И за ромом песни споем.

Тому, кто на суше не знает покоя,

Поможет лишь море,

Поможет лишь море.

Кому выжгли душу боль и обман,

Подарит покой океан.

Голос проникал в самое сердце хотелось слушать и слушать, а с последней строчкой песни по телу пробежали мурашки и даже шум волн как будто стал тише, отыграв свою мелодию. Чудесное мгновение длилось недолго, сверху скрипнул канат и около меня приземлилась хрупкая фигура.

– Шекра!? – хотя я сказал это тихо, но на фоне волшебной тишины слова прозвучали как гром среди ясного неба. Она что с мачты спрыгнула? И как не разбилась с такой-то высоты, да еще и при слабом освещении?

– А кого ты ожидал увидеть? Морскую сирену? – она прислонилась спиной к борту корабля, насмешливо меня разглядывая и не особо успешно скрывая смущение.

– Прости, не хотел тебе мешать. Кстати, когда мы успели перейти на «ты»?

Она удивленно вскинула брови.

– В тот самый момент, когда я отдала свой корабль и команду на растерзание твоему солдафонскому командованию.

– Какому командованию? – я притворно изумился, – Твоя команда вообще не знакома с таким понятием как дисциплина. Удивительно как вы до сих пор на плаву.

Она засмеялась и не сильно ткнув мне в плечо кулаком развернулась лицом к морю.

– А что ты вообще здесь делаешь так поздно? – поинтересовался я.

– Борюсь с хандрой, – хмыкнула она. – Моя недисциплинированная команда давно привыкла к такому поведению капризного капитана, так что ночью я всегда несу вахту. Тебе так понимаю просто сегодня не спится?

– Правильно понимаешь. – я вздохнул, не понимая откуда взялось это спокойствие между нами, что мы можем просто вот так стоять и болтать ни о чем как старые друзья. Еще вчера мне хотелось ее если не убить, то уж точно покалечить. – У порядочных пиратов найдется снотворный ром или мне и дальше страдать?

– Ром я сама не очень жалую, могу предложить снотворного вина. Недавно захваченного, между прочим.

Лучше бы она этого не уточняла. Мысли снова вернулись к потомленному судну.

– Ну есть тебя так грызет совесть, – как ни в чем не бывало продолжила она, выуживая из свернутого каната видимо заранее там припрятанную бутылку и выдергивая деревянную пробку. – Можешь спуститься в трюм и спросить у командующего тем кораблем восточника не против ли он с тобой поделиться. Мне он, например, не отказал.

– Значит у вас еще и пленные на корабле? – холодно поинтересовался я.

– Пленный, – поправила она. – остальные моряки мирно отчалили на лодке до того, как их корабль превратился в щепки. А ты видимо был слишком занят моей мысленной поркой, что даже не заметил их шлюпки.

Взгляд сам собой скользнул вниз по ее спине задержался на секунду на филейной части. О чем я думаю вообще!

– И предупреждая твой вопрос, о том чем заслужил такую судьбу восточник, который сидит в трюме отвечу сразу. Он приближенный одного влиятельного человека которому принадлежат все потопленные мной и моей командой суда. До него самого мне к сожалению, не добраться, приходится мстить так.

– И есть за что мстить? – я забрал у нее бутылку и сделал большой глоток. Не дурно. Очень приятное вино. И мне действительно было интересно.

Шекра невольно провела пальцами по шраму на левой щеке.

– Есть.

Мы молча постояли какое-то время по очереди отпивая из бутылки.

– Завтра нужно будет связать корабли канатами так близко насколько это возможно. – нарушила тишину Шекра. – Спокойной ночи, Дартелион.

– Спокойно ночи. – не знаю зачем, но я взял ее руку и на прощанье поцеловал, и мы молча разошлись по своим каютам. Уже позже, меряя шагами каюту, я нашел причину своего странного жеста. После разговора на палубе и услышанной мной песни для меня стало ясно, что капитан в первую очередь женщина. Даже не смотря, что она старательно ведет себя подчеркнуто панибратски со всеми мужчинами. Сильная, храбрая, но все-таки женщина, со своими слабостями и своей историей сделавшей ее такой как сейчас. И ее есть за что уважать.

