудь учёного-чудака или иностранца, французика». Встав на диск, Аполлон Сергеевич набрал на пульте дату: 1830 год, оставив тот же месяц и день – 8 июля. После чего, нажав «Ввод», исчез, чтобы появиться уже в другом времени.

– Ах, сударь, как же вы меня напужали-с! – хватаясь за сердце и оглядывая с головы до ног Аполлона Сергеевича, воскликнула молодая вдова поручика Карасёва, помершего три года назад по причине воспаления живота. – Невесть откуда появившись!

Она только что вышла из ворот на прогулку – в украшенном разноцветными лентами платье до пят и с кружевным зонтиком от солнца в руках.

– Виноват-с, сударыня, виноват-с! Шёл мимо вашего дома-с, – снимая с головы свой котелок, сказал Аполлон Сергеевич и сразу приступил к делу: – Ученый-с я. Изучаю всякие интересные фамилии-с, их происхождение. Собираюсь писать книгу. Вот, хожу по Москве, интересуюсь. Не будете ли так любезны-с, сообщить мне свою фамилию?

– Карасёва моя фамилия, сударь. Карасёва Катерина.

– Э-э-э… – протянул озадаченный Аполлон Сергеевич. – Интересная фамилия, очень интересная. От слова «карась», наверно, происходит. Надо будет записать. А не подскажите ли, где живёт Аспиринов?

– Аспиринов? – переспросила молодая вдова.