© Серяков М.Л., 2017

© ООО «Издательство «Вече», 2017

© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2018

Мы – русские. Наш народ сейчас переживает один из наиболее тяжелых и драматических кризисов национального самосознания в своей истории. В такие моменты испытаний единственным выходом является обращение к своим истокам, к своим глубинным корням. Одним из таких корней, который до сих пор держит и объединяет всех нас в единый народ, является имя. Оно возникает в мире в момент рождения народа, ибо нет на свете ни одного народа без имени, и является одним из важнейших аспектов духовно-сакрального измерения этого таинства. С тех пор каждое поколение людей, принадлежащих к нашему народу, в том числе и мы, несем это имя. Когда на свет появляются наши дети, мы передаем это имя и им. Однако многие ли из нас задумывались о происхождении этого общего для всех имени? Боюсь, что нет.

Ученые не раз обращались к вопросу о происхождении имени нашего народа, великолепно понимая его значимость. Еще в XIX в. выдающийся отечественный исследователь С.А. Геденов писал, что происхождение названия Руси есть «один из самых трудных и сложных вопросов всемирной истории»¹. В самом начале ХХ в. Ф.И. Кнауэр справедливо заметил: «Вопрос о происхождении имени народа Русь представляет интерес не только для историков и лингвистов, но и для всех образованных людей, которым дорого русское имя»². Понимали значимость этого вопроса и некоторые зарубежные исследователи. Как еще в 1935 г. провидчески предсказывал польский филолог А. Брюкнер, «тот, кто удачно объяснит название Руси, овладеет ключом к решению начал ее истории»³. О происхождении названия Руси было высказано более двадцати гипотез и периодически продолжают появляться новые. Однако большинство из них может быть отнесено к двум основным направлениям, прочно укоренившимся как в отечественной, так и в мировой науке. Тех, кто считает, что термин «Русь» имеет скандинавское происхождение и тем или иным путем был принесен восточным славянам скандинавами-викингами, называют норманистами. Их противники – антинорманисты – отрицают скандинавскую этимологию, и значительная их часть исходит из того, что имя это не было заимствовано извне, а имеет исконно славянское происхождение. Спор этот, начавшийся во времена М.В. Ломоносова, длится уже третий век. Хоть норманистская гипотеза и основывается на некоторых фактах, однако длительность ее существования объясняется не столько научными аргументами, сколько иными, вненаучными причинами. Как отметил уже в начале ХХI в. А.В. Назаренко, «всякое уклонение от этимологии др.-русск. русь < др.-сканд. roþs- «гребной, имеющий отношение к гребным судам» карается отлучением от науки»⁴. Однако при внимательном рассмотрении норманистская этимология имени нашего народа демонстрирует свою полную несостоятельность. Подробно данный вопрос, равно как и причины существования до сих пор этой гипотезы, был рассмотрен в моей книге «Битва у Варяжских столпов»⁵.

Вопрос о происхождении Руси, помимо того что он исключительно важен сам по себе, имеет и еще один существенный для нашего исследования аспект. Дело в том, что любое имя, в том числе и имя народа, несет в себе некий смысл. В древности люди верили, что имя отражает истинную сущность любого явления и играет чрезвычайно важную роль в его судьбе. В этом отношении весьма показательна латинская пословица Nomen est Omen – «В имени содержится предзнаменование». Для мифо-поэтического мышления имя не только обозначает то или иное явление, но и является знаком, указывающим на его будущую судьбу. Современному рациональному мышлению данное положение может показаться странным, однако имена народов возникали в ту далекую эпоху, когда мифо-поэтическое мышление господствовало безраздельно, и, следовательно, их смысл может быть правильно понят только в контексте этого древнего мышления. Из этого следует, что вопрос о языке, в котором возникло имя Русь, имеет ключевое значение. Очевидно, что если оно происходит из славянского языка, то и поиски заложенного в нем смысла должны вестись, исходя из данных этого языка. Если же имя нашего народа происходит из скандинавского, финского либо какого-нибудь другого языка, то и изучаться оно должно на том языке, в котором возникло. Таким образом, вопрос происхождении имени нашего народа и содержащегося в нем смысла неразрывно связан с вопросом происхождения самого народа и определении языка, на котором он говорил. В другом моем исследовании «Великое начало. Рождение Руси» были приведены факты, доказывающие, что древнейшие русы говорили на славянском языке, а также прослежено происхождение имени нашего народа⁶. Хоть вопрос о его первоначальном значении и был там рассмотрен, однако объем книги не позволил детально изучить весь комплекс смыслов, связанных с именем Руси, который заслуживает более подробного рассмотрения в отдельной работе.

