Вдруг душераздирающая догадка острой иглой пронзила Сеню.

– Маш, а я, кажется, знаю кое-что про эту кошку. Она не по своей воле отсутствует, – деревянным голосом произнесла девочка, – Её машина сбила.

Сеня вкратце поведала подруге о своих утренних злоключениях.

– Да ну! Страшно как! Котята же погибнут! А если дворняжки нападут? – забеспокоилась Маша.

– Надо решать! – с бешеной скоростью закрутились колёсики в Сенькиной голове, – Будем брать!

– Что брать? Куда брать? – не поняла Маша.

– Маха, не тупи! Котят домой заберём, кормить будем, потом раздадим хорошим людям.

– А родители?

– Моих или твоих уговорим. На крайний случай в подвале на время наших кошариков пристроим!

– Еська, у моего папы аллергия на животных! Этот вариант отпадает. Мне даже рыбок не разрешают заводить, – печально констатировала Маша, – И где мы возьмём ключи от подвала?

– Верно… Будем тогда моих атаковать! Они сердобольные, особенно мама. Всегда слёзы льёт, когда смотрит фильм про собаку, которая много лет подряд хозяина ждёт на вокзале. Название ещё необычное такое… Ну, не важно, – с энтузиазмом заявила Сеня.

Некоторое время девочки потратили на поиски какого-нибудь ящика, чтобы перенести котят. В итоге, продавщица из магазина неподалёку, дальняя родственница Маши, тётя Лена, выручила девочек, выделив им здоровенную картонную коробку из-под печенья. Счастливые, подруги поспешили довести дело до конца.

– Серёга! Ты чё, дворником заделалась или мусорщиком? – выпрыгнул из-за угла давний Сенькин мучитель Иван, знатно паясничая и пританцовывая вокруг девочек, – Куда дамы путь держат?

– Сгинь, нечистый! Не до тебя, – миролюбиво прореагировала Сенька. У неё было слишком приподнятое настроение, чтобы зацикливаться на обидчике.

Иван не уходил. Более того, безапелляционно заявил:

– Скажите, куда коробку тащите, тогда отстану. Не раньше!

Обменявшись взглядами, девочки решили сдаться ради скорейшего избавления от прилипалы.

Они показали Ивану котят и неохотно поделились планами по их спасению. На миг Сеньке почудилось, что лицо Ивана приобрело наивно-восторженное выражение. Но призрак благодушия в одночасье улетучился, покорившись дежурному ехидству.

– Ну ты глупая, Серёга! Да тебя родители прибьют за такое! Хотел бы я посмотреть на это! – прыснул со смеху Иван.

– Сам ты глупый! – ощетинилась Сеня, – и хватит меня так называть! Сильно тормознутым напоминаю: моё имя – Е-се-ни-я! Читай по губам, бездарь!

Мальчик не счёл нужным отвечать на запальчивый выпад Сени. Он поддался соблазну погладить котёнка, причём приглянулся ему самый упитанный, с крупным белым пятном на груди.

– Хороший экземпляр. Здоровяк! – примирительно заключил Иван, – Ладно тебе, Серёга, не бухти! Всё. Некогда мне тут с вами возиться. Сами блохастиков выручайте. И не просите остаться, дамы! Не могу! Удаляюсь.

Иван извернулся в шутовском поклоне и был таков.

– Во наглый тип! Спасу от него нет, – пожаловалась Сеня подруге.

– Угу, – задумчиво буркнула Маша, – А, может, ты ему нравишься? Поэтому он тебя достаёт? Так бывает.

Сенька лишь фыркнула в ответ.

Девчонки посадили своих подопечных в коробку и со смутной тревогой побрели домой, на ходу разрабатывая стратегию разговора с родителями. Но отдуваться Сеньке пришлось за двоих, так как Машке позвонила мама с новостью о внезапном приезде бабушки. Наведывается она редко, соответственно, необходимо «пулей лететь навстречу любимой бабуле».

Глава 6

– Мам… Пап… Ну пожалуйста! – Сенька кусала губы от безысходности, тайком поглядывая на мяукающую коробку.

– Есения! Режешь без ножа! Как ты могла, не посоветовавшись, взвалить на нас с отцом такую ответственность?! Четыре зверя в нашей «двушке»! Немыслимо! И снова умудрилась ноги исполосовать! И так шрам на шраме, живого места не сыщешь. Толку, что «девочкой» зовёшься! Пацанка пацанкой! – мама картинно хваталась за сердце и периодически охала. Недаром в детстве у неё была мечта стать актрисой. Такой талант пропадал почём зря. Ей бы на театральных подмостках блистать, а не трудиться ведущим кондитером в местной пекарне.