Шекра

Торговое судно восточников на свое несчастье нам все-таки попалось. Ярко-красный флаг с желтой птицей по середине я разглядела в подзорную трубу, когда корабль только показался на горизонте. Не знай я владельца всех ограбленных торговых судов решила бы, что он идиот. Потерять пять кораблей за сезон и всех рабов с побережья, на котором добывали алмазы, повод задуматься что-то кто-то тебя явно недолюбливает. Давно сменил бы флаг или обязал команду не демонстрировать его всем встречным кораблям. Но видимо здесь интрига тоньше, и я ее пока никак не разгадаю.

Абордаж как всегда прошел гладко и быстро. Мы подпустили корабль, шедший перпендикулярным курсом поближе и первыми же выстрелами мои канониры практически вывели его из строя. Гвардейцы Мирдаса не успели даже развернуть свое судно, когда мои пираты закончили грузить добычу. Разумеется, тут же последовал приказ лечь на дрейф, и пока Его Бешенство Дартелион добирался до нас, потратила время на короткую беседу с капитаном восточников.

Я спустилась в полумрак трюма в дальнем углу которого за решеткой сидел мужчина лет тридцати пяти, с на мой взгляд отвратительными усами, и явными следами побоев на лице. Правый глаз заплыл, под носом и в уголке губ запеклась кровь, руки ему туго стянули веревкой. В соседней «каюте» весело похрюкивала наша жертвенная свинка.

Я кивнула Киру и Лиссару, и они молча отошли к лестнице, ведущей на палубу. Скрестила руки на груди и задумчиво окинула взглядом восточника. Знакомое лицо.

– Жаль господин не убил тебя тогда, тварь – хрипло проговорил он. Значит точно знакомы.

– Жаль, – я равнодушно пожала плечами. – Очень недальновидно с его стороны.

Восточник оскалился, скользнув по мне сальным взглядом.

– Он всегда возвращает свою собственность, и ты долго будешь замаливать грехи. Очень долго.

– Уж не тебя ли послал возвращать?

Теперь я его вспомнила. Мы виделись несколько раз, когда его господин устраивал прием для своих приближенных служащих. Пир совмещался с отчетом о делах торговли и состоянию кораблей, а мне предписывалось изображать ручную зверюшку с вежливой улыбкой сидящую у ног хозяина. Имя этого восточника я сразу не вспомнила, да и не старалась особо. А еще он был в доме своего господина в ту ночь, когда я получила шрам и свободу.

– Сама к нему приползешь молить о пощаде своей жалкой жизни, а уж он решит твою судьбу. – выплюнул он.

Я расплылась в улыбке показав удлинившееся клыки и блеснув пожелтевшими глазами. Восточник замер не в силах отвести взгляд, медленно поднялся на ноги и завороженно сделал шаг вперед. Еще один. Он почти прижался к железным прутьям, не моргая, смотря в мои янтарные глаза. Я протянула руку и провела указательным пальцем по его щеке оставляя кровавую борозду от когтя.

– Твой господин уже решил свою судьбу, – я моргнула, разрывая контакт и восточник как подкошенный рухнул на пол, нервно хватая воздух ртом.

– Что ты такое? – просипел он, отползая от решетки, не сводя с меня взгляда на дне которого затаился ужас. Ну конечно. Ты же помнишь меня покорной рабыней своего господина иногда ради потехи, показывающей зубки. У вас так принято в стране, кто-то держит львов и тигров, а твой господин и тут решил отличиться.

Я молча развернулась и быстрым шагом пошла в свой кабинет, потому что из-за частичной трансформации уже слышала, что незваные гости привыкшие командовать, орут приказы в кристалл, который я походу забрала у Лиссара.

Дартелион чуть ли не ногой вышиб дверь и, возмущенно рыча, начал требовать у меня ответа за самоуправство, грозя каким-то трибуналом и всеми другими возможными карами. Откупившись от него возможностью командовать на моем корабле, а точнее переложив на него эту головную боль, я наконец посвятила весь день к подготовке ритуала прохода в Мертвые моря и еще раз перепроверила записи дневника Мориана. А команда во всю развлекалась, прям даже завидно стало. Но стоило солнцу коснуться горизонта я покинула каюту и забравшись в свой гамак окунулась в воспоминания.