Как уже отмечалось, имя нашего народа, как, впрочем, и многих других народов, возникло в эпоху господства мифо-поэтического мышления, т. е. язычества. Поскольку часть русов ранее жила среди западных славян, весьма показательно сообщение немецких миссионеров, получивших от щетинцев многие сведения «о происхождении племени рутенов»⁷. В латиноязычных источниках рутенами зачастую именовались русы. А.Г. Кузьмин справедливо предположил, что в данном случае пересказывались какие-то генеалогические предания, служившие прославлению рода и племени. Весьма возможно, что подобные же предания существовали у наших предков и в Восточной Европе. Однако после крещения Руси в 988 г. произошел кардинальный разрыв с отечественной традицией и христианство каленым железом постаралось выжечь родовую память наших далеких предков, стараясь стереть из памяти нашего народа все мифы, в том числе и связанные с его происхождением, освобождая место для своих догматов. Уже Повесть временных лет (далее – ПВЛ), основной наш источник по ранней истории Руси, вписывает происхождение славян в контекст библейской генеалогии о разделении земли сыновьями Ноя. Понятно, что приоритетом для монахов-летописцев была библейская традиция и все отечественные предания либо искусственно подгонялись под нее, либо, что происходило гораздо чаще, безжалостно отбрасывались. Усилиями христианства память о происхождении русов была уничтожена как в Восточной Европе, так и на западнославянских берегах Балтики. В результате уже автор Густынской летописи однозначно не мог сказать о происхождении названия своего народа и изложил все известные ему версии: «Но откуду взятся сему славному народу сiе именованiе Руси, лѣтописцыи розличнѣ повѣдаютъ. Едины глаголютъ, яко от Росса князя полунощного, его же пророкъ Езекiиль в главѣ 38 и 39 поминаетъ, иныи от рѣки глаголемыя Рось, иныи отъ русыхъ власовъ, понеже въ сей странѣ сицевыми власы мнози обрѣтаются, иныи отъ града Русы, лежащаго недалече от Великого Новагорода, иныи отъ Русса сына Лехова, его же глаголютъ нѣкогда здѣ княжети; конечнѣе же глаголютъ, яко отъ розсѣянiя Россiя именуется»⁸.

Хотя какие-то крупицы преданий предков и уцелели вопреки всем стараниям приверженцев новой веры, однако уничтожено было так много, что без обращения к мифологической традиции других индоевропейских, а подчас и контактировавших с ними неиндоевропейских народов восстановить представления наших предков по этому вопросу невозможно. Ниже мы увидим, что у различных народов с именем Руси были связаны разные смыслы и разные ассоциации, что еще более усложняет этот непростой вопрос. Тем не менее для его разрешения нет иного пути помимо кропотливого собирания, воссоединения разрозненных фрагментов, сохранившихся волей судеб у разных народов, их последующего анализа и попыток нахождения связей между различными смыслами. Учет восприятий значений имени нашего народа у ближних и дальних соседей придает дополнительный объем и полноту изучению этого труднейшего вопроса. Подобный подход соответствует принципам, выработанным отечественной фольклористикой. В свое время Б.Н. Путилов отметил, что поиск семантических корней сюжетов и образов, «особенно с архаической основой, требует анализа максимального количества текстов из разных регионов, в том числе и иноэтнических… Так или иначе, любой вариативный комплекс одной этнической традиции наилучшим образом прочитывается и толкуется в соотнесенности с его иноэтническими вариантами, в которых запечатлены свои оттенки семантики и свои этапы эволюции и типы разработок»⁹. В этом отношении имя народа представляет собой весьма сложный ассоциативно-образный комплекс, который может обладать не одним, а целым рядом значений, которые у различных народов могут порождать разнообразные поля семантических ассоциаций. Сами же эти значения неизбежно связаны между собой, образуя иерархию смыслов. Однако, прежде чем перейти к анализу смылов, заложенных в имени нашего народа, следует рассмотреть представления древних людей о сущности самого понятия имени и того значения, которое оно играет в жизни того или иного явления, а также ознакомиться с мнениями по этому вопросу некоторых современных исследователей.