Дарья Васильевна, мама Сени, – человек широко известный в узких кругах сладкоежек-ценителей. Записаться в очередь на собственноручное изготовление сладкого шедевра от «Кудесницы Дарьи», как молодую женщину подпольно прозвали горожане, можно не раньше, чем за месяц до торжества. А это, поверьте, показатель! В каждое произведение Дарья Васильевна привносит что-то особенное, фееричное, поэтому результат зачастую отличается от задумки, причём в лучшую сторону. Как-то раз она готовила для самогó мэра города. Сеня до сих пор помнит, как мама переживала и нервничала в тот день, ведь она, как все творческие люди, очень впечатлительная и эмоциональная. Даже если обстоятельства складываются идеально, Дарья Васильевна находит причину для беспокойства, представляя вероятные передряги, вплоть до природных катаклизмов и государственных переворотов.

Другое дело – папа Сени. Увлекательное спортивное прошлое пожаловало ему стальные кулаки и крепкие нервы, а любознательность и недюжинный ум подарили возможность выбрать профессию по душе. Сейчас Антон Артёмович активно занимается научной деятельностью и преподаёт физику в институте. Уравновешенный и сосредоточенный, он, вопреки своему естеству, свирепо бросается, как лев, на любого, кто словом или делом посмеет затронуть тонкую душевную организацию его львицы Дарьи, длинноволосой грациозной шатенки с выразительными серыми глазами.

Папа, насупившись, долго хранил молчание. Видимо, собирался с мыслями.

– Есения Антоновна… – папа, негодуя, чеканил каждую букву, отчего обыденные слова звучали крайне зловеще в гнетущей тишине маленькой прихожей, – Вы, барышня, вообще осознаёте Что вы творите?! Вопиюще! Подобные серьёзные решения должны приниматься совместно, в рамках семьи! Что за самодеятельность?

– Да, пап, осознаю, – покладисто пискнула Сеня.

– Сдаётся мне, не осознаёшь, – шумно выдохнул папа.

Сенька стояла, смиренно потупив взгляд, успевая при этом подковыривать большим пальцем правой ноги край напольного ковра.

«Шесть ромбов по горизонтали, три по вертикали, семь лепестков у цветка в центре, кружок раз, кружок два…», – Сенька честно старалась сосредоточиться на папиной речи, но арифметические действия назойливо заполняли собой мысли и блокировали органы слуха.

– … Сначала надо разработать план, потом действовать, – монотонно вещал папа, будто читал лекцию студентам, – Поступок твой имеет добродетельные корни, но он не обдуман. А это очень и очень плохо.

Сеня предусмотрительно кивала, с нетерпением ожидая исхода разговора.

– Даш, что делать будем?

Родители беспомощно переглянулись.

– Антон, ты главный в семье, решай, – мама легко передала бразды правления в сильные мозолистые папины руки.

– Что ж… Естественно, морального права оставить в опасности эти живые существа мы не имеем. Придётся заночевать им у нас. Но завтра, Есения, ты приложишь все возможные усилия, чтобы пристроить их в добрые руки!.. Сооружу им пока местечко на балконе, а вы, девочки, грейте молоко.

– Папочка! Ты самый лучший! – возрадовалась Сеня и, не теряя времени, помчалась на кухню.

– И обработай перекисью царапины! – крикнула вслед мама.

– А знаешь, Даш, узнаю я в ней себя маленького, – понизив голос, признался папа, – Ох, и нелегко пришлось моим родителям!

– Что ни говори, а поступила она правильно. Я горжусь нашей девочкой. Но, конечно, ей полезно знать: думать неплохо бы на холодную голову, сгоряча проблемы не решаются. Ты, Антош, доходчиво объяснил, как по нотам сыграл.

Через пару минут Сеня застала родителей за оживлённой вознёй с котятами. Строгие нравоучения сменились непринуждённой беседой, когда можно расслабиться и обсудить всё, что душе угодно.

– Мам, пап, а знаете, кто утром кошку раненую спасал, которая, как я думаю, мама этих крошек? – сумбурно щебетала Сеня, – Не поверите! Дядька с соседнего подъезда. Ну, этот, который в костюме всегда ходит, худой такой. Интересно, кто он?